220 вольт (СИ) - Калошин Вячеслав

Но что меня поразило, так это то, что практически в каждом номере публиковались схемы всевозможных радиоприемников и даже телевизоров. С полными схемами, разжевывая принцип работы и даже иногда показывая размещение деталей на «шасси». Эти «шасси» гнули из тонкого металла и потом хвалились удобным доступом до элементов схемы. Спохватившись, я перелистал ближайшие номера журналов – ни слова про печатные платы. Ну в принципе, когда у тебя на весь радиоприемник с десяток-другой элементов, и весь спор идет про качество панелек для ламп, они и не особо нужны. Но галочку себе поставил.

А как же с разрешениями на радиоприемники? Судя по всему их нет. Бери кто хочешь и делай, что хочешь. По крайней мере, никаких даже намеков на какое-либо регулирование этой сферы я не нашел. А вот с радиостанциями кажется полный облом – ни одной схемы нет, только изредка проскакивают позывные рядом с фамилиями. Ладно, радировать мне нечего и некому, поэтому это совершенно не к спеху.

Тут мой взгляд уцепился за знакомые буквы. Ага, кажется, это про мой случай. «На выходе усилителей МРТУ-100 применяются лампы 6П3, которые часто выходят из строя из-за пробоя высоким напряжением пространства между экранной и управляющей сеткой». Ну и дальше пара абзацев, как от этого избавиться. Тщательно переписал рецепт на отдельный листочек – потом проверю.

– Вячеслав! – внезапно послышалось от двери. В проеме стояла Евгения. Та самая, которую я так успешно пугал, только появившись здесь. Я улыбнулся – кажется, она меня до сих пор немного боится…

– У Василий Васильевича операция трудная – немного смутившись, она скрестила руки на груди – он просил по возможности подежурить.

– Хорошо, Евгения… – я пощелкал пальцами, вспоминая – Александровна, верно? – получив ответный кивок, я продолжил – передайте Василь Васильевичу, что уже собираю вещи и прибуду в самое ближайшее время.

Та кивнула и испарилась. Интересно, как лечат от фобий внезапно воскресших? И вообще, есть ли такая фобия?

– Ах Женя, Женя, Женечка… – мурлыкал я, собирая журналы – с ней случай был такой…

– А дальше? – поинтересовалась услышавшая меня Хавкина.

– Служила наша Женечка в больнице городской – нарочито фальшиво протянул я – сестринская работница приставлена к врача-а-м..

– На Женечку внимания никто не обращал – я поставил стопку на полку – не может быть, представьте себе, никто не обращал…

– Да вы талант!

– Да нет, так просто в голову что-то пришло – тут же пошел на попятную я. «Карнавальную ночь» уже сняли или нет? Вроде это оттуда…

Сидя на табуретке в предоперационной и листая очередной номер журнала, пытался понять принцип действия радиоприемников. Я был немного горд тем, что нашел на паре схем диод, только в одном месте он был обозван детектором, а в другом селеновым вентилем. Но вообще общий примитивизм схемных решений начал играть мне на руку – блоки с одинаковой функцией обычно использовали одни и те же схемные решения. Правда, меня до сих пор коробило использование гасящих резисторов в приемниках с батарейным питанием, но видимо, по другому тут пока нельзя.

В операционной раздалось шипение и шторка немного качнулась, плюнув в мою сторону жарким и удушливым сквознячком. Мои мысли сразу же переключились на жарищу в операционной. В прошлый раз я сидел на полу и то обливался потом, а хирурги и сестры стоят. А тут как в бане – чем выше, тем жарче… Интересно, а почему кондиционеров нет? Ведь холодильники уже есть, я сам видел.

Хотя… Я посмотрел на стоящие посередине комнаты раковины с кранами. Ведь я живу в мире практического коммунизма. Тут нет счетчиков на воду и электричество. Вернее, есть, но на уровне предприятий всем пофиг. Хочешь – трать киловатт, а хочешь – кубометр воды – никто не почешется, пока не наберешь заметных объемов. А значит, сделать примитивный кондиционер можно прямо сейчас и здесь!

Выходящего из операционной Василий Васильевича я встречал притоптывая ногами в нетерпении, словно конь перед забегом. В этот раз моей помощи не потребовалось, поэтому получив разрешение удалиться, я ломанулся к Михаилу.

