Авиатор: назад в СССР 5 (СИ) - Дорин Михаил

— Нора, 109й, заход по крутой глиссаде рассчитываю с 1500 метров, — сказал я руководителю полётами на возврате из зоны.

— Вас понял. Вход ко второму развороту на 1500 разрешил, готовность к посадке доложите, — вышел он в эфир.

В голове прокрутил весь порядок действий, которые отрабатывал раньше с Валерой. Главное контролировать скорость, иначе можно не выйти из пикирования вовремя.

— Нора, 109й, прохожу точку, готов к посадке.

Выпустил шасси и механизацию в посадочное положение. Жду разрешение на выполнение предпосадочного маневра.

— 109й, заход, шасси, механизация контроль.

Скорость 340 км/ч, высота по-прежнему 1500, тормозные щитки выпущены. Обороты двигателя на «малый газ». Выполняю полупереворот и пошёл снижаться по спирали.

Один виток, второй! Вертикальная скорость большая, но по-другому и не бывает при таком способе захода на посадку.

— Нора, 109й, ближний, прошу посадку, — запросил я и получил разрешение.

Торец полосы прошёл и пора выравнивать самолёт, чтобы приземлиться на основные стойки шасси. Ещё немного подработать ручкой управления, чтобы загасить излишнюю поступательную скорость. И… касание!

Только когда почувствовал торможение после выпуска тормозного, смог выдохнуть. Кажется, я совершенно не дышал, когда заходил сейчас на полосу. И пот прошиб вдвое больше, чем при выполнении маневренного боя с Гнётовым.

Так и хочется сказать, что именно так я себе представлял, пожалуй, лучшую работу в мире.

Новый год, как это и полагается молодому лейтенанту, я встретил в наряде. Стандартная ситуация, и обид здесь быть не должно.

1е января, в Осмоне выдалось стандартным в вопросе погодных условий — слякоть, грязь и ни одного солнечного просвета на небе.

В такую погоду хочется побыть рядом с камином, лечь под мягкое одеяло, включить телевизор и налить себе ароматного чайку. Из всего сказанного у меня есть только одеяло.

Вот так я и решил прогуляться на дневной сеанс в кино. Афиша местного кинотеатра «Октябрь» рекламировала фильм о легендарном герое Отечественной войны 1812 года Денисе Давыдове. «Эскадрон гусар летучих» был сейчас как нельзя кстати — яркая картина должна была порадовать меня и отвлечь от завтрашнего выхода на работу.

У кассы было не протолкнуться. Не ожидал я, что в этом времени фильмы про гусаров имеют такой успех. Да такой, что билетов попросту не осталось.

— Последний билет! — кричала кассирша, когда к окошку хлынула огромная толпа за единственным билетом. Прорваться было не реально.

Дошёл я до другого кинотеатра, и там такая же проблема. Заветные билетики присутствовали в кассах кинотеатра «Огонёк».

— Мне, пожалуйста, на «Эскадрон…», — начал спрашивать я у тучной кассирши, но меня прервали.

— Молодой человек, уже нет билетов. Приходите завтра! — воскликнула она. После нескольких минут уговоров, я всё же купил себе заветный билетик, обещая горы шоколадок и других сладостей кассирше.

Но это того стоит. Теперь мне ничто не испортит выходной день.

— Молодой человек, вы не могли бы подвинуться? — спросил за моей спиной женский голос.

И опять она! Ну не даёт мне прохода Оленька Вещевая. Я обернулся, чтобы взглянуть на неё и был приятно удивлён. Она была одета в нежное бежевое пальто, черные сапожки на каблуке, и смешной красный берет на голове.

— Ольга Онуфриевна, с Новым годом вас! — сказал я, и получил в ответ вполне искреннюю улыбку.

— Спасибо… Сергей. И вас с праздником. Мне в кассу нужно.

— Прекрасно. Я вот тоже купил билет на «Эскадрон гусар…», а вы куда хотите?

— И я хочу посмотреть этот фильм…

Удивительно, но мы смогли связать несколько слов и поговорить. Оказывается, Вещий Олег вполне себе может разговаривать и не скатываться к буквоедству, касаемо медицины.

— Ой, мне же купить билет ещё надо. Будьте добры, мне мой билетик, который я у вас оставляла.

И вот сейчас началось самое интересное. Через минуту Ольга поняла, что её билет куда-то ушёл. Потом, смирилась, что нет других. А в конце-концов, опытным путём было выяснено, что этим человеком был я.

