Непокорная Зая (СИ) - Грерсту Мария
— Вот, почему. Я Вас люблю!
Гробовое молчание в ответ.
Первая отмораживается Эльвира.
— Зая! Это же Старейшина!
— Это значит, что он не мужчина? — иронизирую.
— Вы понимаете, что сейчас выбрали меня своим Избранником? — переходит на «Вы» мой оппонент.
— А Вы против? Я сделала что-то противозаконное? — произношу спокойно, но в груди сердце бьётся как сумасшедшее.
— Нет. Я не против. Закон един для всех. — Его ответ, как гром среди ясного неба.
— Что здесь происходит? — На пороге возникает Аполлон собственной персоной.
— Зая заявила на меня права, — иронично отзывается его отец.
— Опять?! Она что, издевается?
— Не «она», а Зая. Меня зовут Зая! — закипаю с полу оборота. — Лучше уж — древний старик, чем молодой недоросль!
— Папа, она только что обозвала тебя «древним стариком»!
— А тебя — недорослем. Какая разница, что говорит девушка, которая волнуется, — произносит с улыбкой Посейдон. И продолжает: — Зая, Вы понимаете, что осознанный выбор связывает нас на года, пока не будет принято решение — он или я?
— Да, осознаю. Обещаю больше не чудить. Относиться к Вам и Аполлону с уважением.
— Ну, насчёт «не чудить» — это Вы поспешили. Не тот характер, чтобы мгновенно измениться, — опять ирония от Старейшины.
Надо же, он и так умеет.
— Кажется, я здесь одна, которая не понимает, что происходит! — восклицает Эльвира.
— Твоя воспитанница теперь моя невеста, — с нотками облегчения поясняет Посейдон.
Смотрю с подозрением. Его ведь я выбрала. Почему он ведёт себя так, будто это его решение?
— Зая, я отправляюсь на планету Разия. Хотите составить мне компанию? — неожиданное предложение.
— Если она полетит, то и я с вами, — вклинивается Аполлон.
— Нет. С завтрашнего дня у тебя дежурство на спутнике, — осаживает его отец. — Пообщаетесь после нашего возвращения.
Я ожидала, что парень взбрыкнёт и начнёт оспаривать решение отца, но тот молча кивает и покидает комнату. Аж обидно, что так быстро сдался.
— Когда летим? — бодренько интересуюсь.
— Через неделю. — И задаёт странный вопрос: — У Вас есть какие-нибудь пожелания?
— Что Вы имеет в виду?
— Путешествие будет долгим. Может, Вы что-то хотите приобрести или где-нибудь побывать?
Какой, однако, заботливый.
— У меня есть одно желание, которое может показаться необычным. Можно ли провести сканирование подсознания на восстановление памяти прошлой жизни.
Со стороны Эльвиры — резкий вздох. Посейдон молча созерцает мою персону.
— Действительно, желание необычное. Но исполнимое. Если готовы, пойдёмте.
— Посейдон! — вскрикивает наставница. — Ты уверен, что ей это по силам? Она ведь ещё ребёнок. Считаешь, справится с потоком воспоминаний?
— Думаю, она сильнее, чем кажется, — странное предположение о малознакомом человеке.
— Я с вами, — непреклонно заявляет Эльвира.
Загрузившись в аэромобиль, мы отправляемся в путь, пролегающий через территории мне незнакомые. Когда появляются горы, о наличии которых я и не подозревала, транспорт снижается и, опустившись на землю, продолжает движение по поверхности, как обычный автомобиль.
Через несколько минут мы приближаемся к обрыву. Впереди огромный каньон, растянувшийся на много километров.
Перевожу удивлённый взгляд на пассажиров.
Эльвира спокойна и сосредоточена.
Посейдон, словно наслаждается видом.
Может, они видят что-то, что не вижу я?
Но вот в пространстве формируется вертикальная линия, которая, расширяясь, создаёт проход. Проехав через него, мы оказываемся в фантастическом мире. Если в обитаемой части планеты все дома и здания парят в облаках, то здесь они все на поверхности. Но их удивительные конструкции поражают воображение: шарообразные, напоминающие перекати-поле, высокие и узкие, устремлённые своими пиками ввысь, квадратно-монолитные вперемешку с лёгкими и воздушными, будто готовыми воспарить.