– Миш, ты все и всех тут знаешь, поэтому советуй, где достать – я с трудом отдышался и продолжил, загибая пальцы – электрический мотор, пропеллер, радиатор, как на машинах и немного водопроводного шланга.

– А зачем тебе все это? – немного озадачено спросил завхоз.

– Сидел я сейчас в операционной, а там жара. И так надышали, да еще за окном лето уже почти. Вот мне в голову и пришло, как сделать так, чтобы в операционной стало попрохладней. Берем радиатор и подключаем его одним концом к водопроводному крану, а вторым – просто в раковину. Электрический мотор с помощью пропеллера прокачивает через радиатор воздух и вуаля! Если воздух теплее воды, то он остужается. А если холоднее, то наоборот, нагревается.

– Толково… – размышляя о чем-то, протянул Михаил – и вроде может получиться…

Радиатор с пропеллером мы нашли быстро. Вернее, Михаил сбегал к автомобилистам и воспользовавшись административным ресурсом, приволок от них вполне себе симпатичный радиатор и вентилятор к нему. Правда, под клятвенное обещание вернуть, если ничего не получится.

– От полуторки – прокомментировал он, колупая пальцем один из раструбов. – если понадобится, у них еще есть.

С мотором оказалось сложнее. Именно электрических у водителей не было. Под славное дело обеспечения хирургии они были готовы отдать один из автомобильных, но нам это по понятным причинам не подходило. Я судорожно перебирал в голове места, где в это время использовались электромоторы. Станки, краны – все перебор для нас. Настольные вентиляторы – слишком дохлые. Хотя если поставить парочку…

– Зубные врачи! – вдруг воскликнул Михаил – у них эти приборы на электричестве! И у нас один сломанный есть!

Я с тщательно скрываемым ужасом смотрел на агрегат, откопанный Михаилом на том самом складе-свалке. Порванное полулежачее кресло и нависающая над ним паучья лапа с роликами в сочленениях. А на ролики должен быть натянут тросик… Как сейчас помню: грязно-зеленого цвета с какими-то черными вставками. Да вон его ошметки виднеются! Моторчик крутится, ролики вращаются, а бор с противной дрожью пилит зуб. Если врач переусердствует, то все останавливается и тросик начинает проскальзывать на шкиве или роликах, издавая верещащий звук. Бр-р-р-р!

– Да, агрегат отличный – по своему понял мое состояние Михаил – и сверлит почти не больно. Только вот этому не повезло…

– Как ему может не повезти?

– Не поверишь, все началось с того, что установку уронили, когда выгружали. Дальше – больше. Сломали дважды или трижды кресло, потом у двоих волосы выдрала…

– Чего?

– Ну ты же видел наших медсестр и молодых врачей? Все такие расфуфыренные, локонами трясут. Ну вот и тут – начали сверлить, а волосья под шапочку не убрали и их зятянуло… – он взял окончание «паучьей лапы» и поднес к виску. В самом деле, когда смотришь в рот, то зацепиться волосами за эту штуку как нефиг делать.

– Жесть какая…

– Не, нет тут жести, корпус из стали – не понял меня Михаил – и главное, только на этой такая кутерьма приключалось. А после последнего раза, когда эта штука пол скальпа содрала, вообще отказались подходить к ней.

– Вот, видишь название? – он рукой стер пыль с таблички, приклепанной к корпусу.

– Ну, УС-30 – прочитал я.

– А знаешь, как расшифровали? – он невесело усмехнулся – устройство скальпирующее, три жертвы, ноль трупов.

– Обалдеть…

Вдвоем мы быстренько освободили этот агрегат из цепких лап свалки. Я покрутил шкив – вроде крутится без заеданий, значит есть шансы, что все получится. Немного посовещавшись, решили оттащить все это к Семенычу, поближе к инструментам и станкам.

Мудрить и что-то менять не стали. Аккуратно извлекли из бормашины мотор со всеми причиндалами. Затем быстренько сколотили из досок и брусков раму, куда хомутами притянули мотор и радиатор. С мотора оторвали шкив и вместо него надели выточенный переходник на автомобильный вентилятор. Так же поступили и с радиатором – в раструбы вогнали деревянные пробки, в которых просверлили отверстие для шлангов.