Сан. На чужой земле - Полина Люро
― Хватит, придурки! Мы на задании, потом подерётесь… ― и первым подошёл к колодцу.
По тому, как он охнул и попятился назад, стало понятно, что нас ждут неприятности. Проходя мимо, Рас толкнул меня плечом:
― Позже я растолкую тебе, как надо разговаривать с Избранными…
И услышал в ответ:
― Да всегда-пожалуйста, моего мнения это не изменит.
Настроение было испорчено, но то, что я увидел в колодце, окончательно добило ― куски разорванных человеческих тел заполняли почти всё пространство внутри. Кровь и в самом деле просачивалась через прогнившие брёвна и щели между ними.
Я почувствовал, как противный скользкий комок в желудке просится наружу, но странно спокойный Рас вдруг пожал мою холодную ладонь:
― Успокойся и открой глаза шире, маг, а ещё принюхайся ― чувствуешь тошнотворно-сладкий запах крови и разложения?
― Нет, ничего не чувствую, ― удивлённо посмотрел на ухмылявшееся лицо Избранного.
― До тебя ещё не дошло, о защитник бедных и обиженных людишек? То же мне, маг! Простой иллюзии не заметил, а наверняка считался в школе одним из лучших учеников. Всегда одно и то же, бездари…
Вспыхнув, я дерзко посмотрел в глаза Раса, приготовившись снова с ним сцепиться, но, к своему удивлению, не увидел в них злости. Чёрные удлинённые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, смотрели с сочувствием, и тут мне стало по-настоящему стыдно: и иллюзию «прохлопал», и друга обидел…
Осторожно тронул Избранного за рукав, ткнувшись лбом в его плечо:
― Прости, Рас, не стоило мне так о тебе говорить. Сам не знаю, с чего вдруг завёлся, с утра не по себе, словно должно случится что-то очень плохое…
Он хмыкнул, дав младшему практически невесомый подзатыльник:
― Ладно, Сан, сознаюсь, я тоже перегнул палку, хватит об этом. Смотри и учись. Это непростая иллюзия, чтобы её распознать ― нужен опыт. Запомни, наблюдательность ― прежде всего, подмечай даже мелкие несоответствия. Обращай внимания на запахи или их отсутствие, на странное, неестественное расположение предметов, вот как здесь ― вроде бы разные люди, а одежда ― одна и та же, руки и ноги ― только левые, хоть их и много. А теперь слушай заклинание «проверки» и запоминай.
Он произносил слова медленно и чётко, а я мысленно повторял их, зная, что c моей отличной памятью одного раза будет достаточно. Когда Рас закончил говорить, содержимое колодца пошло рябью и исчезло. Крэг восхищённо крякнул, довольно стукнув Избранного по спине, так что тот охнул.
― Вот ведь отрастил себе лапы, убить решил, полудемон? ― застонал Избранный, сделав вид, что хочет дать другу пинка.
Пока они, словно дети, гонялись друг за другом, я приблизился к колодцу и с опаской посмотрел вниз. Что я надеялся там увидеть ― тёмную воду или пересохшее, усеянное камнями и разнообразным мусором дно? Но внизу не оказалось ничего, кроме странной, манящей к себе тьмы. И она настолько пугала, что показалось, будто я крикнул, хотя на самом деле прошептал:
― Ребята, скорее сюда! Здесь… ад, ― почему эти слова сорвались с моих губ, при всём желании и сам не смог бы объяснить.
Как ни странно, но друзья меня услышали и подбежали, наклонившись над колодцем, теперь казавшимся огромной прожорливой глоткой подкарауливающей нас твари, вроде тех, на которых мы охотились весь этот год. И только я собрался поделиться своими соображениями с напарниками, как в колодце начали происходить изменения…
Как же хотелось крикнуть:
― Бегите, это ловушка! ― но рот как будто забили ватой ― невозможно было ни глубоко вздохнуть, ни произнести слово. С трудом повернув голову, посмотрел на друзей и ужаснулся: их лица посинели, а глаза закатились. Раздался стук падающих тел, но мне было не суждено узнать, что случилось дальше: из колодца раздался звук, подобный громкому треску разрываемой ткани, и я увидел, как в подвижном, словно дышащем сумраке образовалась трещина. Но, в отличие от памятных пространственных прорех, сияющих и прекрасных, эта сочилась отвратительной тьмой, как запущенная рана ― кровью и гноем…
О, это ужасное чувство, когда тебя, беспомощного, словно младенец, засасывает внутрь… Как же я надеялся, что больше не придётся его испытать, однако, к несчастью, утренние предчувствия оказались пророческими ― меня втянуло в чёрную прореху. Из хорошего ― ваш покорный слуга снова мог дышать и… кричать, что я со всей дури и проделывал во время недолгого полёта в бездну…
Мои ноги, и не только они, но и все жизненно важные части тела, включая голову, коснулись каменистой земли. Удар выбил воздух из лёгких и, по идее, должен был прикончить. А между тем, сплёвывая кровью, я ещё мог не только дышать, но и двигаться. Тело превратилось в сплошной синяк, и при этом почему-то хватило сил сначала встать на колени, а потом и в полный рост. Из чего сделал неутешительный для себя вывод, что я всё-таки умер, а неприятные болевые ощущения принадлежали моей бедной, осиротевшей без тела душе. Если такое вообще возможно…
Вокруг было настолько темно, что сначала я растерялся и только спустя несколько мгновений, когда в голове немного прояснилось, сам себе напомнил:
― Ты же маг, Сан, так действуй, что ли…
Маленький искрящийся шар завис надо мной, осветив обычную дверь с простой немудрёной ручкой. Пальцы сразу потянулись к ней, но осторожность победила: решил сначала осмотреться, только ничего не вышло. Сколько бы магических шаров я ни создавал, окружавшая тьма от этого не становилась светлее, передо мной была только дверь, как недвусмысленный намёк, что есть лишь одна дорога ― вперёд…
Собравшись с силами, я взялся за ручку, подумав, как бы было здорово сейчас оказаться дома, рядом с Роем. И сам испугался своего желания ― я же был лишь Игрушкой в поместье Высокородного, так почему при слове «дом» подумал не о серой панельной пятиэтажке, где ютилась настоящая семья, и где когда-то давно Санька Воробьёв был счастлив, а о роскошной комнате с собственным, увитым лианами балконом, выходящим в ухоженный парк, полный цветов, бабочек и птиц…
Вздохнул и рывком открыл дверь. Яркий солнечный свет ударил по глазам, и я невольно прищурился. Мимо пронеслась разноцветная стрекоза и зависла над головой белокурого мальчишки, сидящего в саду за резным столиком, уставленным вазами с фруктами. Темноволосый мальчик постарше в белом свободном одеянии с длинной косой сидел рядом ним и что-то писал в тетради. Он был сосредоточен и лишь отмахивался от светловолосого хулигана,