— Что это? Я словно попала на другую планету, — не скрываю изумления.
— Это научная космическая база. Она расположена на планете, но о её существовании известно немногим.
— И за что мне такое доверие?
— Я Ваш Избранник и между нами не может быть секретов.
— А Эльвира как в это вписывается?
— Она Наставница. Между вами тоже не может быть секретов.
— Вы все такие наивные? С чего бы я стала делиться с посторонними своими тайнами?
— Знаю. Для существа с окраинных земель такие отношения сложны. Я и не жду мгновенного понимания.
Если не хотел оскорбить, ему это не удалось. Моё самолюбие уязвлено.
— Почему такая скрытность? Особенно от своего народа?
— Наша планета разделена на два сектора. Каждый живёт обособленно и не вмешивается в дела друг друга. Большинство жителей — обычные люди с привычными желаниями и устремлениями. Их устраивает такая жизнь. Но среди них рождаются те, кому тесно в рамках естества. Для них был создан второй сектор. Сюда допускаются не только наши, но и представители с других дружеских планет. За миллионы лет подобного сотрудничества, был сформирован свой уникальный микроклимат, как в организации жизни, так и в отношениях между разными видами разумных существ. Здесь помогут вспомнить себя.
Дальнейший путь проходит в молчании. Я занята созерцанием окружающего. Словами не передать всю гамму чувств от увиденного. Нельзя назвать этот город гармоничным. В начале он воспринимается мегаполисом беспорядочных застроек. Потом начинаешь видеть организованность. Всё стоит на строго отведённых местах. Город упорядоченного хаоса, так его можно назвать. Здесь ничто ничего не подпирает и никто никого не ущемляет. По улицам ходят редкие прохожие. Нет транспорта.
О последнем и спрашиваю:
— Почему так мало людей и все ходят пешком?
— Здесь подземный транспорт. Кому нравятся пешие прогулки, те ходят по улицам.
— А мы почему двигаемся по поверхности?
— Мы посторонние. Если задержимся, то станем как все. — С этими словами он останавливает автомобиль перед ступенями большого административного здания. В отличие от всего города, здесь ощущается некая суета. Никаких инопланетян я не замечаю, все — заирняне.
Первое что обескураживает, это отсутствие дверей на входе. Вместо них — площадки, на которые люди встают и исчезают.
С ужасом оглядываюсь на Посейдона. Он берёт меня за руку, заводит на такую площадку, и мир исчезает. Потом проявляется. Мы уже в небольшом помещении, по средине которого располагается капсула гедруас — восстановитель.
— Опять? — смотрю с возмущением: то на наставницу, то на Посейдона.
— У гедруас одна функция — восстановление. Он работает как с физическим телом, так и с ментальным. Главное — задать параметры, — поясняет Эльвира.
— Сколько жизней хотите восстановить? — спрашивает мой избранник, колдующий с аппаратом.
— Пока одну. Предыдущую.
— Ложитесь, — открывает капсулу.
Дежавю. Стоит он и я. Мои чувства: гнев и бессилие.
Укладываюсь. Начинает потряхивать от волнения.
«Может, я это зря?» — успеваю подумать, прежде чем крышка закрывается и ёмкость заполняется клубящимся газом.
Вместо погружения в сон, я оказываюсь в неком туманном пространстве. Туман рассеивается. Стою на земле. Смотрю в небо. Там, наверху, корабли заирнян.
«Прилетели. Надо спрятаться», — молниеносная мысль.
Делаю шаг, и меня как будто стреноживает. Рядом появляется молодой мужчина. Красивый, как и все они. В его глазах восхищение. Но мне всё равно. Гнев и возмущение заполняют изнутри.
«Кто дал им право забирать меня без моего согласия?!»
Когда-то старейшины наших народов заключили договор о взаимообмене: они нам — мужчин, мы им — девушек. Я понимаю, что договор взаимовыгоден для сохранения жизни в наших мирах. У них — много мужчин, но мало рождается женщин. У нас рождаются почти одни женщины, а мужчин — мало. Но их «искатели» прилетают сюда по своей воле. Они сами принимают такое решение. А нас, девушек, никто не спрашивает. Какая первая встретится искателю — та и его.
