Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин
— Силентиум! — разом гаркнули доспехи, и от этого рева задрожали могучие замковые стены. Старик же сел на свой трон, расплылся в миролюбивой улыбке и спокойно произнес: — Прошу абитуриентов соблюдать порядок и тишину. В противном случае они будут изгнаны и наказаны. А теперь начнем испытание.
— Помилуйте, ваше сиятельство! — вперед шагнул мужчина в испачканном костюме и прижал к груди котелок. — Мы едва унесли ноги от бесьтй — а это, скажу я вам, то еще испытание. И сейчас мы отчаянно нуждаемся в передышке, горячей еде и толиках манорода…
Афанасий Ведославович навел на просителя палец, и в того с оглушительным треском ударила молния. Сгорбленный в поклоне дворянин вытянулся, как шпала, до хруста стиснул зубы, выпятил налитые кровью глаза — да как стоял столбом, так и рухнул на пол. Его соседи с криками бросились на выход, но железяки древками отогнали беглецов обратно на черно-белые плиты.
— Этикет — одно из важнейших требований для поступления, — с важным видом произнес колдун, словно дал ослушнику подзатыльник, а не зашиб до полусмерти. Да, бедолага подавал признаки жизни, но спасло его лишь наличие оберегов и какой-никакой магической защиты. Обычный человек от такого заклинания наверняка сгорел бы, как головешка. — А одно из главнейших правил этикета — уважение к наставнику. И покуда я не дал вам слово, вы не имеете права открывать рта — уяснили? В противном случае придется вас наказать. А теперь займите положенные места — леди на белое, джентльмены на черное.
Все беспрекословно подчинились. Теперь уже никто не смел общаться даже шепотом — быстро дошло, куда попали и чем это может обернуться. И все же Захар не удержался и тихонько произнес:
— Он же поехавший абсолютно. Может, того его — и дело с концом?
— Князь Волхов — магистр высочайшего ранга, — украдкой ответила Илария, не сводя со старика взгляда. — Он учил самого Петра, когда тот еще пешком под стол ходил. В те годы Афанасий Ведославович считался одним из сильнейших чародеев мира и уступал только наследникам императорской крови. Но даже сейчас он сильнее нас всех вместе взятых раз в десять. Так что придется играть по его правилам, если не хочешь повторить судьбу того несчастного, — она кивнула на дымящееся тело посреди зала. — А насколько мне известно, молнии тебе весьма не по вкусу.
— Много ты знаешь, — проворчал киборг, но крыть ему было нечем — осведомленность шпионки в самом деле поражала. Такую лучше держать в союзниках, и упаси Свет сделать ее своим врагом.
— Начнем же! — старик подпрыгнул на троне и хлопнул в ладоши, как ребенок в предвкушении подарка. — Кто из вас самый сильный, смелый и умелый?
— Ваше сиятельство, — с болью произнесла изможденная женщина с растрепанными каштановыми волосами. — Мы очень устали. Позвольте нам…
— А вот и первый претендент! Прошу подойти и представиться уважаемой приемной комиссии!
— Но я…
Перед чародейкой ударила молния, оставив на мраморной плите глубокий кратер, а настроение ректора изменилось быстрее электрического разряда. Осунувшееся морщинистое лицо перекосилось, в крохотных глазках полыхнул огонь, а пальцы в желтых пигментных пятнах скрючились, точно птичьи лапы.
— Я никому не позволю перечить моим дорогим магистрам! Вы — отвратительная базарная баба, а не потомственная дворянка. Ваше место — в хлеву, рядом с холопами и свиньями. Я отстраняю вас от экзамена! Приходите через год, когда научитесь себя подобающе вести. А теперь пошли вон! Стража!
Доспехи прогремели мимо расступившихся магов, схватили обезумевшую от ужаса женщину под локти и поволокли к воротам.
— Помилуйте! — в слезах кричала колдунья и тщетно пыталась освободиться. — У меня дети!
Захар стиснул зубы и потянулся за спину, где висели ножны с мечом, но Илария перехватила его руку и качнула головой:
— Нет. Тебя тоже вышвырнут, а одна я не справлюсь.
— Уже почти стемнело. Она умрет снаружи.
— А без книги умрут все. Играй по правилам, иначе нам конец.
— Беги во дворец. Со всех ног, — все, что успел сказать охотник, прежде чем бьющуюся в агонии женщину вышвырнули за порог и заперли ворота.
Что же, так есть какой-то шанс спастись, а ведь ублюдок мог и ее молнией угостить, а то и вовсе выбросить страдалицу в море.
— Следующий! — властным тоном приказал архимаг.
Киборг шагнул вперед, но его опередил молодой джентльмен с кудрявыми волосами. Он низко поклонился и дрожащим голосом произнес:
— Доброго вечера, ваши сиятельства. Я — барон Иван Андреевич Козлов. Желаю поступить в сие славное учебное заведение и смиренно прошу вас испытать мои силы и способности.
— Вот! — Афанасий Ведославович обратился к истуканам и те согласно закивали. — Сразу видно — покорный и учтивый юноша. Из таких получаются прилежные и толковые студенты. Если, конечно, они с честью выдержат испытания, — безумец хрипло засмеялся, и куклы задергались ему в такт. — А теперь — к сути. Покажите нам самое удивительное заклинание, на которое способно ваше воображение.
— Удивительное? — замялся доброволец.
— Именно. Невероятное. Сногсшибательное. Потрясающее. Невообразимое. Запредельное. Поразите нас, ваше благородие. А господа магистры оценят ваши усилия по десятибалльной шкале. Хочу напомнить, что минимальный проходной балл — шестьдесят единиц!
«Абитуриенты» ахнули и в недоумении переглянулись. По лицам было видно, что многих так и подмывало пуститься в споры и разъяснения, но никто не хотел повторить судьбу двух неугодных. Вот и оставалось лишь пучить глаза и ронять челюсти в немых вопросах — мол, как так-то?
— Это много? — на всякий случай уточнил великан.
— За экзамен можно получить максимум семьдесят баллов, — прошептала владыка. — То есть, по высшей оценке от всех семерых членов комиссии. А для поступления надо всего на десять очков меньше идеала. Проще говоря, права на ошибку у нас почти нет.
— Но ведь Ева и Белаго как-то прошли?
— Да. Лев Николаевич прислал мне записку уже из академии. Но он — экзарх, а твоя невеста готовилась поступать в этом году, так что…
— Ну и пофиг тогда, — парень усмехнулся. — Раз она смогла — получится и у нас.
— На твоем месте
