Ильминэ для асуров
— «Тебе нужен отдых, ты истратила весь свой резерв», — поддакнул драконит. — А я говорил — остановись! Но ты же никого не слышала! Ох, горюшко ты наше»
Слова друга немного сгладили впечатление от разговора с эльфом. Хотя и разговором его сложно назвать. Недовольно оглянулась на стоящего неподалёку эльфа. Вот ведь гад! Испортил всё представление о прекрасных, сказочных эльфах. Я так переживала о нём, его друзьях, боль терпела, лечила, а он... обидно до слёз.
— Мне нужно отдохнуть сегодня, завтра мы уйдём, — сказала вслух, отвернувшись от мужчины и выбрав место под крепким деревом, отправилась спать.
Эльф недобро сощурился, окинув меня взглядом, молча развернулся и ушёл в чащу, по пути осматривая трупы наёмников. Лауриндиэль не мог разобраться в своём отношение к девчонке. Убедившись, что та устроилась на ночлег, он отправился на разведку. По опыту зная, что её откладывать нельзя.
«Ну что же, пусть поспит перед допросом. А вот когда вернусь, вытрясу из неё все ответы».
***
Пробуждение было приятным. Аромат жареного мяса заставил вынырнуть из дрёмы.
Усевшись на лежанке, стала рассматривать очнувшихся мужчин. Они тихо переговаривались возле вечернего костра. Наагат, ирлинг и грифон, как я теперь понимала после объяснений моих друзей. Эльфа и моих товарищей поблизости не наблюдалось. Помня об утреннем «приятном» общении с остроухим, я побоялась заводить разговор с новыми знакомыми. Градус моего настроения несколько опустился. Поэтому просто встала, буркнула «приятного аппетита» и отошла привести себя в порядок.
Брать чужие вещи без спросу неприлично, но я позволила себе забрать деревянный гребешок из сумки брюнетки. Когда искала что-нибудь для перевязки раненных, то заметила его.
Отойдя от поляны, где был разбит лагерь, спряталась за импровизированной ширмой из полотнища, разделась до пояса и стала обмываться и мыть голову.
— Тебе помочь? — насмешливо спросил молодой голос у меня за спиной. Я вздохнула и замерла, румянец залил щёки. Ситуация напрягала.
— Ты что, извращенец, любишь за девушками подглядывать? — зло ответила, при этом промывая глаза от мыла. Верещать, падать в обморок, срочно прикрываться я не собиралась. Спокойно домыла голову. Подумала, хорошо, что татушки на плечах поблекли и стали неразличимы, а то объясняйся потом. Потянулась за куском мягкой ткани, а-ля полотенце. Когда не нашла на месте, глубоко вздохнув, повернулась. Кто бы сомневался, моё полотенце обнаружилось в руках синеволосого красавчика.
— Дай, — потянула к нему руку. Мои хорошо отросшие волосы лежали спереди, прикрывая грудь. В нашем мире на пляже и не такое можно увидеть, поэтому стеснения особенного не было. А вот глухая злость и раздражение были. Мне такие игры не нравились.
Он сделал пару шагов в мою сторону, быстрое движение, и я оказалась спелёната в ткань и прижата к твёрдому тренированному телу. Тёмно-синие волосы были распущены, только у правого виска свисали две тонкие косички, переплетённые красной нитью. Глаза светло-серого цвета поблёскивали, как сталь на солнце. Широкие брови, прямой тонкий нос, на подбородке сквозь щетину видна ямочка. Губы мягкие, манящие, не тонкие. Не скажешь, что вот этот полный скрытой мощи парень несколько часов назад умирал у меня на руках. От воспоминания о том моменте меня передёрнуло. Не знаю, за что он принял мою дрожь — за страх или панику, но объятия сменились, стали мягче и как бы успокаивая, он стал гладить меня горячей раскрытой ладонью вдоль спины. От этих касания по телу пробегали нервные мурашки.
— Тсс, тише, не бойся, птаха, — и тёплое дыхание где-то мне в макушку.
Да уж, ситуация: полуголая девица в объятиях красавчика. Не успела я ответить, как действующих лиц прибавилось.
— Матиас, ты даже в диком лесу найдёшшшь себе нейлу для развлечений, — рассмеялся наагат.
Хотя слово «нейла» было мне не знакомо, но ассоциировалось у меня оно со словом «шлюха». Так пренебрежительно оно было произнесено. Я дёрнулась, высвобождаясь из рук ирлинга. Подхватила вещи и молча, неоглядываясь на мужчин, пошла прочь.
— С другом не собирался поделиться? Хотел сам опробовать эту диковинку? Неведома зверюшка, дикая лесная нейла, — гоготал наагат у меня за спиной. — Кажется, она даже безродная. Я не разобрал, а ты Матиас?
Мужчины шли за мной на поляну и похабничали, вызывая моё глухое раздражение.
— Зверя в ней нет. Магиня, — сказал, зажмурившись, ирлинг. — И пахнет так сладко, как первородный грех.
— Так можно и по кругу пустить, — встрял в разговор грифон.
— А тебе-то болезному куда, лежи, кости сращивай, — хмыкнул наагат.
— Так самый главный орган не поломан-то, — развязно засмеялся грифон.
Терпеть скабрезность в мой адрес я была не намерена. В конце концов, это я их спасла, без меня уже кормили бы червей. Могли бы проявить уважение.
Застегнув последнюю пуговку на рубашке, я развернулась к ним лицом.
— А вы не задавались вопросом, чьими стараниями живы остались? — тихо, но чётко произнесла, подходя ближе к костру, где собрались «шутники». — Такие же неблагодарные, как и пресветлый эльф. Первородные лорды... да вам до первородных, как мне пешком до... Паргаса (вспомнила, как завр называл местную Луну). Противно с вами рядом находиться. Так легко показать силу слабому. А что же вы так плохо сражались за свою Ильминэ, наверняка благородного рода, всю из себя леди? Лапки поскладывали, хвостики поджали, — меня уже несло. — Не уберегли вы свою красавицу! Ещё и друзей потеряли.
