Княжич Юра III - Михаил Француз
С другой стороны, я и не замахивался на «полноценную слежку». Прекрасно себе представлял, что не справлюсь один. Особенно хорошо представлял после близкого знакомства с «наружниками», «пасшими» меня самого в «петле». Они, за кружечкой чая, успели многое поведать о сложностях, особенностях и перипетиях своей нелёгкой службы.
— … что? Как прошло? Что можешь сказать о нём? — услышал я голос полковника, обращавшегося к хозяйке кабинета, сидевшей за своим столом.
— Не знаю, Вадим Александрович, — прозвучал ответ «психологини». — Очень странный. Очень закрытый. На контакт не идёт совсем.
— Агрессивный? — нахмурился полковник. — Быковать начал?
— Нет. Не агрессивный, — поморщилась Лариса Валентиновна. — Закрытый. Настороженный.
— Не быковал? — всё ещё недоверчиво переспросил полковник. — А то я ему побыкую! Ты только скажи…
— Нет, не быковал, Вадим Александрович, — мягко улыбнулась девушка, видимо, польщённая… или создающая видимость, что польщена такой заботой со стороны подкручивающего свой ус бравого начальства. — Просто, закрылся наглухо. Не доверяет… Хотя, если всё, что написано в его досье — правда, то это и не удивительно. Не было бы странным, если бы он вообще на любого встреченного Разумника кидался… Между прочим, Вадим Александрович, могли бы и чуть пораньше материалы передать, я бы лучше к встрече подготовилась. А то ведь, когда он мой значок разглядел, такой у него взгляд был, что мне прям не по себе стало. Словно, в клетке с опасным хищником оказалась.
— А говоришь — не быковал?
— Нет, не быковал, говорю же. Вёл он себя предельно корректно. Но я же Разумница, я буквально кожей чувствую такие вещи. И это довольно страшно, вообще-то. Учитывая, что на его счету уже сколько? Пятеро Одарённых? Да ещё и Рангов заметно повыше, чем у меня. Кто он? Скоростной тип?
— Сложно сказать однозначно. Двое были убиты дистанционной техникой, какой именно, правда, непонятно — записей этого момента нет, как и свидетелей. А по телам определить сложновато. Так что, пожалуй: и скоростной тоже, — кивнул самому себе полковник Булгаков.
— То есть, и скоростной, и дальнобойный… весело, — поёжилась девушка.
— Так, что с ним? В каком состоянии у него голова? Его вообще к людям выпускать-то можно? Или лучше сразу изолировать?
— Ну, нет, что вы, Вадим Александрович! — вскинулась ушедшая было в свои мысли и рефлексию Лариса Валентиновна. — Он прекрасно себя контролирует. Я прошлась по всем очевидным «болевым» темам, и единственная реакция была на значок. Да и то, он не проявил агрессии, только «захлопнулся» сильнее, полностью закрылся от воздействия. И тесты показывают до ненормального высокий уровень нейро-психологической устойчивости. Нет никаких показаний к изоляции.
— Ненормальный? — опять нахмурился полковник.
— Выше нормального, — поправилась девушка.
— То есть, у него нет проблем с головой? — ещё сильнее нахмурился Директор Лицея.
— Я не сказала этого, — покачала головой психологиня. — Проблемы есть, и чрезвычайно серьёзные. Но у него потрясающие самоконтроль и стрессоустойчивость. Я таких ещё не встречала…
— Лучше, чем у меня? — взлетели вверх брови усача, а глаза его расширились в возмущённом удивлении.
— Что вы, что вы, Вадим Александрович! — поспешила уверить его дамочка. — С вами ему ни за что не сравниться! — правда, такие убеждённость и убедительность в её голосе были, что даже я ей в этот момент не поверил. А вот полковник, кстати, наоборот: плечи сильней развернул и ус подкрутил свой с довольным видом.
Помолчали, обдумывая уже сказанное.
— Ну, если с самоконтролем у него всё в порядке, то сеансы можно и не продолжать, получается? — решил уточнить Булгаков.
— Знаете, Вадим Александрович… я бы, пожалуй, рискнула бы с ним поработать ещё. Возможно, мне удастся убрать, уменьшить или ослабить хотя бы часть его проблем. Хуже от этого не должно стать?
— Понравился? — хитро ухмыльнулся Булгаков. — Да уж, мальчонка статный, смазливый, со «стержнем», девчонки таких любят, — подмигнул он ей.
— Что вы, Вадим Александрович! — смущённо-возмущённо отозвалась Лариса Валентиновна. — Это исключительно профессиональный интерес. Очень сложный случай. Да и это ведь наша обязанность — помогать доверенным нам детям…
— А ничего, что у него вот-вот уже экзамен на Ранг Гридня будет? Что ему готовиться надо?
— Наоборот — можно помочь ему, лишний стресс снять и напряжённость. Это же его первый экзамен. Причём, так скоро…
— Ладно-ладно, — поднял перед собой в останавливающем жесте руки полковник, не желающий далее развивать эту тему. — Занимайся, помогай, если так неймётся. Но ты не забыла, что у тебя сроки по отчёту? А новый Приказ по допуску к караульной службе всё ещё не готов? Когда вы мне его на подпись уже положить должны были⁈
— Мы работаем, работаем, Вадим Александрович! — поспешила начать оправдываться Лариса Валентиновна. — К концу недели уже весь первый курс закончен будет, там всего пара взводов осталась…
— Ну-ну, работайте, — хмыкнул полковник. — Но учти, в следующем месяце они уже второй курс в карауле меняют. И они его заменят, так как у тех выезд в поле по программе запланирован…
— Я помню, Вадим Александрович, я помню. Всё будет в порядке, мы успеем.
— Ну-ну, — ответил полковник. — Успеют они… Попробуйте мне только не успеть! — поднял сжатую в кулак руку Булгаков. — Всем отделом на взыскание пойдёте!
— Я понимаю, Вадим Александрович, понимаю…
* * *
Глава 8
* * *
— Юр, твои тесты… они слишком «нормальные». Совершенно нереалистично «нормальные», — говорила сидящая в своём кресле напротив меня Лариса Валентиновна. Кстати, довольно странный выбор позиции для психолога с пациентом: сидение напротив друг друга — это агрессия, достаточно
