Клинковых деревьев край - Артемис Мантикор
— Звучит очень похоже на действия стихии пустоты, — легко согласился кошачий посланник. — Вызывать эмоции и пожирать с помощью них души.
— О нет, Сион, — послышался голос последнего посланника. К вратам подходила Тиара. — Она не псих, а скорей тёмный гений, нашедший способ получать силу, пожирая судьбы других. Представляешь, вот ты жил, был хорошим парнем, должен был построить семью и вырастить пятерых детишек в радости и гармонии. А она — кусь, и ты лишаешься всего.
Змейка сделала театральную паузу, а кот обернулся в сторону собиравшихся бойцов рейда. Алиот Алашан, Нирал во главе остатков группы Фали, Лесат с двумя выжившими ученицами Лакомки, четвёрка людей Грейси, четвёрка Джафа, люди Тиары и наконец все те, кто пришёл сюда следом за мной.
— А теперь представь, что при этом от несбывшегося остается лишь выдранное с мясом место на теле будущего, — зловеще продолжила Змейка. — Эта пустота — и есть наша сила. Мы, пустотники — в первую очередь те, кто не имеют судьбы, Сион. Нашу судьбу съела она.
Кошачий посланник поднял руку с магическим посохом к вратам. В навершии чуть ярче запульсировал волшебный камень, и ненастоящий кот произнёс:
— Именем Нефтис, да откроются последние врата пред алтарём Пустоты!
Пора.
29. Старик
Створки разъехались, открывая вид на верхний этаж храма.
Крыши здесь уже не было, а у самого алтаря, расположенного в противоположной от нас части помещения, отсутствовали и стены.
Та же часть верхнего этажа, что сохранилась до этого времени, пестрела множеством картин с радующимся жизни божеством. Накрытые столы, настольные игры, мягкие игрушки, куклы, пушистые зверьки — множество сцен простых бытовых удовольствий.
Команду кота это не на шутку взволновало. Лесат предложил закрывать картины тряпками, на что Нирал резонно возразил с предложением просто сжечь их. Но увы, это оказалось невыполнимо — магия пустоты надёжно защищала изображения абсолютного зла.
Мелькнула чёрная тень, раздался первый крик и в следующий миг я понял, чего на самом деле боялись в рейде. Я хорошо помню начинающего оракула из группы Тиары — светловолосую солнечную эльфийку. Одна из картин поблизости преобразилась, и теперь несчастная выполняла роль мебели на картине улыбающегося бездушного бога.
Тем временем чёрная тень появилась вновь, выбрав себе следующую жертву.
Старик, уровень 500
Стихия: пустота IV
Бестиарий обновлён.
Что ж, встречи с чем-то подобным я и ожидал.
Бойцы рейда атаковали врага вновь. Сердце принялись грызть сомнения и страх, но я не поддался.
Двойник цвета.
Восстановленный за короткое время Морой навык позволил мне сразу же разделиться на шесть копий, четыре из которых вынули инструменты и начали накладывать баффы на рейд. Васильковая ловкость, камея для маны целителям и колдунам, вереск с бирюзой от магии и сама колёсная лира с бонусом к воле.
Сознание разделилось между кобальтом и углём.
Но в этой битве главным будет совсем не урон.
Группа кота ничего не могла поделать с быстрым противником, который то появлялся, то исчезал, за один раз унося с собой жизнь. Слабо, но работали магические абилки контроля, позволявшие чуть замедлить или на миг остановить противника, и сражение сводилось к ловле врага на живца, навешивании стана и попыткам влить максимум урона за короткий промежуток времени.
Но была в этой тактике одна большая проблема — регенерация существа была огромной. Несколько секунд без новых повреждений, и тварь принималась залечивать раны, а запас ХП начинал восполняться.
В сравнении с этим мы теряли бойцов слишком быстро. Нас осталось слишком много, чтобы забрасывать врага трупами. Старая тактика с победами за счёт численного перевеса давала сбой.
Но иного способа победить я не видел. Ещё одного призывателя бездны, готового жертвовать собой, у нас нее было.
Тварь была слишком быстра. Даже у меня не хватало скорости, чтобы поймать врага в ловушку. Единственный гарантированный шанс — это остановить время. Но откат у этого у меня даже с помощью Моры сокращается всего до десяти минут. Слишком много для боя, который далеко не всегда длится так долго.
Я отозвал васильковый цвет, отправив двойника прыгать около святилища мерцаниями, с попыткой заморозить тварь физически, или поймать в заморозку навыка. Мы начали наконец привыкать к бою с этим уродом, и ко мне начал возвращаться оптимизм. Но ненадолго.
Словно в насмешку надо мной, тварь тоже решила размножиться.
Я скрипнул зубами от понимания безысходности ситуации. Мы едва научились ловить и избегать жертв в бою с одним. Как мы тогда прикончим сразу шесть?
Лиир боя запел иную песнь. Двойники отражали попытку воздействовать на людей страхом и паникой. Никто не бежал от врага, напротив, каждый выкладывался на полную, проявляя чудеса храбрости.
Впрочем, все сейчас были замотивированы и безо всякой магии. В этом бою решались их судьбы.
— Цветомант, — неожиданно услышал я голос хатоу ушами играющей на адырне камеи.
Я перетёк частью сознания в двойника. Пришлось сконцентрироваться, чтобы понимать, что она мне говорит, и при этом продолжать пытаться подловить врага связыванием бирюзы и заморозкой васильковой копии.
Кстати, она ведь с первого нашего разговора зовёт меня цветомантом. За всё время я встречал лишь трёх цветомантов и один из них давно мёртв. Откуда бы о моей силе знать ей?
У меня и раньше возникал этот вопрос, но как-то всё время было не до того. Да и сейчас не до того, чего уж.
— Что? — отрывисто спросил я.
Даяша Ка-э-Лин ткнула своим длинным мечом в сторону украшенной картинами стены.
— У тебя есть сила забраться внутрь. Помоги мне туда попасть. Иначе нам его не победить — заявила она.
— Откуда ты знаешь о моих навыках?
— Я цветоканоник, — ответила паладин. — Как и ты, маг Цвета.
— Почему ты раньше… ладно, потом обсудим. Кажется, я понял о чём ты.
Окинув взглядом галерею бездушного бога, я во вспышке молнии уловил зловещую фигуру чудовища, перетекавшего из одной картины в соседнюю.
Раздался гром и блеснула ещё одна молния.
Вытянув руку, я зовом цвета собрал все свои силы, оставив на поле боя лишь камею и серый уголь. Все остальные копии могли мне пригодиться там.
Активировав крылья, я разогнался и побежал в сторону самой большой картины, где бездушный бог сидела на берегу озера и мило зевала, слегка прикрыв рот ладонью.
Ловец отблесков.
В последний момент
