Корпорация Алиса - Айлин Лин
— Ты явно говоришь какие-то умные вещи, Алиса, — уважительно-шокировано пробормотала женщина, — я мало что уразумела, но центр силы любого человека действительно в голове.
— Прекрасно, просто прекрасно, — покивала я. — Вывод: берегите голову, — и широко улыбнулась. — Ладно, это всё потом. Можешь, пожалуйста, промыть мою рану на затылке и нанести мазь Ерайи? Кстати, а у неё сколько звёзд?
— Две, с одной ступенью.
— Сильная лекарка, — кивнула я. — А почему живёт в лачуге? Тут ведь те, кто получше устроился, обитают в каменных домах.
— Она с причудами, — пожала плечами Элли, — потому ответа на твой вопрос у меня нет.
— Расскажи про работу на плантациях со слизнями? — продолжила выспрашивать я.
Собеседница тем временем достала с полки, прибитой к стене, маленький глиняный горшочек, налила в миску чистой воды, подхватила тряпицу и подошла ко мне со спины. — Волосы у тебя такие красивые, длинные, — восхищённо пробормотала она, поднимая мои тяжёлые косы, чтобы добраться до пореза. Как бы аккуратно Элли ни действовала, всё же тянула за пряди, причиняя боль.
— Знаешь, с такой шевелюрой неудобно, да и опасно ходить, — заявила я, отстраняясь.
— Почему это опасно? — вскинула брови женщина.
— Могут намотать косу на руку и дёрнуть, я потеряю равновесие и стану, пусть ненадолго, беззащитной, а вообще вариантов множество. Есть ножницы?
— Да, как же не быть? — всё шире раскрывала глаза экономка. — Ты чего задумала?
— Стриги. Покороче, — решилась я.
— Ой! — всплеснула руками та.
— Надо, Элли, надо.
Распрощавшись со своей толстой косой, даже выдохнула от облегчения.
— Ну, чего ты печалишься? — попыталась успокоить помощницу я. — Волосы — не уши, отрастут, — и улыбнулась как можно задорнее.
— Ох, госпожа, вы меня с ума сведёте, — вздохнула женщина.
— Да, с прежней мной было спокойнее?
— Тут не поспоришь, — чуть веселее хмыкнула Элли и вернулась к обработке пореза на моей голове.
— Также, как и кристаллодобыватели, работники слизневой фермы встают с сигналом и отправляются на второй или третий уровень. Шесть часов они пашут на Дрэйхов, за это всех их кормят и обеспечивают необходимым минимумом для жизни. Кроме того, у рабочих остаётся полтора часа, чтобы подзаработать на что-то дополнительное. В основном это многодетные родители — они чаще и перерабатывают. За это получают медные монеты, на которые можно купить зерно, муку, нормальное мясо, даже сливочное масло, обувь получше, одежду. Всё это в магазине Дрэйхов, конечно.
— О-о, — округлила глаза я: «нормальное мясо» даже звучало вкусно. — Получается, и мужчины ходят отрабатывать к слизням?
— Те, кто физически не вытянет добычу кристаллов, да. Это не запрещено. Но добыватели получают награду: с каждого взятого целым кристалла в момент разъединения того с гнездом, ему (добывателю) перепадает кроха энергии.
Элли закончила возиться с моей ссадиной и добавила:
— Хочешь пойти на плантацию, чтобы помочь Хоггейну?
— Я хочу помочь НАМ. Спасибо, — кивнула ей и встала с лавки, осторожно потянулась, разминая затёкшие мышцы. — Я во двор.
— Далеко от дома не уходи, — мигом встревожилась Элли.
— Хорошо, не волнуйся, — успокоила её я и пошаркала на выход.
Улица была пустынна, никого. Я свернула за угол нашей лачуги и вдруг увидела в окне соседнего дома, где обитал Борг и его семья, лицо ребёнка-орчонка. Не сдержалась и подмигнула. Малой опешил, округлил глазёнки и нырнул вниз, спрятался.
Доковыляв до задней части дома, присела передохнуть на лавку у стены. Прижавшись затылком о деревянные доски жилища, вгляделась в темноту над собой. Кристаллы, росшие в теле горы, сияли будто тусклые звёзды. Воздух вокруг был наполнен сыростью и чем-то ещё сложно определимым.
Задумалась.
Это не моё тело.
Сей вывод я сделала после прошедшей ночи. К этой мысли я пришла из-за преследующих меня снов. Подтверждением выступало ещё кое-что важное: я буквально физически ощущала, как моя душа поглощает осколки души настоящей Алисы, а точнее, встраивает их в себя; и как крохи сущности девушки сопротивляются этому процессу. Что же произошло там, на третьем уровне, что девочка умерла? Алиса явно хотела жить, она, несомненно, любила свою жизнь.
Возможно, когда-нибудь часть воспоминаний реципиентки ко мне вернётся, и я разгадаю тайну её гибели.
Я снова встала. Походила по двору, наматывая круги, следя за дыханием, разогрелась чуток, сделала лёгкую суставную гимнастику. И вернулась к ходьбе.
— А чего это ты делаешь? — в одной из многочисленных щелей в штакетнике я увидела блестящие круглые, полные любопытства глаза орчонка, его левый глаз украшал уже пожелтевший фингал.
— Тренируюсь, — ответила я, не стремясь подойти ближе.
— Ты же просто шаркаешь, как старуха туда-сюда, разве ж это тренировка? — искренне удивился мелкий.
— Для меня — да.
— Такими темпами ты на следующий уровень ещё долго пыхтеть будешь, — фыркнул он и со знанием дела добавил: — Хошь, возьми тягай-камень у моего отца? Пока его тут нет он не будет ругаться. Отец его каждый вечер поднимает по многу раз!
— А можно глянуть на этот ваш тягай-камень? — стало интересно.
— Канеш, вон его булыжник лежит, — махнул тонкой ручонкой мальчик.
Я подошла к забору и увидела часть «снаряда», торчавший из-за угла их каменного дома.
— Большой, — уважительно покивала я.
— А то! — гордо выпятил грудь маленький собеседник. — А тебе сколько лет? Сколько у тебя звёзд? Борг тебя не любит, думает, что ты белоручка. А мне пока нельзя ходить к слизням, мама говорит, они меня съедят. Папа сегодня обещал принести ещё пустых кристаллов для моих игр…
Мальчик мне понравился, в отличие от старшего брата он вызывал улыбку. Пострелёнок оказался словоохотливым, любознательным, энергичным и прямолинейным. А ещё сообразительным.
— Ты хорошая, — заявил он в конце своей речи. — Ты меня ни разу не перебила, успела ответить даже на какие-то вопросы. А Борг дурак
