Лина Люче - Город для троих (СИ)
- Года два, - ответил он, когда прервал на несколько секунд энергичные движения челюстями. И тут же отправил в рот еще один солидный кусок мяса.
Глаза Лорана расширились:
- Ничего себе. Ты хорошо над собой поиздевался, да? – спросил он, плюхнувшись напротив, но без особого интереса глянул на еду: ответ Грея его интересовал больше.
- У меня мало сил остается на развлечения, дружище. Надеюсь, с твоей помощью скоро жизнь наладится, - более ровным голосом заметил Грей и отломил себе хлеба от буханки, которая лежала перед ним в плетеной корзиночке.
Лоран тоже машинально протянул руку за хлебом – еще теплым и мягким.
- Вкусно, - оценил он. – У меня не получается такой хлеб.
- Ты делаешь успехи. Не все сразу, - с улыбкой заметил Грей. – А пока можешь заходить на ужин.
- Хотя бы ужин я себе могу приготовить. От меня не так уж много пользы, - возразил Лоран.
- Не говори ерунды. Ты не представляешь, как много для меня значит, что ты просто здесь, - с внезапной горячностью возразил Грей, и он еле заметно улыбнулся, польщенный:
- Я тоже рад быть здесь не один, - кивнул он. – Хотя и предпочел бы жить в Париже, но…
- Я знаю, - перебил Грей. – Можешь не оправдываться. Знаю, что это не Париж.
Они негромко засмеялись, и Грей устало вздохнул, проводя ладонью по лицу.
- А ты откуда? – спросил Лоран, вглядываясь в его утомленные глаза, обрамленные мелкими морщинками.
- Отовсюду понемногу. Я люблю путешествовать... любил. Исторически из Соединенного Королевства, Бирмингем. Та еще дыра. Но я там не был больше сотни лет – жил в Лондоне, немного в Мадриде потом, путешествовал по Италии, и по Франции тоже.
- Как мы друг друга понимаем? Ты же не говоришь по-французски?
- Мы просто обмениваемся мыслями. Язык – это всего лишь код, он нужен, когда пользуешься телом, наверное. А сейчас мы в воображаемых телах, так что…
Грей пожал плечами. Когда они доели, Лоран просто растворил в воздухе грязную посуду, наслаждаясь тем, как легко это для него стало. А потом они, не сговариваясь, рухнули на диван в гостиной и смотрели футбол. Откуда в мире Грея брались эти записи – Лоран понятия не имел, но выглядело как реальный чемпионат мира – Бразилия против США. Только ни одного известного лица среди футболистов.
Когда матч закончился, Лоран обнаружил, что Грей откинулся на спинку дивана с закрытыми глазами.
- Ты спишь? – тихо спросил он, не желая его тревожить.
- Нет, извини. Просто устал, - Грей открыл глаза и улыбнулся ему. У Лорана перехватило дыхание.
- Тебе было хорошо с этой девчонкой? – не удержался он. Вопрос крутился в голове целый день.
- Неплохо, - в глазах Грея загорелись еле заметные огоньки, и губы слегка дрогнули в тщательно скрываемой улыбке.
- И ничего, что от нее пахло мной?
От откровенно насмешливого на этот раз взгляда Грея Лоран покраснел:
- Ничего, - с расстановкой ответили упрямые губы Грея, и у него подскочило давление.
Лоран встал, слегка на взводе:
- Ладно. Спокойной ночи.
- Сядь, - в глазах Грея плясали искорки. – Ты помешался на моих губах – все время их разглядываешь. Тебе будет лучше или хуже, если ты меня поцелуешь?
Лоран сглотнул. «Лучше! Лучше!», - хотелось заорать ему, но правда была в том, что он не знал.
- Я хочу это сделать больше всего на свете. Но я не знаю, как мне будет потом, - выдохнул он и, внимательно вглядываясь в серые смеющиеся глаза, робко осведомился севшим голосом: А ты… позволишь?
- А почему нет? Мне хуже не будет, - улыбнулся Грей. – Я целовался с мужчинами много раз.
- Серьезно? – Лоран изменился в лице. Его давление подскочило. Это в корне меняло дело.
– Но зачем? – все же уточнил он.
- А как я, по-твоему, понял, что это не мое? – с сардонической усмешкой осведомился Грей.
- Черт, - простонал Лоран. – Черт.
Он почувствовал так, словно получил удар под дых, а когда туман рассеялся, понял, что сделает это, даже если потом умрет… снова. Посмотрев в серые глаза, и снова убедившись, что в них нет протеста, Лоран быстро наклонился, касаясь мягких теплых губ, о которых мечтал несколько месяцев. Грей честно приоткрыл губы и ответил, и почти сразу Лоран это почувствовал: как спокоен Люче, в отличие от него. Насколько расслабленным было его тело в его руках. Поцелуй получился нежным, но и только.
- Спасибо, - прошептал он Грею, когда оторвался от его губ. – Мне теперь легче.
