Холодное лето 1402-го. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко
Только одна из них была (почти) полного состава все время, прикрывала Дижон с востока и считалась местным гарнизоном, охраняющим не сколько сам замок, сколько просто квартируя в нем.
А вот вторая рота, в которую мне и предстояло влиться, основную часть времени имела всего сотню пикинеров, лейтенанта да казначея. Подразумевалось, что при каком-то особо опасном набеге ротную конницу выставит местное дворянство, а военнообязанная часть прочих жителей даст необходимое число стрелков.
Как и в Средневековье моего родного мира, в здешней Европе продолжали развиваться города.
Из-за необходимости защищать свои права и жизни не только во вполне обычных конфликтах, но и от тварей Тьмы, были очень популярны стрелковые братства. К нынешнему времени в их регулярных то ли фестивалях, то ли учениях уже принимало участие и некоторое число стрелков из огнестрела.
Хотя абсолютное большинство энтузиастов-горожан в родном городе Дирка, например, по-прежнему предпочитало луки и арбалеты. И учитывая, что освоить самострелы было и в самом деле куда проще, в Бон-сюр-Сон основная часть ополчения в недавней заварушке почти сплошь была алебардщиками и арбалетчиками.
* * *
Сент-Апполинарский замок, обед
Обеденный зал — ну или офицерская столовая — был устроен прямо над нами. Чтобы попасть туда, оказалось достаточно подняться всего на один этаж, а судя по запахам — вторую половину помещения отвели под комендантскую кухню.
Народ собрался привычно и очень быстро.
Первые любители поесть стали заходить практически с последними ударами колокола. Вот только что в огромном помещении первого этажа были мы втроем — я, шателен и мой спутник-кутилье — а вот нас уже сразу вдвое, второе, вчетверо больше…
Будущий коллега-лейтенант появился одним из последних, но тоже вовремя.
От не очень высокого, но крепкого молодого парня пахло пылью и конским потом, однако сам он выглядел бодрым и свежим, словно вот только что «с грядки».
— Шевалье, хочу представить Вашего будущего боевого товарища — Теодорих дю Ромпар, лейтенант стрелков Вашей роты, — окликнул его комендант, и тут же отрапортовал мне. — Наш героический лейтенант алебардщиков Жан де Шатонёф, сударь. Рекомендую, как благородного человека и достойного дворянина!
К этому моменту все привычно собрались вокруг одного длинного стола. Меня усадили на почетное место — слева от возглавляющего обед коменданта. Пока он представлял мне всех, я автоматически улыбался, раскланивался, но сам все это время мучительно пытался понять, что означает именно такое положение за столом.
Всех собравшихся называли согласно их должности, а в некоторых случаях — даже обязанности упоминались. Безымянными за столом остались лишь оруженосцы, упомянутые скопом, да мой спутник-кутилье, и впрямь дворянским достоинством не обладавший.
Его, кстати, без вопросов посадили за стол с остальными, но в самый конец — после других десятников (дизанье), но чуть выше большинства совсем юных оруженосцев, набранных очевидно, из дворянских семей.
«…Так, а мое место слева. Это не так почетно, как справа, но зато прямо возле хозяина, а это — как ни смотри — явное уважение или даже приязнь…»
Напротив меня, на более почетном кресле расположился тот самый «комиссар», от упоминания должности которого я, наверное, едва и в самом деле не дернулся. Хотя вроде как опасаться было и нечего…
Но представляя его лично, шателен упомянул, что он здесь «самый уважаемый» из господ-дворян и, глядя на этого крепко порубленного в боях однорукого ветерана, с такой аттестацией трудно было не согласиться.
Во время обеда он мало обращал внимание на окружающих и почти не принимал участия в разговорах (разве только его о чем-то спрашивали), но когда это все же случалось, быстрый внимательный взгляд из-под кустистых бровей оставлял после себя, скажем так, впечатление.
«…Ну, с ним меня глупо даже сравнивать, наверное, стоит понять, что означает место моего без пяти минут коллеги и уже тут попробовать делать выводы…»
Стараясь наблюдать ненавязчиво, я уже через пять минут догадался, отчего тот ведет себя так, будто ему несколько неловко.
«…Ты-то здесь уже давно, что не так-то, дружище? Вроде не выглядишь каким-нибудь хипстером-интеллигентом. Такой себе нормальный чувак: тренированный, уверенный в себе, но не наглый и без особых комплексов… Чего же тебе не так?»
Догадка промелькнула и поразила меня настолько, что я даже на несколько секунд замер, вынудив здешнего хозяина поинтересоваться, не попалась ли мне дробь? По его словам, оленя для общего стола подстрелили именно из аркебузы, а потому возможны сюрпризы.
«Нет!» — заверил я, и стал гадать дальше.
* * *
Арсенал Сент-Апполинарского замка
Уха из карпа, квашеная капуста, белый хлеб и бобовая каша с олениной — просто, сытно и благородно. Даже если отбросить дороговизну именно пшеничной муки и особый статус оленины в средневековом рационе, то достаточно было вспомнить, что охотиться в этом мире было опасно так же, как и воевать, и сразу все становилось понятно.
Действительно, обед не каких-нибудь там разбогатевших простолюдинов.
Едва блюда опустели, как все мгновенно рассосались, а мы остались втроем — два молчаливых юноши-лейтенанта и потрепанный жизнью шателен (мой спутник-кутилье как-то незаметно слился вместе с остальным народом).
Следовало и впрямь всерьез уже поговорить с коллегой, но если моя догадка верна, он мог быть в обиде, а начинать с выяснения отношений в прямом смысле слова — сейчас, после еды — как-то вот очень не хотелось. От излишней неловкости спас комендант:
— Господа-лейтенанты, я вам не командир, но предлагаю: пусть люди пока отдохнут, а вы, Жан, покажите месье Теодориху арсенал! Там в тишине и прохладе и обсудите что потребуется…
Конечно же, мы тут же ухватились за столь удачную идею.
…Увиденное внутри надо признать, кардинально отличалось от первых европейских «ручниц».
Те были похожи скорее не на оружие, а на странные трубки, зачем-то насаженные вместо нормального наконечника на короткие копья, граненые железные штыри, или и вовсе — какие-то корявые палки, выглядящие так, словно их прямо сейчас выломали из ближайшего забора. Это, естественно, если речь идет о первых именно «ручных» образцах огнестрельного оружия.
Но в здешнем арсенале, как ни странно, хранились совершенно узнаваемые по компьютерным играм и историческим фильмам «ружья». Да, стволы были по-прежнему большей частью отлиты из бронзы или собраны из железных полос, но — вполне нормального размера, и с почти привычного вида ложем.
Все-таки Саня Кузнецов когда-то был школьником, как водится, интересовался войной, а потому в его памяти сохранились воспоминания, что приклады
