Жрица Анубиса - Жанна Хохлова
— Хорошая девочка, а? — проговорил он тут же с усмешкой, на что Линда предпочла не реагировать.
Он предложил ей согнутую в локте руку и, как только она ухватилась за неё, начал ловко лавировать среди кучек людей, занятых светской беседой. Те в свою очередь вежливо улыбались фон Бинцу и с интересом рассматривали его спутницу.
Ещё несколько шагов, и они остановились возле двух женщин. То, что перед ней баронесса, она поняла сразу. Высокая, статная, стареющая без возрастных операций и ботоксных вливаний, с благородным оттенком седых волос и живыми тёмными глазами, так схожими с оттенком глаз внука. Женщина воззрилась в лицо девушки цепко, внимательно, окинув взглядом аккуратную фигурку. Они немного церемонно раскланялись. Линда неуклюже повторила всё за Фредериком.
— Баронесса, разрешите представить Вам сокровище будущей экспедиции, — его горячая ладонь легла в излучину поясницы девушки и немного подтолкнула её вперёд, данный факт не был упущен из виду баронессой, она ничего не сказала, но высоко подняла одну бровь, вышло даже ещё надменнее, чем получалось у её внука, а Линде тем временем захотелось провалиться сквозь землю.
Но затем баронесса фон Бинц улыбнулась, и «сокровищу» показалось, что лицо той преобразилось, насколько ей шла улыбка, девушка надеялась, что всё же искренняя.
— Рико мне все уши прожужжал о Вас, — звук её голоса был бодрым, звенящим, но в нём чувствовалась властность.
Линда мельком взглянула на фон Бинца, и тот притворно виновато улыбнулся.
— Он очень на Вас надеется, — уточнила та с тонкой улыбкой, заметив оторопь девушки, — на эту экспедицию… — в первой фразе мог угадываться двоякий смысл, вторая же расставляла всё на свои места.
— Наши интересы совпали, Ваша светлость, — ответила девушка, чем вызвала удивление в глазах пожилой дамы и лёгкий смех барона.
— Это она с тобой пообщалась дольше положенного, Рико, — констатировала женщина, качая головой, и задела плечо внука рукой, жест вышел щемяще-заботливым.
— Мы беседовали исключительно на темы жизни и искусства Древнего Египта, — произнёс тот с блестящими от азарта глазами.
Леди обратилась к Линде:
— Рико познакомил меня с Вашими изысканиями, это похвально, с одной стороны, возможно, вы найдёте лекарство, способное вылечить и спасти жизнь миллионам, но, с другой стороны, не открываете ли Вы ящик Пандоры тем самым?
Линда на секунду задумалась, затем же ответила:
— Я лишь учёный, моё дело — найти ответ на свои догадки, подтвердить свои исследования, я не могу оценивать, как будут использованы мои работы, я только надеюсь на здравый человеческий смысл.
Бабушка и внук переглянулись между собой.
— Здравый смысл и человечество? — задала та вопрос и с сомнением посмотрела на девушку. — Давненько я не видела таких идеалистов, последний женился на мне шестьдесят лет назад, — она весело захохотала.
Линда смущённо улыбнулась Фредерику. Возникла пауза, которую девушка поспешила тут же заполнить.
— Когда я увидела Ваш дом, он мне показался выполненным по всем канонам поздней викторианской застройки, но вот статуи на крыше смутили меня, не могли бы Вы объяснить мне, что это означает? Почему выбор пал на этих богов и почему они выполнены на манер древнегреческих? — задала она вопросы почтенной даме.
— Да, вы правы по поводу дома, он действительно был построен в ту эпоху, огромный парк перед ним — дань той моде, и морока содержания его в порядке для нас сейчас просто ещё одна большая затратная статья в бюджете, я бы давно продала поместье, переехав во что-то менее большое, но Рико не позволяет, наверное, это правильно, — она широко, с грустью улыбнулась и продолжила: — Мой ныне покойный муж, дед Фредерика, был страстно увлечён Египтом, в особенности мифологией, участвовал в раскопках, часто бывал в экспедициях и мог привозить трофеи с этих мест, эти необычные статуи он нашёл в одном из египетских храмов, кажется, в Кинополисе, не помню уже, меня может подвести память, оригиналы хранятся в одной частной коллекции, а копии у нас на крыше. Это дед внушил Рико любовь к истории и мифологии Древнего Египта, рано потерявшему отца и мать, мы заменили ему его родителей.
Возникла неловкая пауза, Линда заметила, как побледнел Фредерик.
— О, я Вам так сочувствую, — искренне воскликнула девушка.
— Это было давно, — холодно произнёс он.
— Это настолько необычно для того времени, — произнесла Линда, пытаясь уйти от неловкого разговора, — Египет и Греция…
— О, я думаю, что древние цивилизации изучены ничтожно мало, дружочек, — баронесса сфамильярничала, как будто бы не заметив этого.
— Может быть, как раз Линде и удастся приоткрыть завесу тайны, — проговорил Фредерик, гася неловкость, возникшую в их обществе.
Другая леди не вмешивалась в разговор, смотрела с некоторой насторожённостью на девушку.
«Наверное, они ко всем чужакам так относятся, рассматривая, как жучков под микроскопом, да и вообще ко всему новому, нужно быть… бароном фон Бинцем, чтобы пробить эту стену, вот он точно не боится ничего нового и экспериментов тоже».
— Ты показывал ей нашу коллекцию Древнего Египта? — спросила баронесса фон Бинц своего внука, а когда тот отрицательно мотнул головой, подняла бровь. — Что? У тебя в гостях человек, профессиональный историк, а без её преданности делу вряд ли бы Вы занимались этим делом, — с этой фразой она уже обратилась к Линде, и это не звучало как вопрос, скорее, утверждение. Линда мотнула головой, соглашаясь с её словами, — и ты до сих пор здесь?!
— Я — организатор раута, где же мне при этом находиться? — ответил он ей.
— А ты видишь тут кого-то, кто рвался бы говорить с тобой? — в её голосе слышалась необидная насмешка, и, пожалуй, баронесса понравилась Линде, хотя она и была такой же надменной, как и её внук, но это смотрелось благороднее, что ли, она никого не ставила этим на место, это было в её крови как нечто естественное, как адреналин или другие гормоны, как воспитание, как мастерство держать себя в обществе, как умение подать себя, возможно, как часть имиджа, то, до чего барону было далеко в силу возраста или пола, характера или образа жизни.
Барон тихо рассмеялся, и Линда почувствовала, как подпадает под его обаяние. Под шарм человека, с которым ей предстояло работать бок о бок длительное время, она, вышедшая из только что закончившегося крахом брака, из длительного периода скорби…
«Не время… и не место, — пронеслось в голове, захотелось подавить симпатию в зародыше».
— Тогда мы исчезнем на некоторое время, — извиняющимся тоном произнёс фон Бинц, обращаясь к
