Император Пограничья 6 - Евгений И. Астахов
В центре расчищенного участка находилось то, что должно было стать шахтой. Десятки людей копали, таскали землю, обрабатывали брёвна. Над всем этим возвышался мой отец, Игнатий Платонов, указывая и командуя с опытом человека, который не раз руководил крупными стройками.
Мы спешились, и Василиса повела меня прямо к месту, где формировалось устье шахты.
— Смотри, — она указала на уже частично готовую конструкцию. — Мы делаем именно так, как я говорила. Устье на двадцать сантиметров выше поверхности, чтобы защитить от затопления. Деревянные венцы уже готовы — видишь, как их скрепили? А там будет основание для надшахтного здания.
Я с удовлетворением отметил, что реальность полностью соответствовала тому, что она описывала мне ранее. Каждая деталь была на своём месте, работа выполнялась основательно и качественно. Нашим следующим шагом будет каменное укрепление, чтобы конструкция прослужила долгие годы.
— Так о чём ты хотела поговорить? — спросил я, отходя немного в сторону.
Василиса глубоко вдохнула и заговорила быстро, как делала всегда, когда волновалась:
— Устье скоро будет готово, но дальше пойдёт самое сложное — проходка основного ствола. Нужно прорыть штрек глубиной не меньше сорока метров, причём по твёрдой породе. Я сделала пробные сверления, — она достала из сумки образцы породы, — и определила оптимальное место для входа в жилу. Но без помощи ещё одного геоманта это займёт месяцы.
— И что ты предлагаешь? — я уже догадывался, к чему она клонит.
— Валентин Вельский, — она понизила голос до шёпота. — Он геомант-поисковик из тех, кого мы освободили из лаборатории Терехова. У него огромный опыт работы с породой — он искал руду для Яковлевых, пока не попал в немилость.
Я обдумал её предложение. Привлечение ещё одного человека к секретному проекту означало дополнительный риск, но без серьёзного ускорения работ месторождение останется недоступным слишком долго.
— Почему ты сама не справишься? — задал я прямой вопрос. — Энергии не хватает?
Василиса тяжело вздохнула:
— Верно… Размягчение породы — энергоёмкий процесс. Я могу работать три-четыре часа в день, потом мне нужно восстанавливаться. А если мы будем чередоваться с Вельским, то сможем поддерживать работу круглосуточно.
Её логика была неоспоримой. Я обвёл взглядом стройку, оценивая масштаб предстоящих работ.
— Думаю, ты права, — кивнул я. — Но придётся взять с него магическую клятву верности и неразглашения. Такую же, как у Тимура.
— Кровью? — глаза Василисы расширились.
— Кровью, — подтвердил я. — Для работы месторождения нам понадобится сформировать небольшую, но надёжную команду специалистов. И каждый должен быть связан клятвой.
Я задумчиво потёр подбородок:
— Помимо Вельского, нам потребуется ещё несколько человек. Артефактор для контроля работы и обслуживания артефактов… возможно, Арсеньев подойдёт. Алхимик на подхвате — тут Зарецкий незаменим. И десяток надёжных дружинников для охраны. Напомни мне, ты говорила о своих однокурсниках, которые могли бы заинтересоваться подобной работой. Дай подумать, Антон Крылов, Мария Сомова и Никита Вершинин, верно?
Вздох княжны прозвучал ещё более тяжело.
— Всё-то ты помнишь!.. Я свяжусь с ними…
— Нет, — твёрдо возразил я. — Слишком велик риск, что информацию о тебе сольют в Москву. Пришли мне их контакты, я сам займусь их вербовкой.
— Ладно… — Голицына кивнула, соглашаясь с моим планом.
Я заметил, как в её глазах загорелся огонёк энтузиазма — княжна явно представляла себя во главе этого проекта, отдающей команды и управляющей работами. Что ж, возможно, так и будет. Её знания геомантии и рудного дела были бесценны.
Мы обошли строительную площадку, и я остался доволен увиденным. Всё выглядело основательно: прочные укрепления, правильные углы, качественно обработанная древесина. Никакого кустарного тяп-ляп, что часто встречается в Пограничье.
— Ты проделала отличную работу, Василиса, — искренне похвалил я. — Всё организовано по высшему разряду.
Княжна, не привыкшая к прямым комплиментам от меня, слегка порозовела и попыталась скрыть смущение за деловым тоном:
— Я просто применила базовые принципы геоинженерии. Любой выпускник Смоленской академии…
— Не скромничай, — прервал я её, и она окончательно смутилась, опустив глаза.
Отец заметил нас и, отдав последние указания бригадиру, подошёл, вытирая руки тряпицей.
— Сын, — он коротко кивнул. — Рад тебя видеть. Новости из Сергиева Посада дошли до нас раньше тебя. Говорят, ты прославился дуэлью?
— Не без этого, — я пожал его крепкую руку. — Как продвигается строительство?
— По графику, — ответил Игнатий коротко, но с ноткой гордости. — Через неделю устье будет полностью готово, и можно начинать проходку. Если погода не подведёт, конечно.
Мы обсудили несколько технических деталей: установку крепежей, графики рабочих смен, проблемы с перевозкой срубленного леса. Отец, имевший опыт управления строительства различных объектов, прекрасно справлялся с организацией работ. После ссылки и тюрьмы он словно обрёл второе дыхание, получив реальное дело.
Покончив с этим, я к его удивлению сменил тему.
— Помнишь, ты обещал разузнать насчёт получения лицензии для нашей будущей магической школы…
— Новости неутешительные, сын, — произнёс он, и складки морщин проступили на его лице. — Возникли сложности.
— Владимирский князь? — предположил я, ожидая очередного препятствия со стороны Веретинского.
— Нет, — Игнатий покачал головой. — Дело не в княжеской администрации. Что ты знаешь о лицензировании учебных заведений?
— Мало, — честно ответил я.
— Тогда расскажу вкратце. Лицензии выдаёт отдельная структура — Академический совет. Это внекняжеское объединение, куда входят ректоры всех крупных академий Содружества.
Я нахмурился. Ещё одна бюрократическая преграда.
— И что говорит этот совет?
— Официально они ещё не ответили на наш запрос, — отец потёр седеющую бороду. — Но по моим каналам… Они настроены категорически против.
— Причина?
— Ты, — прямо ответил Игнатий. — Точнее, твоя причастность к гибели ректора Муромской академии Горевского. Да, формально его смерть признана несчастным случаем, но все понимают, что именно ты разоблачил его связь с Тереховым и экспериментами.
Я стиснул зубы. Горевский был мерзавцем, который участвовал в похищениях и пытках людей. То, что академическое сообщество решило защищать его даже после смерти, говорило о многом.
— Они не хотят допускать появления конкурирующего учебного заведения, — продолжил отец. — И это они ещё даже не знают, что ты намерен обучать простолюдинов
