Дневник (не)ловкой попаданки (СИ) - Светлана Нарватова
Лео развернулся, нажал мне на затылок, заставив пригнуться, и прижался сверху, защищая от очередной волны камней.
— Я не видела. Там было темн-но-о! — Это Леонарду дёрнул меня за руку, дорогой дневник. И предчувствуя следующую реплику в духе «А какого хрена ты не взяла с собой огонёк, как я предлагал⁈», продолжила: — Я так больше не буду.
С мамой, дорогой дневник, это срабатывало.
— Что именно не будешь? — уточнил этот формалист.
— Всё, — на всякий случай пообещала я. — Я всё больше не буду.
— Ш-ш-ш-ш-а-а-а! — разлетелось по окрестностям.
Я оглянулась.
Пока из рудника недовольное «оно» не выбралось. Но судя по степени недовольства, ждать знакомства осталось недолго.
Дорожка сделала резкий поворот, огибая выступ, и перед нами открылась новая локация, как сказали бы любители компьютерных игр.
Очевидно, рудник закрыли не потому, что в нём закончилась руда, а потому что нём начался «ш-ш-ша-а-а».
Или началась. Я ему под хвост не заглядывала.
Если у него есть хвост.
Рудокопы, дорогой дневник, просто переехали и обосновались по соседству. Вот именно их — рудокопов — мы сейчас и наблюдали. Последние находились под охраной. Точнее — конвоем.
Конвоиры легко выделялись на фоне измождённых людей, одетых в рваньё. Отличие было не только в одежде и степени ухоженности. На лицо (и на лице) было различие в расах. Рабочие были европеоидами, конвоиры — желтокожие, с характерными монголоидными чертами.
Рудокопы возмущались. Я бы даже сказала, бунтовали. Но на стороне монголоидов было оружие. И кандалы, которые сковывали трудяг.
К счастью, всю эту картину мы видели издалека и пока оставались незамеченными. Участники сцены были слишком заняты выяснением отношений.
Лео дёрнул меня назад, за скалу.
Но там нас тоже ждал неприятный сюрприз.
Он был огромным и страшно уродливым. «Ш-ш-ша» оказался гигантским чёрным змеем. По крайней мере, та его часть, которая показалась из рудника. Чудовище было похоже на изображения китайских драконов. С крупной усатой мордой, покрытой выростами-пластинами. Морда медленно повернулась в нашу сторону и сузила пылающие алым глаза.
Я даже заорать не могла.
Меня просто пришило к месту. Я закаменела, будто под взглядом василиска. Не буквально. Физически я осталась собой. Но не могла двинуться.
— Полина! — окликнул Леонарду, вынуждая разорвать зрительный контакт со змеем.
Я повернула голову к спутнику и поняла, что могу двигаться.
И побежала. Хрен с ними, с рудокопами и вооруженными родонцами! Они, может, не убьют. По крайней мере, сразу.
Нам даже удалось какое-то время избегать внимания обитателей рудника. Но тут «ш-ш-ша-а-а» раздалось совсем недалеко.
Споры внизу в один момент утихли.
Головы как одна повернулись в нашу сторону.
Рты открылись в едином вопле ужаса.
Да, мы умеем появиться красиво!
Глава 7
Умный в гору не пойдет, дорогой дневник. Но это не про нас
Рудокопы — или правильнее было бы назвать их старым недобрым словом «каторжане»? — прыснули кто куда, как тараканы от тапки, но резкий оклик на непонятном языке заставил их застыть на месте.
Голос принадлежал азиату — родонцу, надо полагать, — который быстро, но с достоинством спускался с крыльца. Нарядный дом с резной отделкой и задранными кверху углами крыши контрастировал с нищими бараками так же, как его наряд с лохмотьями работяг.
Родонцы фантастическим образом роднились с нашими азиатами не только с лица, но и дизайнерскими мотивами. Удивительно, как похожи культуры в здесь и у нас! С другой стороны, если кто-то может путешествовать между мирами, отчего бы не завести к себе домой чужие моды?
Хотя кимоно — это настолько просто и универсально, что почему бы не изобрести его самим?
От мужика веяло силой и властью. Сто процентов ‑ здешний начальник. Черты лица идеальны, как у дорамных звёзд. Но в мимике, как в камне, отпечаталось высокомерие и жестокость. Длинные волосы были уложены в гладкую причёску с фигулькой на темечке. Полы черного кимоно, расшитого зелёным драконами, развевались от стремительной походки.
Родонец гаркнул что-то вроде «худу муду хана хагить тан» или что-то такое. Не успела запомнить. Я, дорогой дневник, вообще на слух с трудом незнакомые слова вычленяю.
Конвоиры-охранники вытянулись во фрунт.
Рудокопы вжали головы в плечи.
Ша сказала своё веское «Ш-ш-ш-ш-а-а-а», истеричка чернохвостая.
Длинношеее чудовище.
Всегда хотела использовать это слово в своей речи, дорогой дневник, и тут такая возможность!
Судя по тому, что неразбериха внизу остановилась, как стритрейсер перед бетонной стеной, начальника здесь боялись сильнее, чем Шу. Он жестикулировал и распоряжался на каркающем наречье. Конвоиры стали выталкивать работяг вперёд часть. Некоторые вопили от ужаса, но шли. Другие просто молча выходили с лицами обречённых на смерть. Видимо, ими рассчитывали откупиться от чудища. На девственниц мужики не тянули, но кто знает кулинарные предпочтения Ши?
Я непроизвольно повернула к ней голову.
Она повернула голову ко мне.
Жуткую толстогубую морду, выражением напоминающую глубоководно-депрессивную рыбу-каплю.
— Ш-ш-ш-ш-ша-а-а! — гневно прошипела она, глядя мне прямо в глаза.
Я снова будто закаменела, и в глазах пошла рябь. И в этот момент будто встряхнуло. И Каплю Шу тоже. Теперь она смотрела на меня, как загипнотизированная.
— Чего ты на меня уставилась! — испугалась я. — Смотри, какой вон там фрукт чистенький. — Я ткнула пальцем в красавчика-родонца. — Так и просится в рот!
Я быстро кинула взгляд на Лео, не подумал и он чего-нибудь не того. Но Леонарду, подозреваю, даже не слышал, что я что-то говорила. Он был как взведённая пружина, и вдруг весь расслабился. Я проследила за его взглядом.
С тихим скрежетом чешуй о камни Ша ползла по склону прямиком в направлении родонца-начальника.
— Бежим! — Спутник потянул меня вверх по склону.
Будто мы вчера не набегались.
Я побежала — в конце концов, он тут сильный и умный. Но постоянно оглядывалась на рудник. Целеустремлённость Ши внезапно пробудила в каторжанах боевой дух. Если всё равно погибать, так почему бы не попытаться получить хотя бы призрачный шанс на выживание?
В ход пошли кирки. Возможно, один на один меч как оружие круче, но кирок (…«кирков»? Дорогой дневник, ты не знаешь, как правильно склонять это слово во множественном числе?)…Короче, кирки брали количеством.
И злостью.
И жажде убивать.
Мы ползли по склону, дорогой дневник, как два паука на потолок. Без особой надежды обнаружить там манну небесную. Просто потому что там меньше шума и суеты. И ты же не думаешь, что там, дорогой дневник, наверху, нас ждал успех? Или конец приключений?
Не-ет, дорогой дневник. Там нас
