Лина Люче - Город для троих (СИ)
- Это он тебя подсадил? – хмуро осведомился любовник Анри.
Лоран как в замедленной съемке наблюдал, как малыш кивает своему покровителю, а потом вразвалочку идет к нему. И уже было заметно, что он накачан наркотой. Подсадил? Он? Смешно… но по любовнику Анри не было видно, что он готов слушать объяснения – как и по другим бандитам.
- Ты думал, можешь меня просто так бросать с какой-то шлюхой? И потом мосты к моему брату подбивать? Получи! – прошипел он ему в лицо так, чтобы ребята сзади не слышали. Его лицо было почти не узнаваемым, искаженным ненавистью к нему.
Что случилось потом, он помнил плохо, только первый удар кулаком с намотанной на него цепочкой, ломающий ребра – он даже не знал, что можно так сильно бить. Он помнил фрагменты, вспышки самой сильной боли – как наступили на руку, ломая пальцы, как визжал малыш, чтобы его не убивали, как вонзился нож в подреберье и обжег его до желудка.
А потом он оказался в Полисе, и все прошло.
Грей еле слышно перевел дыхание, и Лоран невольно улыбнулся – его новый друг тоже старался не дышать, пока он занимался душевным стриптизом. Закончив рассказ, он долил себе еще виски и выпил, почти не ощущая вкуса.
- Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое отвратительное предательство, - тихо сказал Грей, наконец.
Лоран поднялся и подошел к стеклу, за которым расстилался город. Его не интересовали формулы вежливости. А настоящих чувств Грея он не понимал, и не мог определить, заслуживают ли его слова доверия. По его выражению лица ничего нельзя было понять, хотя именно в этот момент Грей, вероятно, решал, стоит ли дальше иметь с ним дело.
- Тебе неприятно, что я бисексуал? – прямо спросил Лоран, набравшись смелости. И резко повернулся, впиваясь взглядом в лицо Грея.
- Нет, - сказал тот, отвечая открытым, спокойным взглядом. – А я тебя привлекаю? – спросил он, слегка помедлив и отводя глаза. Теперь Лоран готов был поклясться, что заметил неудобство и смущение.
- Да.
- Тогда я должен сразу сказать, что я не…
- Я знаю. Я ни на что не рассчитываю, только на дружбу, - перебил Лоран.
- Это хорошо. Дружбу я могу гарантировать.
Грей встал и протянул руку, но в последний момент отдернул:
- Мне лучше не касаться тебя, да? – с легкой неловкой улыбкой осведомился он.
- Лучше, да, - широко улыбнулся Лоран. – Я на тебя не брошусь, если что. Просто это меня дразнит.
- Я понял. Извини, я не знал.
- Не за что извиняться.
Грей.
Строить город проще всего сверху. Для того, чтобы летать, крылья ему были не нужны, и он ни тратил энергии на их создание. В цене была любая капля. Пролетая между затянутым облаками небом и затянутой бетоном землей, он без особого удовольствия рисовал абстрактные зигзаги улиц, заполнял пустыри одинаковыми коробками-домами, устанавливал стандартные фонари.
На пятом году существования мира новички стали появляться с такой скоростью, что приходилось строить по кварталу каждые полгода. Эта работа выматывала его подчистую. С каждым созданным домом, обустроенной квартирой и лестничной площадкой, магазином и аптекой, Грей чувствовал, как из него буквально вытекают силы. И все больше их уходило просто на то, чтобы поддерживать разросшийся Полис со всеми его обитателями.
Он строил максимально просто, избегая любых сложностей, но даже создание самых примитивных конструкций требовало энергии. Больше, больше, больше.
Иногда казалось, что он возложил на себя непосильную, невыносимую повинность. Иногда утром он не мог встать с кровати и буквально выдергивал себя со стоном. Но надо было строить и привлекать еще больше людей. Он надеялся и верил, что когда-нибудь, скоро, в его мир придет равный ему человек. Который не забудет о реальности. Который сможет творить и помогать ему. С которым он сможет нормально поговорить.
Грей попробовал организовать людей на строительство, нашел профессионалов среди жителей, создал только стройматериалы, но поначалу все шло слишком медленно. И ему стало еще тяжелее. На девятом году он стал терять вес. Он почти не мог есть, и понял, что находится на пределе. Когда поднялся жар, и его тело стало отказывать, он понял, что больше ждать нельзя.
