Авиатор: назад в СССР 10 (СИ) - Дорин Михаил
— Это сложно. Вы думаете, у вас получится? — задал мне вопрос Мадейра.
— Если не получится взлететь, то с реактивными ускорителями буду ехать через лес напрямую до самого Лубанго, — улыбнулся я. — Если сразу самолёт не развалится, и я останусь ещё жив.
— Вы так спокойно говорите об этом. Настолько уверены, что всё получится? — перевёл Мадейра мне вопрос Рете.
— Конечно. Я же всё рассчитал, — ответил ему и похлопал по плечу.
Работа на аэродроме сегодня подошла к концу. Переодевшись, мы вчетвером заспешили в УАЗик, который отвозил нас постоянно к жилищу. Когда я залезал в машину, меня по имени окликнул детский голос.
Повернувшись назад, я увидел того самого мальчугана, которого прикрыл в лесу от УНИТовцев. Паренёк подбежал ко мне и обнял, упёршись носом в живот.
— Мештре, я только недавно узнал, что это именно вы спасли моего племянника в лесу, — подошёл следом за ним Фронте, чьи слова переводил мне наш советский переводчик, сидевший на переднем сиденье УАЗика.
— Значит, вы родственники? — спросил я.
— Да. Вот хочу показать ему самолёты. Он сказал, что мечтает о полётах и тоже пойдёт в лётчики.
— Это хорошая мечта, — ответил я и достал из кармана конфету «Барбарис», привезённую по линии «Совиспана».
Малец поблагодарил меня и ушёл вместе со своим дядей к стоянке.
Мир очень тесен! Кто бы мог подумать, что этот мальчик и мой подопечный — родственники. Случись что с пацаном, и Фронте бы уже носил траур не только по матери. Ему и так непросто. В любом случае, по-другому в той ситуации я бы не поступил.
Приехав в наш дом, мы сразу же застали в нашей комнате Марика. Он лежал на боку под накомарником в одних трусах. Глаза были широко открыты, а сам он смотрел в стену и только сопел.
Откуда-то в комнате появился кассетный магнитофон советского производства с надписью «Романтик». Странно, что не нашёл в Анголе Марик зарубежных аналогов.
Естественно, я был рад его видеть в добром здравии.
— Марик, как ты? — подошёл я к нему, но Барсов не отреагировал.
— Барсов, ты спишь? — спросил Костян, но Марик молчал.
Из магнитофона заиграл Иосиф Кобзон, исполняя актуальную в данный момент песню.
«Я люблю тебя жизнь, что само по себе не ново!» — пел знаменитый певец.
— Серый, чтоб я ещё раз с тобой полетел в паре, — спокойно сказал Марк. — Ты бы знал, что я пережил.
— Погоди, погоди, — запричитал Гусько, открыв бутылочку «Гавана клуб» и налил себе бокал. — Вот теперь рассказывай.
— А без рома нельзя? — спросил у него Ренатов, присевший на мою кровать.
— У меня сердце слабое и давление. Сейчас Марк как расскажет, так я и окочурюсь тут, — ответил Гусько. — Барсов, не отвлекайся.
Всё началось с того, что самолёт Марка зацепило осколками от разрыва ракеты, когда мы уворачивались от них.
— Слегка тряхнуло, но самолёт управлялся без проблем. А потом топливо начало уходить, — начал он свой рассказ.
— Так, а чего не прыгал? — спросил я.
— Уже раз было, но второй не хочу. Как представлю, что спишут… Короче, побоялся я «держки» выдернуть.
Марк рассказал, что не помнит, как садился на грунт. Вроде летел и всё делал по моим командам, а очнулся, когда пыль рассеялась.
— Здесь ты молодец! Притёр его очень профессионально, — сказал я.
— Да к чёрту это твоё профессионально! Я из кабины вылез и чуть не обосрался! — воскликнул Марик.
— В смысле, прям в штаны? — уточнил Ренатов.
— Прям в штаны, — передразнил его Марик, вскочив на ноги. — Я вылез и тишина вокруг. Сергей над головой только пару кругов сделал и всё, — достал Марик сигарету и прикурил. — Смотрю по сторонам — кусты трясутся. Я по карманам, а пистолет-то дома оставил! НАЗа в кресле нет — техники же предупреждали!
Марика снова затрясло. Дрожащими руками он подносил к губам сигарету и затягивался.
— Ну а дальше? — спросил Гусько.
