Артефакт будущего. - Людмила Вовченко
— Ладно, — сказала она самой себе и дому одновременно. — Договоримся так: я не ломаю тебе стены табуретками, ты не подсовываешь мне по утрам зелёные смузи. Договор?
В ответ в углу негромко щёлкнуло что-то приятное: подсветка над кухней перелилась золотисто-мёдовой, как «согласна».
Наори посмотрела на неё с лёгкой улыбкой:
— Дом принял. Это хорошо.— Лучше б он принял ипотеку, — буркнула Лида. — Так, граждане спутники, — она развернулась к мужчинам, — проходите, располагайтесь. И не суетитесь. У меня на такие вещи аллергия.
Эльф шагнул первым — беззвучно, как тень. Вблизи он оказался не «глянец-глянец», а живой: на виске несколько прядей сбились в непослушную волну, на мантии — едва заметная затяжка. От него пахло хвойной смолой и чем-то свежим, как утренний воздух над рекой.
— Я — Ален, — сказал он тихо. Голос был низким, в нём не звенела эта эльфийская «сиропность», которую Лида вчера уже успела ненавидеть. — Мой круг — ветер и рост. Если ты позволишь, возьму на себя сад и воздуховоды.
— Воздуховоды? — оживилась Лида. — То есть ты понимаешь, как тут всё дышит? Бери. Лишь бы из спальни не устраивал аэродинамическую трубу. Я люблю, когда волосы лежат, а не улетают в стратосферу.
Демон шагнул следом — улыбкой, плечами, всем сразу. Улыбка у него была неправильная — не «продавец счастья», а теплая, с искоркой «я умею делать тепло из ничего». По коже шли чернильные линии — не агрессивные, а будто старые дороги на карте.
— Кай, — представился он. — Огонь, кухня, банные печи, защита от холода. И если нужно — смех.
— Смех? — Лида прищурилась. — Ты у нас штатный стендапер?
— В плохих мирах смех — роскошь. В хороших — оружие, — серьёзно сказал Кай, а потом подмигнул. — И да, печь разожгу, баню нагрею. Дом у водопада должен знать, что такое жар.
Рыцарь не подошёл — он просто оказался рядом, как будто появился из более плотного воздуха. Его доспех не блистал ослепительно, скорее матово мерцал, как лунный камень. Вместо герба — три простых насеченных линии, пересекающиеся в одной точке.
— Триан, — сказал он. Голос — ровный, без попытки давить. — Путь, охрана, мостки к воде, связь с окрестными постами. Ночью буду обходить периметр.
— Идеально, — кивнула Лида. — Если увидишь у забора кролика — это мой будущий ужин. Если увидишь у забора женщину с глазами «ой, случайно забрела», — это мой будущий геморрой. Прогони ласково, но настойчиво.
Рыцарь молча кивнул.
И наконец — биоробот. Он не двигался — переключался из состояния в состояние, как лампа, у которой есть только «вкл» и «выкл». Красивый, да. Ровный, выточенный, как статуэтка из светлого камня. Хочется поставить под стекло и подписать: «Не кормить. Рук не совать».
— Арен, — сказал он. Ни «рад встрече», ни «позволь». Просто факт: Арен. — Мои протоколы: защита, медицинский блок, интерфейсы, учёт энергии.
— Учёт энергии? — фыркнула Лида. — Так-то я бухгалтерию бросила, но цифры меня всё равно догнали. Ладно, Арен, будешь следить, чтобы я не сгорела как лампочка. Но предупреждаю: я люблю перерасход.
Наори при этом всё это время ничего не навязывала — наблюдала, как каменная статуя хранительницы. Потом кивнула Лиде и, чуть наклонившись, тихо, только для них двоих:
— Помни: дороги назад нет. Когда артефакт выбрал — он запечатал твой след.Слова ударили, как ветром из открытого люка. Лиде вдруг увиделся зал музея, бархатная подставка, Анино лицо — испуганная открытость, капля крови на крыле «самолётика». Никакого «потом». Никакого «вернусь, если не понравится». Привычное желание шутить в этот момент вспухло, как спасательный круг, и она уцепилась за него.
— Дороги назад нет… — повторила она и втянула носом запахи дома: хвоя, хлеб, вода. — Тогда давайте построим дорогу вперёд. Широкую. С бордюрами. И кофе по обочинам.
Наори улыбнулась глазами — крошечными морщинками в уголках.
— Я зайду завтра. Привезу регистрационные ленты и ключ земли. И… — она посмотрела на мужчин, — напомню про правила.— Какие ещё правила? — насторожилась Лида.
— Простые. Без насилия, без принуждения, без давления. Решения — только в согласии круга. Энергия — дар, а не дань. И ещё, — она замялась на секунду, — биомодуль обязан один раз в год сдавать накопленную энергию в Храм Памяти. Это касается Арена.
— Прекрасно, — вздохнула Лида. — У меня в доме налоговая, энергонадзор и годовой техосмотр. Каю, срочно печь. Мне нужна булка успокоительная.
---Кухня отозвалась на просьбу моментально: в воздухе тонкими лентами поднялись ароматы тёплого теста, корицы, запечённых яблок и чего-то орехового. Кай, закатав рукава, одним взглядом уговорил плиту разжечься, и пламя в её нутре заговорило на языке янтаря.
— Ты с огнём разговариваешь? — негромко спросила Лида, усаживаясь на высокий табурет.
— Огонь любит, когда с ним разговаривают, — ответил он, разминая тесто ладонями; по запястью, чуть выше татуировки, пробежала крошечная искра. — Как и люди.
— А дом любит, когда его хвалят, — вмешался Ален, расставляя вдоль стены маленькие круги-вихри; они тихо жужжали и гоняли воздух мягкими струями. — Смотри: вытяжка будет работать, как надо, но без сквозняков.
Триан тем временем молча снял с плеч ремень с инструментами — не железными, а глухо-серебристыми, как шёпот стали — и начал крепить у порога тонкие пластины, похожие на листья.
— Метки пути, — объяснил он коротко. — Чтобы чужой не нашёл вход, а свой не споткнулся ночью.Арен стоял ровно. Если бы не лёгкая пульсация в шее — можно было бы подумать, что он выключен. Потом подошёл ближе к столу, коснулся ладонью края. Поверхность загорелась сеткой прозрачных символов.
— Я зарядил домовой узел, — сообщил он. — Текущая ёмкость — девяносто две единицы. На обогрев, свет, защиту периметра достаточно.
— А на кофе? — немедленно уточнила Лида.
— Кофе я отнесу к приоритетам, — бесстрастно согласился Арен.
Она прыснула.
— Мы с тобой поладим, бухгалтер. ---Пока Кай колдовал
