Теперь я не Адвокат 2 - Михаил Воронцов
Как же решается эта, на первый взгляд, неразрешимая проблема? Очень просто Подкидыванием наркотики. Когда их засовывают в карман не посторонним людям, а действительно причастным к сбыту, и собственная безопасность, и прокуратура смотрит на это совсем сквозь пальцы. Все понимают — это лишь затем, чтобы формально доказать то, что всем известно.
Но что нужно, чтобы подложить наркотики? Правильно, они и нужны. Если у тебя их нет, ничего не получится (очень логично). Поэтому опытные опера для таких случаев делают их запас, который где-то хранят. Не дома, потому что это слишком опасно. Обычно где-нибудь в лесу (хотя там неудобно). Идеальный вариант — в чьём-нибудь гараже.
Так-так-так, потёр ладошки я. Вот и появился способ дать Смирнову то, что он заслужил — отправить в далёкие холодные края лет на пятнадцать-двадцать, а то и насовсем. Надо всего лишь отыскать этот гараж и поймать там Игоря, когда он будет запасаться героином. Легче сказать, чем сделать.
Я хотел сразу позвонить Андрею, но потом передумал. Впутывать в это дело полицию вариант не очень. Он должен будет доложить об этом начальнику, тот — вышестоящему начальнику, потом надо будет писать план оперативных мероприятий… короче, пойдет сплошная бюрократия. К тому же, формальные действия против Смирнова неэффективны. Он их видит за километр.
Первое, что сделает полиция — пойдёт смотреть документы. Кому принадлежат гаражи, и кто их арендует. А затем — видеокамеры. Так положено! Сам не захочешь — руководство заставит.
Но на следующий день весь гаражный кооператив об этом узнает. А учитывая то, что Смирнов наверняка на всякий случай ещё и подружился со сторожами, он узнает об этом ещё быстрее.
Поэтому придется работать самому. Сначала надо туда просто съездить. Провести осмотр местности.
Так я и сделал — запрыгнул в автомобиль и помчался в те далёкие края.
А они действительно оказались далёкими и дикими. Промзона, в которой находился мясокомбинат с гомункулами куда ближе к цивилизации, чем эта местность. Прям какой-то постапокалипсис. Даже не верится, что это в Москве.
Заброшенные здания, незаконченные стройки, поломанные заборы, засохшие деревья. Фонарные столбы есть, но фонарей на них нет. Какой тут, к дьяволу, гаражный кооператив?
Однако он здесь был, и довольно большой. Гаражи в приличных местах не всем москвичам по карману, вот они и ставят машины здесь, чёрт знает где от дома. Вход закрывается решетчатыми воротами, помимо этого, есть шлагбаум. Сторожка большая, с печной трубой из потолка — охрана, значит, дровами в зимнее время обогревается. А ещё бегают собаки.
Собаки — большая проблема. На своих они не лают, а на непрошенных гостей — очень даже. Попасть на территорию через забор мне будет сложно. Для проверки этого я подошёл ближе к шлагбауму, и из-за него послышался лай и рычание. Печально.
Поэтому я решил обойти кооператив кругом. Большого смысла в этом не было, но я люблю всё делать обстоятельно (когда есть возможность, потому что обычно её нет). Вдруг появится какая-то полезная информация.
Думал, справлюсь за полчаса, но какое там! Кооператив оказался громадным. Дорога была пыльной, грязной, в ямах, колдобинах, то и дело приходилось прыгать.
— Хорошо, хоть нариков пока не встретил, — вслух сказал я, но едва успел договорить, как они появились.
Два оборванных туземца. Один высокий, под два метра, и худой, второй пониже, но и потолще. Лица серые, помятые.
Когда я только пришёл в полицию, то спросил, как узнать в толпе употребляющего наркотики.
— Если похож на наркомана, значит, наркоман, — коротко ответил мне старший товарищ.
Я начал пользоваться этим правилом, и оно меня никогда не подводило. Встреченные мной были похожи. Очень похожи. Прям из палаты мер и весов. Не клубными зельями балуются, как младший Левшин, и не травку покуривают. Сидят на героине или его аналоге, сейчас их развелось очень много. Идут к нам из-за границы, в основном из Китая, посылками и бандеролями. А обычный героин и опий — традиционным путём, со Средней Азии.
Ребята точно нигде не работают, промышляют воровством и всем, чем придётся. Грабежами, в том числе. Сейчас для него идеальное место. Идёт по безлюдной местности одинокий неплохо одетый гражданин. Кошелёк у него имеется наверняка. И мобильный телефон.
Посмотрели они на меня, заволновались. Хочется им ещё разок сегодня уколоться.
— Эй, братишка… — окликнул меня высокий, — пойди сюда…
И, не дожидаясь моего ответа, быстрым шагом двинулись ко мне.
Я достал «пятисотый».
— Руки в ноги, и бегом отсюда, — произнёс я. — Это не травмат.
— Неужто палить будешь? — осклабился высокий. — По глазам вижу, не будешь…
И — ко мне. Маленький, поглядев на него, тоже решил не отставать.
Что он такое несёт? Наркота все мозги высушила? Улыбка невменяемая точно. Пациент психлечебницы. Однако в чём-то он прав. Стрелять не хочется. Ни убивать его, ни даже ранить. Поэтому я, недолго думая, двинул его ногой по бедру. Так называемый лоу-кик, «нижний удар». Болезненный страшно, если кто не знает.
Длинный свалился на землю, но улыбка с морды не сошла, будто ему было не больно. А может, и правда не больно — ведь он тут же начал вставать, хотя нога у него сейчас чуть ли не поломана. Усаженный он наркотой по самую макушку, вот и всё объяснение.
Да, точно. Поднимаясь, он достал из кармана раскладной нож, и из рукоятки выскочило тонкое узкое лезвие. Но полностью встать он не успел. На череп ему обрушилась рукоять моего тяжеленного «кольта». А ей без разницы, кто ты, и в каком состоянии. Наркоман, алкоголик или пьёшь кефир, обливаешься холодной водой по утрам и ведёшь здоровый образ жизни.
Длинный грохнулся на землю без сознания. Его приятель бросился ко мне, но тоже получил «кольтом» по макушке. Правда, не так сильно. Пожалел я его, и сознание он не потерял. Хотя кровь из рассечения потекла ручьём, и он тоже свалился.
— Чем вы укололись, такие бесстрашные? — удивился я. — Или мухоморы жрёте, как викинги? В Валгаллу наркоманов не возьмут. У меня там знакомые, спрашивал.
— Синтетикой… — пробормотал он. — Такой же героин, но лучше…
— С Китая?
— А хрен её знает… оттуда откуда-то… ты что, полицейский?
— Разве похож? Нет, не оттуда. Аспирант с кафедры филологии. А револьвер мне подарил дедушка на совершеннолетие.
Я поднял