- Дошло, наконец? – насмешливо уточнил Люче.
Лоран отодвинулся, прикусил губу, скрывая жестокое разочарование, и кивнул:
- Ага. Теперь мне точно пора.
- Иди, конечно, - Грей широко улыбался, явно забавляясь – мелькнула мысль, что в создателе этого мира была какая-то обескураживающая безжалостность.
Но когда он дошел до выхода из апартаментов, ничего перед собой не видя, негромкий ровный голос окликнул его.
- Мне нравится, когда ты касаешься меня, Ло. Не знаю, что это за вид извращения, но мне нравится, - признался Грей.
- Садист, - процедил ему в ответ Лоран, но, когда отвернулся, его лицо просияло почти счастливой улыбкой.
Ашка.
Произошедшее было так нелепо, что она какое-то время просто выкрикивала ругательства, разбивая все, что попадалось ей под руку в ее квартире. Как она могла снова поверить мужчине? Как она могла растаять меньше, чем за один день? Неужели она и впрямь конченная, клиническая дура? Гей… невероятно. Как он мог так нежно заниматься с ней сексом, если его привлекали мужчины?
«Я хочу познакомить тебя со своим другом». На что, черт возьми, он рассчитывал? Что за извращенный садизм? Зачем, ради всего святого, ему было так поступать с ней? Или они здесь ведут беспорядочные половые отношения вообще со всеми подряд, и это для него в пределах нормы?
- Ненавижу тебя, ненавижу тебя, ненавижу тебя, - вслух повторяла Ашка, даже не замечая, как подошла к зеркалу и высказывает это своему отражению. А потом у нее вдруг екнуло сердце, и она изо всех сил ударила ладонями по зеркалу, а потом с размаху упала на колени, когда воспоминания взорвались в голове.
Они раскрутились перед ее глазами, словно кинолента, словно она была запакована внутри нее, а теперь, наконец, ее получилось открыть и размотать.
Первые шестнадцать лет ее жизни были обыкновенными – экстраординарной в ее существовании, пожалуй, была только вечная, гигантская скука. Ашка ничего особенного не помнила из детства. Она ходила в школу, на гимнастику и курсы рисования, потом увлеклась йогой. Отличницей и тихоней не была, но и с хулиганами не водилась. Ее родители отличались умеренной строгостью, на дискотеки и тусовки допоздна не пускали. И Ашка много времени проводила за мольбертом в своей комнате. Она увлекалась рисунками фэнтези, изображала эльфов и принцесс, часто рисовала красивых мальчиков и мечтала о них, завешивая этими картинами в спальню. Но настоящие одноклассники ее не особо привлекали. Реальность казалась невыносимо скучной, не вдохновляющей, мальчишки – слишком бестолковыми. Хотелось как в кино – чтобы взял на руки и понес, чтобы властно поцеловал и не тискал за грудь, и не нес глупостей. Чтобы был занят делом, желательно полезным – лучше спасением мира или хотя бы близко к тому.
Впервые оказавшись в Семи мирах, в удивительном прекрасном мире, где у каждого были крылья и красивая внешность, где не было глупых мальчишек, а сплошь взрослые привлекательные мужчины, Ашка подумала, что находится в раю. Первые недели она летала в прямом и переносном смысле, устраивая свою новую жизнь во сне. И напропалую флиртовала со всеми мужчинами подряд – с офицерами полиции, официантами в кафе, студентами и служащими.
Она была в восторге от мира, где никто не знал, что ей всего шестнадцать, и никого это не интересовало – и теперь на нее засматривались мужчины постарше, с которыми было куда интереснее иметь дело, чем с одноклассниками.
Но потом она стала искать работу, и ее пригласили младшим клерком в Службу безопасности. Она прошла собеседование сначала с начальником смены приемного зала, потом – с помощником главы Службы, но за ним, как оказалось, оставалось еще одно. Когда она узнала, что ей придется разговаривать о своем трудоустройстве с повелителем стихии и вторым человеком во всем мире после его правителя, то порядком струхнула. И даже думала отказаться. Но ее опекун переубедил. Он заметил, что работа в СБ престижная, и ничего нелепее, чем отказываться из-за смущения, и быть не может. Ашка поверила ему.
Тогда ей следовало послушать свою интуицию. С первого взгляда на Яльсикара Бьякку, она поняла, что пропала. Никогда в своей жизни она не встречала такого привлекательного, обжигающе прекрасного мужчины. Который, черт возьми, таки занимался спасением мира – и в целом успешно.
Придумать невозможно было кого-то, кто мог бы с ним сравниться. Правитель мира, разве что, но это уж совсем – легенда, и даже помыслить нельзя было о том, чтобы приблизиться к нему. На собеседовании Ашка так волновалась и смущалась, что с трудом смогла вымолвить несколько слов и не помнила, как отвечала на его вопросы. На ее счастье, он уделил ей всего несколько минут и выпроводил прежде, чем она могла бы упасть в обморок. А потом, как ни странно, ее приняли на работу в СБ.