— Что дальше⁈ Ангольцы с автоматами, форма УНИТовская! Лица злющие, а я даже застрелиться не могу, — воскликнул Марк. — Мне мои подопечные рассказывали, что есть УНИТовцы, каннибалы! А вдруг это они⁈ Не хочу быть чьим-то обедом или ужином!
— И что дальше? — улыбнулся я, а остальные пытались сдержать хохот.
— Ничего. В деревню меня потащили. Посадили в свой вигвам, кимбу, шалаш… да кто его знает как правильно! — отмахнулся Марик. — Ну и давай на меня бусы вешать. И тут как одна за одной африканки пошли передо мной!
— Красивые? — заинтересовался Костян.
— Стройные? — спросил Ренатов.
— Сочные? — задал вопрос Гусько.
— Ну… как сказать… неплохие, — задумался Марик. — Но я им ору, что девушка есть, а они всё мне показывают свои «бидоны» и другие прелести.
Дальше пошли хвалебные оды в адрес обнажённых фигур барышень. Как ни пытался Марик отмазаться, не получилось.
— Короче, потом когда Штыков прилетел, я уже с двумя сидел с вот такими… объёмами, — показал размер груди девушек Марик. — Чуть было не женили меня! Еле-еле вытащили меня.
— А ты уверен? Как-то быстро слишком хотели тебя женить, — посмеялся я.
— Серый, да пёс их знает, что там у них в голове! Может, они бы меня охмурили, а потом съели. Я ж вкусный, Серёга! Съедят за милую душу! — расстроился Марик и повернулся к стене.
— Ладно, — махнул Гусько рукой. — Выпьешь, Марк?
— Наливай. Стресс буду снимать, — ответил Барсов и подсел к столу.
Из его дальнейшего рассказа стало понятно, что для разбега расстояние там ещё меньше. Плюс, на земле много всего, что может залететь в воздухозаборник. Итог — задача усложняется.
Наутро всех причастных к перелёту и подготовке к нему доставили к самолёту. МиГ-21 МФ в песочной камуфлированной раскраске стоял на широкой поляне среди густого леса. Местных жителей в данный момент развлекает часть солдат ангольской армии, выдавая им еду и одежду. Пока я мерил шагами грунтовое поле, по которому придётся разгоняться, техники заделывали пробоину в баках и заправляли самолёт от топливозаправщика, который тоже прибыл со всем нашим караваном.
Поляну мы с ангольскими солдатами расчистили, как могли. Плотность грунта хорошая, так что я уже был уверен в успешном завершении дела.
— Сергеич, мы поставили! — крикнул мне Веня Бубко, приглашая меня посмотреть на ускорители.
Два небольших реактивных двигателя были закреплены под фюзеляжем и готовы к использованию.
— Пульт в кабине? — спросил я, и сверху показалось довольное лицо одного из кубинцев.
— Готово, маэстро! — крикнул он мне, и я поднялся в кабину.
Маленький пульт с двумя тумблерами «Пуск» и «Сброс» установили на правой панели.
— Хорошо, спасибо, — поблагодарил я кубинца и почувствовал, как на нос что-то капнуло.
Подняв голову, я обнаружил, что приближаются тучи. Если пойдёт дождь, то грунт раскиснет, и тогда будут проблемы.
— Нужно торопиться, Веня, — сказал я, но техники ещё не до конца решили вопрос с течью топлива.
Глава 9
Бубко вопросительно посмотрел на меня. Похоже, не понял мой техник, что раскисший грунт отдалит момент взлёта на пару дней минимум.
— Сергеич, парни не Волжский автомобильный завод. Это там всё делают очень быстро, — поспешил ответить мне Бубко.
— И далеко не всегда качественно, — тихо ответил я, но Веня меня не услышал.
Он сам поднял голову и обнаружил приближающиеся тучи. В воздухе появился запах дождя, а ветер стал слегка усиливаться.
Со спины к нам подошёл Штыков, который до этого момента контролировал весь процесс из кабины УАЗика.
— Родин, а ты уверен, что тебе погодка не помешает взлететь? — спросил подполковник с небольшой издёвкой в голосе.
— Валентин Николаевич, не помешает, если я взлечу раньше того момента, когда пойдёт дождь, — ответил я. — Сейчас техники заделывают течь и полетим.
— Смотри у меня! Из-за тебя одного сюда столько народу пригнали. Твой Барсов тоже молодец! Не мог катапультироваться и сейчас бы на базе сидели, — возмущался Штыков.