И тогда он перенесся в центр города и, не глядя, стал удалять людей, инстинктивно стараясь не вглядываться в лица, не выбирать – старики, молодежь, дети. Это не ему решать, кому надо исчезнуть. Он просто спасал свою жизнь и Полис, и бил по всем, в кого попадал. Но против воли считал и насчитал двести человек к тому моменту, когда почувствовал облегчение нагрузки.
На следующий день Грей понял, что может жить. Жар спал. Нагрузка на него все еще оставалась большой, но уже не была предельной. А через месяц строители начали вводить новый квартал. Окрыленный этим событием, Грей даже устроил небольшой праздник, традиционно прикинувшись мэром, и перерезал красную ленточку. Для этого он всегда принимал определенную внешность крепкого мужчины лет сорока в костюме.
Периодически его показывали по телевизору в новостях – он рассказывал жителям о своих планах по развитию инфраструктуры. Его любили. В телевизоре и на праздниках он всегда говорил о хорошем. Об удаленных людях никто из оставшихся не знал. Начальник полиции передал, что в участки принесли всего три заявления о пропаже без вести, но и о тех заявители забыли в течение недели.
А потом появился Лоран. Информация о разрыве ткани мира в первую секунду ошеломила, разбудила ранним утром, и Грей ощутил леденящий ужас, но в следующее мгновение его сердце подпрыгнуло, и он понял, что с этого мгновения больше не одинок в своем мире. Уже через полчаса у него была вся информация о новичке: где живет, как зовут, с кем общается. Ему хотелось броситься к нему, но вместо этого Грей решил дать ему время освоиться.
Опасности в том, что Лоран неосознанно делал, для него не было: слишком мелкие изменения. Поэтому Грей решил немного подождать. Им будет проще разговаривать, когда новенький поймет, где находится, и хоть немного свыкнется с мыслью о своей смерти. Ему было трудно смириться с этим десять лет назад. Он, кажется, до сих пор не совсем смирился.
Через пару дней он почувствовал даже удовольствие в том, чтобы наблюдать за новичком со стороны и одновременно почувствовал, что тот сам придет, когда будет готов. Так и случилось.
Лоран, конечно, не мог знать, что никто из жителей города не может подойти к высотке. Все ее видели, но Грей не хотел нежданных гостей, поэтому в периметре двухсот метров создал поле, отталкивающее всех любопытных. Человек, подошедший слишком близко, чувствовал необъяснимый ужас и разворачивался. Но для человека со способностями как у Грея этой преграды не существовало, как и других ограничений.
Высотку Грей строил еще тогда, когда планировал сделать ее жилой, а на первых десяти этажах устроить деловой центр. Тогда, в первый год, он еще думал, что его энергии хватит на красивый город. А потом стало ясно, что это величественное здание отняло у него слишком много энергии. И тогда он решил забрать ее себе, а остальным строить жилье намного скромнее.
Здание оставалось пустым – он хранил его для таких, как Лоран. Для друзей, которые – он верил – появятся. Единственным исключением и загадкой для него самого оставалась стойка ресепшн. За ней постоянно появлялись спящие, и выгнать их оттуда навсегда Грей не мог. Конечно, он мог каждый раз удалять очередную «секретаршу» вручную, но это не стоило траты сил - они в целом были безобидными и, как правило, только здоровались, когда он входил. Постепенно он привык к этим девушкам, которые во сне играли в секретаршу.
Личное знакомство с Лораном Морелем стало одним из самых счастливых днем в его жизни. Они были обречены подружиться, но Грей сразу с величайшей радостью понял, что это не будет дружба от отчаяния. Между ними с первого дня была симпатия. Лоран показался ему очень юным, и так и было: ему едва исполнилось двадцать три, когда его убили, а Грей уже прожил на свете больше, чем любой долгожитель.
Только в мирах он провел 176 лет, а если к этому прибавить его реальный возраст – получалось больше двухсот. Лорану он решил обо всем рассказывать постепенно, но надолго его не хватило. Даже после того, как его убили, Грей не мог заставить себя быть всегда осторожным – он предпочел открыться, и Лоран ответил такой же открытостью, хотя его история оказалась более страшной, чем его. Гораздо более страшной.
Пока Лоран рассказывал, ему пришлось несколько раз сдерживаться, чтобы не разбить что-нибудь от злости, и еще пару раз хотелось крепко его обнять. Это было ужасно несправедливо – то, что с ним произошло. И Грей на какой-то момент даже пожалел, что не может ответить ему взаимностью на все его чувства. Если бы только Лоран был девушкой, все было бы значительно проще.
