Мажор : На завод бы шел работать! - А. Таннер
В общем-то, нужно признать, что проблемы, которые навалились на меня в одночасье, были не такими уж и серьезными. Серьезные трудности у меня неожиданно вызвала только такая тривиальная вещь, как бритье. Это же просто ужас! Я с трудом понимал, как тогда справлялись советские парни пятидесятых с этой обычной мужской ежедневной процедурой. Ни о каких острых современных станках никто и не слыхивал, не было и электрических бритв. На своей полке в шкафу, помимо двух застиранных рубашек, я нашел какую-то железную штуковину, на которой было выбито: "Ракета. 3 р".
- Что ты на бритву уставился, как баран на новые ворота? - спросил меня Толик. - Бери и брейся. Пятый день уже с щетиной ходишь, как Михалыч. Решил бороду отрастить? Думаешь, Тося в деда влюбится?
Не объяснишь же этому увальню из пятидесятых, что с бородой теперь ходить модно, и даже двадцатилетние часто ее носят. Так выглядишь старше, и девчонку проще подцепить, можно приврать, что тебе двадцать пять. Но тут так было не принято. Так мне пришлось учиться бриться простой советской опасной бритвой. В этом занятии, как и в ручной стирке, ничего приятного не было. Никакой привычной мне пены не было. Парни половчее бодяжили какие-то средства для бритья, мешая мыльную стружку с глицерином и чем-то еще, но я так и не решился их использовать. А еще, чтобы бриться бритвой "Ракета" или "Чайка", надо было серьезно наловчиться, иначе можно было запросто получить порезы. Я поначалу чуть не снес себе половину губы ненароком.
Положа руку на сердце, могу сказать, что пребывание в СССР не было мне противным, но и особой радости не доставляло. Я просто потихоньку привык к происходящему, хотя до сих пор надеялся, что это был всего лишь страшный сон. Каждый вечер, засыпая на старой панцирной кровати, которая немилосердно скрипела при каждом повороте тела, я скучал по своей уютной квартире, напичканной современной дорогой техникой, домашнему кинотеатру, большому уютному диванчику, отсутствию необходимости вставать спозаранку и бежать на завод. Скучал по своим удобным шмоткам, покатушкам на машине, поездкам за рубеж... Наша компания мажоров наверняка уже умотала в Красную Поляну кататься на лыжах, а я, как дурак, вкалываю на заводе и периодически получаю "втык" от мастера Михалыча. Нет, в целом он мной доволен, но иногда поругивал меня, как строгий батя...
Кстати, о бате... Я так и не понял, сколько времени прошло в моем мире с тех пор, как я неожиданно для себя прыгнул в лето 1958 года. Заметил ли кто-то мое отсутствие? Наверняка заметил. Домработница Зина, придя пылесосить квартиру, а точнее говоря - шпионить за мной, наверняка уже доложила родителям, что непутевого паренька и след простыл. И теперь, наверное, отец на пару с матерью прочесывают все кабаки, кафе, ночные клубы и даже вокзалы Москвы, пытаясь найти набедокурившего отпрыска... Даже не хочу думать, что они сейчас переживают...
Отец, конечно, здорово орал на меня во время нашей последней встречи, и она не оставила у меня приятного впечатления. Да и женился он фактически "по залету". Своей репликой я попал в точку: изначально он обзаводиться наследниками совершенно не планировал. Если бы не бабушка, в приказном порядке велевшая ему отправляться в ЗАГС под руку с моей беременной мамой, не стал бы он вешать на себя ярмо семейной жизни. Однако все же следовало признать, что отец меня любил. Да, по-своему, без излишней сентиментальности, по-простому, но любил... Он оказался хорошим мужем и отцом: не изменял маме (по меньшей мере, я об этом не слышал), работал, приносил деньги в дом и все выходные проводил с семьей... И, немного подумав, я признал, что была в его словах своя сермяжная правда: ему, занятому по уши рабочими вопросами, действительно было не до сантиментов.
Красавица Тося, на которую я, кажется, по-настоящему запал, не шла у меня из головы, по-прежнему не обращала на меня никакого внимания. Ее противная подружка, проходя с ней под руку по заводу, всякий раз мерзко хихикала, оборачиваясь на меня. А брат Тоси Андрюха тоже ходил за сестрой, как тень, и всякий раз, как только я приближался к Тосе больше, чем на десять метров, многозначительно смотрел на меня. Поэтому я не решался к ней пойти - кто его знает, вдруг попробует привести в исполнение свои угрозы...
Я пытался вытравить из себя эту так невовремя возникшую влюбленность, но ничего не мог с собой поделать. Я запал на эту строгую заводскую девчонку, и отрицать это было бессмысленно. Как, оказывается, плохо, когда тебя динамит тот, кто тебе нравился... А я ведь и вправду по-настоящему нравился многим девочкам, с которыми проводил время...
Признаться, я раньше никогда не влюблялся. Даже не представлял себе, что это такое. Я считал, что любовь придумали какие-то идиоты, которым хочется пострадать. А страдать-то вовсе и не нужно, нужно просто наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях. Вот и я наслаждался до недавнего времени, ни в чем себя не ограничивая...
У меня даже списочек свой был. Туда я записывал все свои любовные победы на амурном фронте, начиная с семнадцати лет. Со всеми своими пассиями я расставался просто и быстро, чаще всего - сразу же после приятно проведенной недели или двух, максимум - месяца. Просто писал сообщение: "Маша (Даша, Катя, Настя), прости, нам не по пути! Дело не в тебе, дело во мне!" - и тут же кидал номер в черный список. Как все-таки здорово, что современные технологии позволяют избегать сопливых и неприятных бесед перед расставанием! Девчонки, как правило, все понимали и больше не названивали, просто радовались тому, что поели в приличном месте, покатались на хорошем авто и побывали у меня дома.
Была одна, правда, придурочная, которая после того, как я ее отшил, попыталась подкараулить меня у подъезда, чтобы
