Национальность – одессит - Александр Васильевич Чернобровкин
— Ничего страшного. Посижу, глазки вам построю, — сказал я.
Девушка сперва приоткрыла ротик от удивления, видимо, парадоксы не были ее сильной стороной, а потом улыбнулась, и щечки заалели. Я представился. Она назвалась Софьей. Без фамилии. У девушек эта маркировка переменная, поэтому сразу намекают, что готовы к любой другой.
— Феликс Вальдемарович очень хорошо отзывался о вас, говорил, что надо переманить к нам на работу, — видимо, прельщенная моими намерениями, поделилась она внутренней информацией.
— Я бы занял его кабинет, чтобы иметь такую красивую секретаршу, — откомплиментил в ответ.
Она порозовела от счастья и молвила огорченно:
— Главным инженером вас так сразу не поставят.
— На меньшее не согласен! — продолжил я дурковать.
Из кабинета вышел тощий тип с кислым лицом. Он шевелил губами, наверное, беззвучно выражал самые лучшие пожелания своему начальнику. Подозреваю, что вставили ему по самое не балуй, потому что, даже не глянув в мою сторону, поскакал почти вприпрыжку по коридору.
Секретарша проводила его жалостливым взглядом. Видимо, штатный козел отпущения.
Она зашла в кабинет и почти сразу вышла и сказала мне:
— Заходите. Вам чай или кофе?
— Чай без молока, с лимоном, — потребовал я.
— Феликс Вальдемарович тоже не пьет с молоком, — выдала она еще одну служебную информацию.
Главный инженер поздоровался со мной за руку и предложил сесть на ближний к нему стул.
— Я еще раз очень внимательно изучил ваши чертежи. Там столько новинок, столько интересных решений! — похвалил он. — Особенно мне понравился механизм открытия крышек трюма. Вы сами придумали или где-то видели?
Я решил поставить на трюма баржи простенький вариант крышек МакГрегора, причем одна лебедка, установленная на высокой площадке между ними, будет работать с обеими. Пока таких, вроде бы, нет, что подтверждают и слова господина Штерна. Уж он-то обязан быть в курсе всех новинок на флоте.
— Как вам сказать. Однажды я смотрел в порту, как работает конвейерная лента. На ней перемещали ящики. Один вывалился к краю и встал на попа. Тут я и подумал, что, если поставить по бокам направляющие, можно так кантовать что угодно, а когда начал проектировать баржу, вспомнил, — на ходу придумал я.
— Вы уже оформили привилегию на это изобретение? — поинтересовался он.
— Еще нет. Сначала надо решить вопрос с постройкой буксира и баржи, а потом уже пойду сражаться с чиновниками. Подозреваю, что там сил и здоровья потребуется больше, чем с вами, — шутливо произнес я.
— Да, мы с ними натерпелись! Сколько раз было: пока добьемся привилегии, иностранцы уже получат патент у себя! — пожаловался главный инженер. — Но деваться некуда, иначе отстанем от них. Поэтому у нас предложение к вам: уступите права на это изобретение.
— За сколько? — поинтересовался я.
— Три тысячи рублей, — ответил он.
— Во сколько обойдется мне постройка буксира и баржи? — задал я вопрос.
— Минимум в двадцать три тысячи, если поставить двигатели по восемьдесят пять лошадиных сил, меньших у петербуржцев нет, но по ходу строительства могут всплыть дополнительные затраты, — ответил он.
Значит, три накинули сверху, чтобы запросто уступить.
В этом момент в кабинет зашла его секретарша с подносом, на котором были голубоватые фарфоровые приборы для чаепития. Она расставила посуду, налила нам чая и сразу ушла. Напиток был крепкий и с приятным ароматом.
— Цейлонский чай? — поинтересовался я.
— Да. Капитаны привозят мне, — подтвердил Феликс Вальдемарович. — Бывали в тех краях?
— Доводилось, — сообщил я и вернулся к предыдущей теме: — Вы на моем заказе заработаете десять тысяч.
— Нет, намного меньше, — возразил он,
— Но все-таки заработаете, — сделал я вывод. — Готов заплатить четырнадцать тысяч наличными и уступить вам права на изобретение. Все дополнительные затраты будут за ваш счет.
Очень не хотелось мне продавать облигации займа, что собирался сделать, чтобы заплатить «РОПиТ», но и сокращать расходы тоже, а до следующей выплаты по купонам более пяти месяцев.
— Хорошо, — согласился главный инженер. — Вы готовы прямо сейчас заключить оба договора?
— Конечно, — ответил я.
Он записал карандашом на листе бумаги мои ФИО, домашний адрес, добавил еще что-то, наверное, цифры, после чего позвонил в небольшой бронзовый колокольчик, стоявший на краю стола.
Отдав зашедшей секретарше исписанный лист, приказал:
— Отнесите нашему юристу и скажите, пусть поторопятся, мы ждем.
Я собрался заверить, что никуда не спешу, что, так и быть, подожду ради девяти тысяч, а потом дошло, что имели в виду не только и, наверное, не столько меня.
— Есть еще одна проблема. Спасибо, что расхватили меня ректору Занчевскому, но он хочет посмотреть чертежи. Наверное, собирается что-нибудь опубликовать в университетском альманахе от отделения механики. Наши профессора любят похвастаться своими студентами. Мол, не зря учим этих бестолочей. Как понимаете, я не рискну отказать ректору. Придется вам это сделать, — перекинул я стрелки.
— Когда выйдет альманах? — спросил Феликс Вальдемарович.
— Как наберут статей на номер. Обычно в конце полугодия, но могут раньше или позже, в следующем году, — рассказал я.
— Лучше позже, хотя… — он улыбнулся хитро, — … можно попросить Ивана Михайловича, чтобы указал в конце статьи, что на изобретение оформляется привилегия. Вы не возражаете?
— Мне все равно. Это будет ваше изобретение, так что делайте, как вам удобнее, лишь бы он не обиделся на меня, — признался я.
105
Потратившись на буксир и баржу, мне пришлось немного подсократить расходы. Все процессы в природе имеют волновой характер, в том числе и уровень жизни. Одно время волна поднимается, доходы увеличиваются, потом опускается, тратишь больше, чем получаешь. Видимо, я оказался в ложбине. Нет, не бедствовал, но стал реже посещать рестораны со Стефани, только ужинал с ней в те дни, когда оставалась у меня ночевать. Само собой, содержанка перестала получать незапланированные подарки и переплаты и оказалась без халявного театра. Я объяснил ей, что походы в оперный мне запрещены свыше, не знаю, за какие грехи. Или это скрытая награда⁈ Теперь Стефана ходит туда одна, покупая билет в партер. В тех шикарных нарядах, которыми обзавелась за время жизни со мной, стоять на галерке неприлично.
Чтобы улучшить свое материальное положение, написал для газеты «Одесские новости» несколько рецензий под девизом «Каков поп, таков и приход» на «подмаксимников», как называли писателей издательства «Знание», которым руководил Максим Горький. Последнему предрек, что будет одним из первых, кого клюнет буревестник.
Придумал оба выражения, когда в институте сдавал экзамен по русской литературе Серебряного века. Именно об этом издательстве был первый из трех вопросов экзаменационного билета. Преподаватель был из «артистов». Если находился в хорошем настроении, то есть слегка