Будь я гусаром, возможно, отдал бы этот билет и никто меня не пытался ударить по голове сумкой. Но я разбил мечту девушки, которая хотела увидеть Ростоцкого в образе Дениса Давыдова.

— Вы… хам!- не сдержалась Вещевая, и замахнулась на пощёчину, да только у меня рефлекс сработал.

Я пригнулся и ушёл от оплеухи. Амплитуду удара девушка не рассчитала.

Вложилась так, что сделала несколько разворотов вокруг своей оси. На ногах удержаться красавица не смогла, а я не успел отреагировать. А может и не хотел. Интересно же посмотреть, что дальше будет.

А дальше, приземлилась Вещевая в лужу. В прямом смысле. И хорошая такая лужа — глубокая, водянистая и с большим количеством грязи. В момент перекрасилось пальто.

— Ольга Онуфриевна, — попытался я ей помочь, но меня лишь обрызгали самого.

— Я вас ненавижу! Вы… вы… — пыталась она найти слова, чтобы выразить всю гамму эмоций. — Помогите мне, пока я вас не покалечила, Родин.

Помог ей встать, и Вещевая, задрав нос, решила уйти с гордо поднятой головой. Направление не то выбрала Оленька.

— Оля стойте! — крикнул я.

— И не подумаю. Ухожу, — расплакавшись шла Ольга, не замечая никого.

— Вы не туда идёте! — снова повысил я голос, рванув к Ольге.

— Я сама знаю куда мне…

Бах! Удар о плакат с лозунгом «Стань ударником соцтруда!» оказался на пути Вещевой, и смог остановить её.

Оля плакала и, не пыталась скрыть свою обиду от происходящего. А ещё шишка начала расти на лбу.

— Я… снова я не такая как все, — рыдала Оленька. И вот как теперь её успокаивать?

Пришлось снова отложить свои планы. Уже в общежитии, я принялся стирать свою одежду и наблюдал за тем, как девочка куксится на меня и отказывается стирать при мне в металлическом тазу.

— Оля, прошу, — махнул я своей рукой в сторону.

— И даже не подумаю, продолжала она.

Постирать ей всё же пришлось, а мне — помочь ей вывесить одежду. Когда я заканчивал с этой постирушкой, Ольга куда-то сбежала, что как я уяснил, в её стиле.

Правда, вскоре девушка вернулась с подносом сладостей и двумя кружками чая. Вот так неожиданность! Похоже, что не такая уж и скряга эта Оленька.

— Я думаю, Сергей, пора распить чашку согласия нам с вами.

Интересное словосочетание — чашка согласия. Вещевой надо с такими мыслями в университете преподавать.

— Почему бы и нет, — сказал я, принимая от неё бокал.

— Только… только вы не кому не рассказывайте. Народ у нас, сами знаете, сплетни разные собирает.

— А что? Настолько я вам не подхожу? — улыбнулся, и Ольга не сдержала смешок.

— Скажу, что после сегодняшнего дня, шансов у вас немного прибавилось.

Поблагодарив друг друга за веселое время за «рюмкой» чая, мы разошлись по комнатам.

Когда я прилёг на кровать, у меня получилось очень даже хорошо расслабиться. Руки заложил за голову, а ботинки закинул в угол.

Может, мне стоит уже жить нынешним днём? Ведь, что меня останавливает в данный момент — память о моей невесте.

Я поднялся с кровати и подошёл к столу, на котором стояла фотография Жени. Красивой, воздушной и… которую я уже никогда не увижу. Взяв рамку с фотографией, я аккуратно убрал её в стол.

— Жить стоит дальше, но никогда не забывать своих близких.

На такой умиротворённой ноте я и уснул, словно младенец в колыбельке. И во сне у меня всплывали образы Вещевой Ольги, которая даже во сне меня не оставляет одного.

Настал тот самый день, когда Родина отправляет нас в суровый, но не менее прекрасный горный край. В это утро я собирался особенно быстро. В каждую из командировок в прошлой жизни брал по минимуму. Меньше несёшь — быстрее побежишь. В авиации тоже самое.

Более крупные вещи, так сказать, «общаговые» уже погрузили в транспортные Ил-76е, которые пришли в Осмон пару дней назад под наш переезд.

По старой сложившейся традиции, на дорожку надо обязательно присесть, что я и сделал. Но не учёл одно момента — дверь в таких случаях надо прикрывать, поскольку обязательно кто-нибудь да зайдёт.