Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси
Глава 5
На центральный рынок мы приехали вчетвером — я, Серега, Валерик и охранник Боря. Приехали уже, что называется, «под занавес», в конце торгового дня — продавцы сворачивались и считали выручку. Покупатели тоже потихоньку расходились, и вид у многих был сумрачный и придавленный. Да и было отчего, цены росли буквально на глазах.
— Подавились бы они этим мясом, — громко сетовала тетка лет шестидесяти. — Двадцать пять рублей за кило! Двадцать пять! Ай-ай-ай! Куда милиция смотрит⁈ Ворье!
— Это сколько же нужно воровать, чтобы каждый день мясное готовить⁈ — отвечает ей сакраментальным вопросом спутница в цветастом платке.
А в очереди за пирожками ругаются сторонники Горбачева и сторонники Ельцина.
— Попов! — звучит из очереди гневный молодой голос. — Афанасьев! Собчак!
— Сталина на вас нет! — отвечает ему уставший пожилой голос.
Мы идем мимо.
— Вообще, да, — вздыхает Серега. — У моей матери пенсия — сто десять. Как раз четыре кило мяса купить можно на рынке. Так это еще не самая маленькая пенсия-то…
— А если в долларах по нормальному курсу — меньше трех долларов, — усмехается Валерик. — Дождутся «черных полковников», ох дождутся… А вот и Ваня. Чебурек кушает.
Цыганский вожак Ваня стоял у столика возле чебуречной и действительно кушал чебурек в компании двух чернявых и золотозубых парней.
Выглядел Ваня в высшей степени респектабельно. Длинный кожаный плащ в пол. Под плащом — светлый пиджак, которому тесновато было на Ваниной объемной фигуре. Под пиджаком виднелся свитер «Boys». Сверху на свитере — массивная и длинная золотая цепь. На голове — новенькая норковая шапка.
— Не жарко ему в шапке? — заметил Валерик, когда мы уже подходил к столу. — Весна на дворе.
— Хороший понт — дороже, — сказал я. — В общем, говорим без нервов. И без физического воздействия.
Валерик слегка улыбнулся, а Боря вздохнул.
— О! Ребята! — очень правдоподобно обрадовался Ваня, когда мы подошли к столику. — Каими судьбами⁈ А мы тут перекусить вышли!
— Приятного аппетита, — сказал я ничего не выражающим голосом.
Ваня насторожился.
— А что, ребята, случилось чего? Вы какие-то серьезные!
— Пошли, Ваня, — сказал я, не меняя тон, — отойдем. Разговор есть к тебе. Конфиденциальный.
Судя по всему, Ване очень не понравилось слово «конфиденциальный». Он нахмурился.
— А чего отходить? — спросил он недовольно. — Давай здесь говори! Это мои ребята, мне от них скрывать нечего! Мое чистое сердце видит господь бог…
— Как скажешь. — Я не дал Ване закончить прочувствованную речь о его чистом сердце, которое видит господь бог. — В общем, вопросы к тебе.
— Что за вопросы⁈ — Газа Вани были глазами человека, который не может обманывать никого и никогда. Ни при каких обстоятельствах.
— Скажи, Ваня, — начал я, — мы ведь с тобой не первый день друг друга знаем?
— Давно друг друга знаем, — подтвердил Ваня. — И я этим горжусь! — заметил он, подняв указательный палец, украшенный массивным перстнем.
— Никаких неприятностей, подстав с нашей стороны не было? Проблем тебе не создавали?
— Видит бог! — Ваня ткнул пальцем в покрытое облаками небо. — И матерь божья, — добавил он после секундного раздумья. — Мы со всеми мирно живем! На кусок хлеба заработаем и слава богу!
— Мирно — это хорошо, — заметил Серега. — А вот в чужой огород лезть не хорошо, Ваня. Не по-товарищески. За такое, сам понимаешь…
В честных глазах Вани мелькнула оскорбленная добродетель.
