Клинковых деревьев край - Артемис Мантикор
Получилось.
— Обязательно было падать мне на голову? — спросил я у Даяши.
— Ты хотел перейти один, — невозмутимо ответила паладин.
Я посмотрел в сторону божественного чудовища на пристани. Но сейчас там никого не было. И слава Забытым.
Над нами медленно проплывали вечерние облака, под ногами шелестела мягкая трава, тело обдувал приятный ветерок. Но я сразу же уловил искусственность окружавшего меня мира картины — без запахов и звуков место казалось жутким. Хотелось как можно скорее выбраться наружу.
— Что значит «цветоканоник»? — спросил я, озираясь по сторонам в поисках врага или способа перехода в другую картину, как это делал старик.
— Я вижу суть цвета и могу определять его чистоту, — ответила паладин.
— А можно понятным языком?
— Так я вижу все твои шесть цветов и могу предсказывать пути их развития с уже открытыми свойствами. Но… у меня почти нет опыта в этом. По правде, ты первый цветомант, которого я вижу наяву.
— А в чём сила твоего Цвета? И сколько их у тебя?
— Всего один, — нахмурилась Даяша. — Безгрешная лилия. Но он плохо подходит для боя. Суть Цвета в определении лжи.
— Ясно. Это многое объясняет, — кивнул я. — А не подскажешь, как нам перейти в следующую картину? Похоже, хозяев нет дома.
— Так же, как мы вошли, — с лёгким удивлением ответила паладин.
— Значит, видишь чужие способности ты паршиво, — я скривился, начиная представлять, какой задницей это может для меня обернуться.
— В чём я ошиблась? — наивно спросила Даяша.
— Ловец отблесков — это одноразовая способность. Скопировал — использовал — всё.
— То есть как… одноразовая? — испуганно переспросила паладин.
— Как думаешь, здесь есть еда? Похоже, мы тут надолго, — с лёгкой издёвкой добавил я.
На самом деле, конечно, враг должен появиться значительно раньше — я перешёл в одну из самых больших картин, так что одна из шести версий старика должна бы оказаться и здесь, а дальше нужно заставить его применить переход отблеском — эта версия навыка позволяла применять его постоянно, но копировала автоматически последнюю способность, применённую против меня.
К счастью, навык врага совмещал переход с рывком, который он использовал для атаки, так что вынудить его будет не сложно.
— Прости, Лиин, я… — начала Даяша.
— Идёт, — коротко выпалил я, снова разбиваясь на копии.
Старик пришёл намного раньше, чем я рассчитывал его увидеть.
Коричнево-красная кожа, будто он одновременно был зажарен и вместе с тем истекал кровью. Растрёпанные остатки жидких волос больше походили на тонкие грязные пакли, торчавшие из-под цилиндра.
Тварь не проявила никаких эмоций по поводу того, что мы вторглись на её территорию, сразу же атакуя.
Кобальтом я принял удар на себя — «часовой» позволил выдержать за счёт бонусных характеристик удар высокоуровневого монстра.
Бирюзой я привязал тварь к земле, а затем оставшимся вереском и васильком начал резать порождение пустоты с двух сторон.
Вскоре подоспела и Даяша. Сражаться рядом с ней оказалось не очень удобно — широкие замахи девушки так и норовили пройти в паре сантиметров от моей головы. Но рефлексы и уклонение берегли мою жизнь.
Тварь вырвалась спустя секунды три. Бирюза принялась готовить новые путы, а наперерез освободившемуся врагу устремилась васильковая копия.
Старик расплылся в рывке, намереваясь уйти из-под атаки, но я был готов, вовремя замораживая навык.
Вереск скопировал способность врага обоими навыками, а с тыла снова ударила Даяша и Кобальт. Два двуручных клинка вошли в спину чудовища.
Старик сбросил контроль и попытался уйти снова, но был остановлен откатившимися путами Бирюзы.
Но тварь, увы, обладала не одним навыком.
В следующий миг существо окатило нас вырвавшимися прямо из кожы брызгами чёрной слизи.
Больше всего досталось кобальту и Даяше. Цвет был моментально развеян, едва субстанция коснулась копии. Девушка же коротко вскрикнула и отпрыгнула. Её красивая белёсая броня за миг покрылась пятнами, словно от кислоты, и едва не распалась на части.
Сразу за этим тварь расплылась в рывке, хватая васильковую копию и перенося на другую картину.
Я перешёл сознанием в жертву, увидев помещение с накрытым столом. Только пищи не наблюдалось, как и разумных. Я попытался применить мерцание и уйти, но тварь крепко держала меня за волосы. Заморозка навыка, как на зло, не успела откатиться.
— Проклятия бездушному богу, — выругался я, вновь оказываясь в вереске и запуская отблеск.
Тонкий адамантовый двуручник вошёл в спину убившего второго двойника ублюдка. Монстр резко развернулся и попытался уйти в рывок, но бирюза успела вовремя — тварь дёрнулась в путах, а затем сразу же попыталась снова окатить нас чёрной слизью.
Мы с Даяшей синхронно отскочили, а враг расплылся в воздухе, уходя в новый переход.
Бирюза с вереском и паладином вывалились из картины. Нельзя ни на секунду прекращать давление, иначе весь нанесённый урон будет излечен.
На той стороне нас встречал рейд, продолжавший начатое. Из земли вырвались лиловые цепи — навык спутницы кошачьего посланника, на пару секунд сковывал чудовище, и в тот же миг в голову старика прилетел пиробласт Нира и два копья Тиары, а едва он вырвался из пут, как в лицо прилетело облачко солнечных стрел Рин. Тварь рванулась прочь, устремившись в другую картину, но рядом с ней его уже ждала Рена с кровавыми кольями, клинок Лесата и волшебные звери Эры.
— Туда! — указала Даяша и я открыл переход в картину напротив нас.
Зовом цвета я призвал пепельную копию. На той стороне мне понадобится больше силы
С разбега войдя в следующую картину, я оказался в мрачной библиотеке. По спине пробежали мурашки, а паладин запнулась, едва не свалившись на пол. На этот раз нарисованная богиня была на месте.
Неназываемое зло с увлечением читала книжку, обложкой которой служило смутно знакомое лицо. Но вскоре мелькнуло узнавание — некромант Сонник из группы Эры, которого мы с вороном и Джафом вытащи из лап скрытней в начале похода.
Я приготовился дорого продать свою жизнь, но безумный бог не проявлял к нам интереса, продолжая читать. На коленях её лежала дрожащая от ужаса маленькая пещерная мантикора, стояло несколько горшков с цветами, угасающими под проклятием пустоты.
А затем я увидел чудовище. Раненый старик стоял за креслом, на котором развалилась богиня и с трепетом гладил её волосы.
Даяша
