Долгожданная кража (СИ) - Зингер Владимир
В этом месте Нина отчаянно замотала головой — нет, не говорила. И я неожиданно для себя брякнул:
— Тогда не остаётся ничего другого, как признать, что я каким-то сверхъестественным образом угадал то, о чём вы думали.
Ну вот, сморозил всё-таки. Нина удивлённо уставилась на меня, но уходить, похоже, в её намерениях не было. Постепенно недоверие в её глазах изменилось на восторженное веселье.
— Лёша!
Она, похоже, сама не заметила, как меня назвала.
— Лёша, так вы же телепат! Вольф Мессинг!
Кто не знает эту фразу (только с другим именем) из знаменитой «Операции 'Ы», точнее, одной из её новелл под названием «Наваждение»? Интересно, у Нины эти слова случайно вырвались, или она сейчас тоже думает про сцену из этого фильма? А вот мы сейчас и посмотрим. Жаль, что под рукой нет плюшевого медвежонка.
— Да? — удивился я, следуя киношному сценарию. Тогда это надо проверить! Вот вам ручка и бумажка, — я придвинул ей листок, — загадывайте желание и усиленно думайте про него. А я попробую его отгадать.
Нина повелась на мою невинную провокацию. Она с энтузиазмом схватила листок и ручку и задумалась, чего бы такого написать. Потом спохватилась и отложила ручку в сторону, лукаво погрозив мне пальчиком:
— Ай-яй-яй, Алексей!
— В чём дело? — изобразил я полное непонимание.
— Так они же там дальше целоваться будут! — открыла мне всем известный секрет Нина.
Я продолжил играть в дурачка:
— Кто?
— Так Лида же и Шурик! Вы что, кино не смотрели, «Операцию 'Ы»?
Всё ясно. Она тоже хорошо знает этот фильм. Нина между тем строго продолжила:
— А нам с вами целоваться нельзя.
Ещё или вообще? — поспешил я уточнить.
Она задумалась на мгновение и сообщила торжественно:
— Так и быть. Найдёте моё пальто — поцелую вас… в щёчку.
Смешливо посмотрела на меня и очень мелодично (ну, чистая Мария Пахоменко!) пропела строчку из не забытой пока ещё песни:
— А на большее ты не рассчитывай.
Ну, это мы ещё посмотрим, мысленно и крайне неосмотрительно возразил я Нине.
Однако, пора было отгребать от опасной темы, и я поспешил заговорить о наших планах на ближайшие дни. Планы оказались исполинскими. Требовалось отработать институт, общежитие, где жила Нина, места возможного сбыта похищенного, комиссионки, осуществить скрытное патрулирование по улицам города и посещение различных общественных мест с целью визуального обнаружения похищенного пальто. Все эти мероприятия полагалось исполнять, конечно же, вдвоём. Потерпевшее лицо всегда обязано участвовать в подобных делах, заявил я авторитетно.
Первым делом Нина поинтересовалась, а что значит термин «отработать». В её филологический ум, видите ли, совершенно не укладывается понятие «отработать общежитие». И она начала перечислять понятные ей примеры использования этого слова. Отработать можно какой-нибудь долг, говорила она, или отработать в смысле «окончить работу», или вот…
Она говорила и говорила, а я удивлялся, как много, оказывается, можно вытащить из одного единственного слова. А ещё вспоминал нечто давно подзабытое — как страстно она будет бороться всю жизнь за чистоту моего языка, изрядно заражённого всяческими жаргонизмами. Когда Нина сделала паузу в своей филологической лекции, я поспешил объясниться.
— Нина, вы, наверное, правы с точки зрения теории языка, или как она у вас там называется, семантика какая-нибудь…
При слове «семантика» Нина уважительно посмотрела на меня.
— Да это я у вас на тетрадке подглядел. — немедленно признался я в ответ на её взгляд и продолжил. — Только у нас в милиции слово «отработать» означает очень многое, сразу всё и не перечислить.
Я воздел глаза к потолку и попытался выдать умную формулировку:
— М-м-м, это как провести кучу всяческих мероприятий, чтобы понять, имеет ли какой-нибудь человек, или объект, или событие, или ещё чёрт знает что, отношение к конкретному преступлению. И мероприятия эти могут быть самыми разными.