— Что случилось? — взволнованно спросил он.
— Случилось, Ваня, — сказал я. — Твои люди скупают водку с нашего завода. Ваня, мы не оговаривали отдельно, что так делать нельзя. Но мне кажется, что некоторые вещи оговаривать и не нужно, они подразумевается сами собой. Ущерб заводу, значит ущерб нам.
— И вот мы интересуемся, — подхватил Серега, — это с твоей подачи все делается или с чьей-то еще?
— Не может такого быть! — гневно воскликнул Ваня. — Это кто-то интригу подводит, клянусь! Отцовской могилой клянусь — интрига!
— Я видел все собственными глазами, — сказал я. — Белая «Волга» на «Пятачке»… Ваши принимают водку у рабочих. Вот и вся интрига.
Ваня нервно забегал вокруг столика.
— Мало ли, кто там принимает! Я же не начальник над всеми цыганами! И всегда так — у кого-то что-то выдурят или отберут, сразу Ваня виноват! Что за жизнь⁈ Без вины всегда виноват! А бог все видит!
— Короче, Ваня, — сказал я, — еще раз кто-то увидит, что ваши скупают водку с завода — мы поссоримся уже по-настоящему. Можешь передать, что сегодня мы их простили, а завтра все будет иначе.
Ответить Ваня не успел. У столика невесть откуда появился мужчина. Средних лет, слегка седой, высокий и худощавый, выраженной кавказской внешности. Одет он был прилично — черная «водолазка» под длинным черным пальто.
— Салам, ребята! — обратился он к нам. — Какие-нибудь проблемы?
— Общаемся со своим знакомым, — сказал недолюбливающий кавказцев Серега. — А че такое? Так интересно?
— Ваш знакомый — мой деловой партнер, — важно сказал кавказец.
— Ах, делово-ой! — иронично протянул Серега. — Ну че, раз деловой, тогда ладно.
— Меня Казбек зовут, — представился кавказец. Он был совершенно спокоен, ни испуга, ни смущения не показывал.
— Тогда вы, Казбек, объясните вашему партнеру, что его ждут большие неприятности, если скупка водки его людьми на «пятачке» продолжится, — дипломатично сказал я.
Казбек усмехнулся.
— А ты что, директор завода? — спросил он. — Или может мент? Или ты этот завод купил?
— Ребята, ребята! — всполошился Ваня, который, кажется, сообразил, что ситуация накаляется и выходит из-под контроля. — Зачем плохие слова говорить друг другу⁈ Не нужно ссориться, нужно дружить! Пойдем, Алексей, отойдем на два слова! Два слова тебе скажу!
Я согласно кивнул, и мы отошли в сторону овощных рядов. На овощных рядах шел громкий скандал — какую-то женщину сильно обвесили, о чем она истерично сообщала всему окружающему миру.
— Четыре картофелины не доложила! — кричала она, гневно потрясая сеткой, в которой действительно была картошка. — Сволочь такая! Стрелять вас! Сажать!
Продавщица, не теряя ни капли самообладания, огрызалась, а мнения почтеннейшей публики разделились примерно поровну — торговый люд стоял за продавщицу, а покупатели поддерживали тетку с авоськой.
— Слушай, Алексей, что скажу тебе! Я скажу тебе все как есть! Видит господь бог… — Ваню просто распирало от пафоса и драматизма.
— Всю правду скажешь? — усмехнулся я. — Что было, что будет, чем сердце успокоится? Скажи лучше, что это за деятель? Что у тебя с ним за дела?
— Это чеченец! — благоговейно понизив голос, сказал Ваня. — Чеченец из Чечни! Понимаешь?
— Понимаю, — сказал я, тоже понижая голос и изображая на лице испуг. — Что же делать, Ваня? Уходим в подполье?
Ваня недоверчиво посмотрел на меня
