Лин Картер - Пираты Каллисто

— Ну, Томар, вот мы и снова встретились! — рассмеялся занадарец. — Очень умно с твоей стороны — догадаться о моем тайном убежище. Скажи, ты открыл это в одиночку или поделился с кем-нибудь?

— Я открыл сам, — сказал Томар, не понимая, что тем самым подписывает себе смертный приговор. И спросил: — Скажи, ты на самом деле сбросил капитана Джандара за борт, когда мы пополняли запасы воды? Мастер Лукор и другие говорят, что ты это сделал, но я не могу поверить, что ты так предательски нарушил слово чести.

— Не веришь? — Ультар нахмурился, затем рассмеялся отвратительным смехом, холодным, жестким, без всякого веселья. — Да, я швырнул вашего героического капитана вниз и испытал столько же угрызений совести, сколько испытаешь ты, наступив на ядовитую змею. Честь — это роскошь, которой нельзя пользоваться в отчаянном положении. Меня искренне забавляло, что Джандар, такой доверчивый глупец, принял мое слово и по-своему мне поверил, но я слышал, что среди низших рас такие чувства встречаются часто. Мы, воины Занадара, с презрением отвергаем ваше женское представление о чести и рыцарстве. Это отличие делает нас выше всех остальных, в этом наше превосходство над низшими расами этого мира; в конце концов это приведет нас к мировому господству.

Во время этой речи юноша продолжал бесстрашно смотреть на Ультара. Никакие чувства, кроме слабого отвращения, не отразились на его лице.

— Значит, ты, не колеблясь, разыграл дружбу, чтобы предать и вывести из строя корабль, когда появится возможность, — спокойно сказал юноша.

Ультар пожал плечами и ничего не ответил. Юноша продолжал:

— Ты понял, что я сочувствую тебе и просто из вежливости добр с тобой. Но вместо благодарности цивилизованного человека ты воспользовался моей молодостью и неопытностью, рыцарством и мягкостью как инструментом в твоей подлой игре. Для тебя это стало оружием, чтобы всем нам перерезать горло. Как, я полагаю, ты собираешься перерезать мое.

Ультар фыркнул:

— Какие громкие слова и благородные чувства у такого щенка! Ну, парень, ты меня правильно понял, если тебе это будет приятно узнать. Я с радостью обману и предам любого, чтобы остаться в живых и освободиться из плена.

— Ты мог бы отказаться от принца Тутона, — сказал Томар, — мог бы отдать свой ум и храбрость, знания и изобретательность на службу Шондакору и занять высокое место в его совете. Вместо этого ты цепляешься за проигранное дело. Потому что Занадар все равно падет.

Ультар вопросительно приподнял бровь:

— Ха! Щенок, ты болтаешь о чести и рыцарстве и в то же время призываешь меня предать свой народ?

— Да, потому что вы не правы, а мы правы. Слишком долго безжалостные небесные пираты жили, грабя и терроризируя другие народы Танатора. Не предательство осознать ошибку и исправить ее, избрав путь добра вместо зла и тирании.

Что-то в ясном бесстрашном тоне, в спокойных презрительных глазах Томара, в его выражении затронуло Ультара. Лицо его перестало быть насмешливым; оно стало жестким и отвратительным, а глаза — холодными и злыми.

— Хватит слов! Но в одном ты прав. Я собираюсь перерезать тебе горло, ты верно догадался. И думаю сделать это немедленно, если только ты кончил свою проповедь.

Юноша бесстрашно смотрел на него.

— Ты не возражаешь, если я приму удар стоя и глядя тебе в лицо, а не лежа, как пойманный зверь? — презрительно спросил он.

— Как хочешь.

Юноша медленно вставал, а Ультар пятился к окну, внимательно следя за ним. Томар повернулся к нему лицом, и Ультар поднял руку с ножом.

Именно в это мгновение почти одновременно произошли три события.

Во-первых, палуба под ногами дрогнула; именно в этот момент Лукор выстрелил из катапульты, послав большую стальную стрелу в ледяную вершину и тем самым резко остановив «Джалатадар».

Занадарец от удара пошатнулся. Он потерял равновесие, протянул руки к ближайшей переборке, чтобы удержаться на ногах, невольно разжал пальцы и выронил кинжал. Тот отлетел в сторону.

Томар тоже пошатнулся и чуть не упал, но удержался, ухватившись за настенный подсвечник.

Выпрямившись и злобно выругавшись, Ультар выхватил рапиру юноши и кинулся к нему. Свет лампы отражался на стальном лезвии. Юный Томар следил за приближением предателя. Он знал, что у него нет ни малейшего шанса. Ультар выше, плотнее, тяжелее, к тому же он отличный фехтовальщик. Но юноша не собирался покорно ждать смерти. В этот момент в нем заговорила кровь тысяч его благородных предков — храбрых воинов и смелых женщин, которые боролись с более сильным врагом, не желая сдаваться.

Томар схватил масляную лампу из настенного держателя, где ее оставил Ультар, и швырнул в противника.

Ультар поднял рапиру, собираясь отбросить лампу, но тонкое стекло разбилось, и Ультара с ног до головы залило маслом.

Горящим черным маслом!

Через мгновение пламя охватило Ультара. Он испустил ужасный крик. Горящая фигура отшатнулась назад, занадарец горящими руками пытался сбить пламя. Он перевалился через окно и пылающим метеором упал — вниз, на ледяную равнину.

Так погиб Ультар из Занадара. Со всем жестоким коварством и предательской изобретательностью своего холодного мощного интеллекта он пытался уничтожить «Джалатадар» и помешать поиску.

То, что ему это не удалось, зависело как от сообразительности и храбрости юноши, так и от судьбы.

Прошло около часа. Ветер стих, и хотя воздух оставался ледяным, небо расчистилось, и большие многоцветные луны Юпитера осветили сцену напряженной лихорадочной деятельности. Они многое видели, эти луны, за бесчисленные эпохи своего существования, но такого — ни разу.

Прочно привязанный к вершине ледяной горы у самого северного полюса Каллисто, висел в воздухе фантастический летающий галеон. Люди, закутанные в теплые плащи, вырубали изо льда толстую стальную стрелу; другие трудились, стараясь починить свой корабль.

— Слава владыкам Гордриматора, — заметил Валкар, — что корпус не пробило. Мы могли потерять весь свой летучий газ и навсегда застрять здесь. Но у нас даже трещины нет.

— Да, и спасибо храбрости и хладнокровию юного Томара: наш тайный враг вышел из своего логова и больше не будет нас тревожить, — проворчал Лукор, ероша волосы юноши в грубоватой ласке.

Томар молчал, лицо его побледнело, держался он замкнуто. Вместе с другими он стоял на корме, глядя, как соединяют разрезанные контрольные тросы.

— Ужасная смерть! — сказал наконец молодой человек.

— Смерть всегда ужасна, потому что это конец, после которого никакое начало невозможно, — серьезно заметил Коджа. — Но в случае с занадарцем такой конец справедлив. Он убил бы нас предательски из своего логова. Ты смело стоял против него, храбро сражался и честно убил его. Тебе не в чем упрекать себя, юный Томар.