Я выдохнул и утёр пот со лба. Но отдохнуть от умственного напряга не успел. Нина тут же задала следующий вопрос, не опасно ли отрабатывать места сбыта похищенного, поскольку такие дела, насколько ей известно, происходят на воровских «малинах».
Какие познания, однако! Не иначе, книг начиталась.
— Нина, ну что вы! — поспешил успокоить я её. — Мы с вами просто сходим на барахолку. А во все опасные места я пойду без вас. Получу оружие, наручники, всё как полагается, и отработаю все «малины» до единой
В этом месте я скромно потупился, как и подобает истинному герою.
А сегодня в соответствии с моим планом нам предстояло отрабатывать общежитие на Коммунистов, в котором Нина и проживала. Договорились идти пешком — конец рабочего дня, и о том, чтобы ехать на автобусе, даже мечтать не приходилось, а мне так и не надо было. Сентябрь продолжал радовать мягкой, совсем не осенней погодой, и пройти какую-нибудь пару километров рядом с любимой девушкой, которую долго ждал и, наконец, встретил, разве это не награда?
Когда мы вышли на улицу, я галантно предложил даме руку, но получил немедленный отказ.
— Алексе-ей, ну что вы! Вы же при исполнении.
После небольшой заминки Нина добавила:
— И мы с вами почти не знакомы. Скажите-ка лучше, что же всё-таки такое было с описанием пальто, с этой несчастной «трапецией»? Как вам удалось узнать про это?
Ну вот, началось, огорчился я. Опять придётся мычать что-то невнятное. Спасение пришло, откуда не ждали — из-за угла райотдела вывернулся Утягин. Он заметно вздрогнул при виде нас, но тут же собрался с духом и продефилировал мимо независимой походкой.
— Здрастьте! — сказала ему Нина.
Утягин голос подать не решился и поспешил удалиться.
— Алексей, — Нина повернулась ко мне, — этот человек вас не любит. Я видела, как он на вас смотрел.
Ещё бы, подумал я, но посвящать девушку в подробности наших взаимоотношений не стал.
— Бросьте, не стоит оно того, — невнятно выразился я. — Устал человек на работе. С кем не бывает?
— Не-е-т, — протянула Нина. — С усталости так не смотрят. Я даже мурашки почувствовала от его взгляда. Вы его опасайтесь, от него угроза исходит.
Исходит, исходит, мысленно согласился я с Ниной, но ей ничего говорить не стал. Плохо то, что я не понимаю дальнейших его действий, а время идёт. Невозможно, чтобы он оставил наш конфликт без последствий, натура не та.
— Не волнуйтесь, Нина. Разберёмся. — наконец ответил я ей.
Хорошее это слово — разберёмся. Ни один милиционер без него обойтись не может. Универсальный ответ на все случаи жизни — разберемся.
Мы шли с Ниной по вечереющему городу, и я был полностью счастлив. А Нина очень серьёзно размышляла вслух о том, как мы будем «отрабатывать общежитие». Потом она надолго замолчала, что-то обдумывая, и наконец, произнесла:
— Вы знаете, Алексей, давайте так: мы придём в общежитие порознь. Сначала я, а минут через десять вы. У наших девочек, знаете ли, язычки, как тёрки. К утру от меня ничего не останется. А я так не хочу, тем более, что это неправда.
Мне было совершенно неважно, в какой именно исторический момент её подружки узнают про нас. Днём раньше — днём позже. Какая разница? От судьбы не уйдёшь. А вот последняя её фраза мне не понравилась.
— Что неправда?
Мне стало интересно, что именно она ответит. Вариант о том, что мы едва знакомы, я готов был принять. Тут вам не двадцать первый век, когда по законам жанра я уже сегодня должен был остаться в общежитии на ночь.
Нина ответила совсем по-другому:
— Я думаю, что между нами не должно быть ничего… ничего такого… У нас сугубо официальные отношения. Вы находите моё пальто. Я говорю вам спасибо — и до свидания. Тем более, что…
Она так и не закончила фразу и сказала совсем другое:
— И мы с вами сегодня не виделись.
Вот так! Придётся послушаться. В чём-то она права. Конечно, не в том, где про официальные отношения. Я как раз хотел неофициальных, ну очень — очень неофициальных. Оказывается, мне мою любимую ещё ой как завоёвывать придётся.
