Принц мародеров - Артемис Мантикор
В кромешной тьме все звуки тоже вдруг стихли. Остались лишь вечные падающие вниз капли. Он судорожно озирался в поисках угрозы, и судьба не стала испытывать его слишком долго. Где-то далеко послышался детский смех, а дальше по улочке загорелся алый огонёк. Два огонька…
Что-то приближалось, но какими-то отрывистыми, ломанными, неестественными движениями. Нечто невысокое, вдвое ниже чем даже он сам, полурослик, но от этого ему не становилось ничуть не спокойней.
Чем бы оно ни было, стало еще страшнее, чем было раньше, если так вообще возможно.
Решение бежать обратно уже было не вопросом — а именно решенным делом не имевшем сомнений. Наверное, все нейроны в мозге на голосовании приняли именно этот план, поэтому хафлинг просто развернулся обратно, и к своему ужасу увидел, что там находится нечто или такое же, или то же самое существо. Хоббит не знал, какое из его предположений ужасней.
Тварь выглядела отсюда темным пятном, медленно ковыляющим в его сторону изломанными шагами, будто кукла на веревках кукловода в припадке эпилепсии. Но самое главное — тварь была вдвое ближе, чем та, от которой он решил сбежать.
Полурослик, повинуясь инстинктам, повернулся обратно, и сердце его едва не выпрыгнуло из груди. Существо было рядом, на расстоянии двух шагов. Оно внимательно рассматривало его, а он… он просто статуей застыл от шока.
Кукла. Это действительно была кукла. Очень грубая, вырезанная из плотной ножки гриба и в платье из мешковины. Но когда глаза натыкались на лицо…
Лицом это вообще было назвать трудно. Уродливые гипертрофированные губы вызывали ассоциации со страшнейшими болезнями темных гаруспиков. Разъехавшиеся в стороны глаза находились намного дальше друг от друга, чем полагается природой, а вместо носа была сплошная мешанина непонятно чего.
— Матиас. — послышался голос, хотя рот кукла не открывала. Следом вторило эхо из маленьких писклявых голосов, на разный манер смакуя имя несчастного полурослика. — Матиас. Матиас. Матиас!
Кальян выпал из рук, и колба разлетелась в дребезги, окатив ноги хафлинга водой, но тот этого даже не заметил. Он вообще забыл о нем и не замечал, что судорожно сжимает его, будто это он держится за накрепко зависший в воздухе предмет.
Дрожащей рукой хафлинг нащупал в кармане горсть припасенных на такой случай монет и нервным движением бросил под ноги.
— Прими м-мою п-плату, — выдавил из себя он в надежде на чудо.
Вновь послышался детский смех, а за ногу вдруг взялась еще одна кукла — чуть меньше прежней, но от того не менее мерзкая.
— В-вот. Это все, что у меня есть, — протянул он еще одну горсть монет жуткой игрушке. — Оплачено!
— Ты стал беспечен, хафлинг жирный. — послышался шелестящий шёпот из сгустившегося серого тумана. Полурослик не решился ответить, и голос продолжил, уже с другой стороны и немного иной интонацией. — Заплыл и обленился в жизни мирной?
— Артефакты. У меня немного, но я отдам их все, ладно? — в голосе полурослика были признаки зарождающейся истерики. В конце он дал петуха и закашлялся.
— Но вот кошмар к тебе явился лично — поспеши!
Хоббит уже ничего не отвечал, боясь даже дышать и готовый в любой момент броситься на колени, слёзно моля о пощаде. Десятки кукол окружали его со всех сторон, хватая за ноги и пытаясь взобраться по его телу выше.
— Я — продавец его, плати мне половиною души! — произнес неожиданно приятный бархатный мужской голос.
Куклы принялись быстро тлеть и разлетаться серой пылью, из которой быстро соткался красивый эльф с неряшливо растрепанными тёмо-лиловыми волосами. Хафлинг посмотрел ему в серые, бесцветные глаза, в которых, словно в отравленном омуте принялась из ниоткуда появляться лиловая радужка пустотника.
— А больше ты ничего не хочешь, копрофил хренов?
Тум!
Мелькнула молния триспа, тут же погаснув в окружавшем темного мага лиловом мареве.
— Как ты смеешь меня оскорблять, червь⁈
— Оскорбление — это твоя мать, вступившая в противоестественную связь с крупным рогатым скотом с целью выведения такого мудака, как ты.
— О? О-о… — задумчиво потянул лисий посланник, разминая шею. — Кажется, я понял. Это твой образ такой — прикидываться конченым быдлом, чтобы окружающие тебя недооценивали. Ты прекрасен, Сайрис.
— Эй, альтернативно посланный, я твоих пристрастий не разделяю.
— Ты…
Договорить он не успел, поскольку был атакован одновременно тремя противниками с разных сторон. В сполохе голубого марева за спиной у торговца ужасами появился сиин в бордовом одеянии, напоминавшим странный удлиненный пончо c узорами. Темно-бирюзовые волосы чуть дрогнули и в фигуру ненастоящего лиса вошел рейлин. Следом словно из ниоткуда появилась статуя из темно-серого камня с ярко светящимися бирюзовыми трещинами по телу и длинным двуручным мечом, что вошел ему в голову. И третьим, покрывшись рябью от сброшенной невидимости, в его сторону шагнул огромный свинолюд, довершая начатое секирой.
Над крохотной площадкой расширившейся улочки прозвучал насмешливый крик безумца. Словно предчувствуя недоброе, хафлинг наконец-то собрался с силами, чтобы броситься наутёк, но никто на него не обратил никакого внимания. Должно быть, интуиция вовремя дала понять, что дальше ничего хорошего здесь не будет.
Так оно и оказалось. Спустя еще мгновение мирно дремлющая улочка заброшенного города вспыхнула мелодией боя. Мистический туман начал рассасываться и расползаться по району, одновременно открывая вид на изготовившихся к бою воинов.
— Вот ты и попался, ворон. Теперь ты мой.
Знакомые всё морды. Сова Улинрай, скрывающая мордашку под капюшоном, трусоватый целитель, как всегда старающийся держаться подальше, гном Камыш, чадящий трубкой — похоже именно он и сотворил дымовую завесу. Рядом с сероволосым лидером за правым плечом, как и в прошлый раз, сиял добродушной улыбкой Андрей. Этот будто бы вышел на утром под солнышко и щурился от удовольствия.
А вот зверянского полукровки и убийцы-дроу с ними уже не было. И если на гибель второго мне было плевать, то полумедведя по имени Заран я запомнил. И он будет еще одной причиной покончить со лжецом, заставляющим других умирать за свою ложь.
Дворфа мы в тот раз тоже, помнится, устранили. Однако он и впрямь оказался именным, и смог возродиться после гибели.
Но зато были другие, новые лица. Паук, похоже, вернулся к своему хозяину. Его чудовищный уровень и сила вызывали куда больше опасений, чем вся группа лиса. А ведь он был не единственным пополнением в рядах.
