Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

Он еще не был готов требовать трон, публично обвинить того, кто называл себя Лордом Валентином, или ждать какого-то почета от горожан.

— Пока я не получу поддержки Понтифакса, — твердо сказал он адмиралу, — я намерен спокойно идти и собирать силы, не привлекая внимания. Так что никаких фестивалей для меня в Стойене не будет.

Итак, «Леди Тийн» причалила сравнительно незаметно в этом большом порту на юго-западе Алханрола.

Хотя флот состоял из семи кораблей, а корабли Леди, достаточно известные в гавани Стойена, обычно не прибывали в таком количестве, все они вошли спокойно, без каких-либо особо вычурных флагов.

Портовая администрация почти не задавала вопросов: корабли явно прибыли по делам Леди, а ее дела были вне компетенции обычных чиновников.

Для подкрепления этого мнения адмирал в первый же день разослал агентов по району верфей покупать материал для парусов, пряности, инструменты и тому подобное.

Тем временем Валентин и его компания потихоньку поселились в скромном торговом отеле.

Стойен был преимущественно приморским городом — экспорт-импорт, склады, судостроение. Город с населением около пятнадцати миллионов тянулся на сотни миль вдоль края громадного мыса, отделявшего залив Стойен от основной части Внутреннего моря. Ближайшим портом был не Стойен, а Алейсор, в тысячах миль к северу, но в этот сезон, когда господствовавшие ветры вызывали течения, быстрее и легче было доплыть до Стойена, чем идти более коротким, но более трудным путем к Алейсору.

Пополнив запасы воды и продовольствия, они должны были плыть по спокойному заливу вдоль северного берега мыса Стойенцар в тропический Карсиден, а затем в Треймон, прибрежный город, расположенный недалеко от Лабиринта.

Стойен показался Валентину поразительно красивым. Весь мыс был плоским, едва двенадцати футов над уровнем моря в самых высоких точках, и жители города устроили удивительные платформы из кирпича, облицованного белым камнем, чтобы создать иллюзию холмов. Среди этих платформ не было двух одинаковых по вышине: одни едва достигали десяти футов, другие поднимались в воздух на сотни футов.

Весь район шел вверх гигантскими пьедесталами в несколько десятков футов высотой и более четверти мили шириной.

Некоторые значительные здания имели собственные платформы и стояли, как на ходулях, за окружающими их домами. Чередование высоких и низких платформ создавало потрясающий эффект.

Все, что выглядело явно механической причудой, смягчалось тропической растительностью, равной которой Валентин еще не видел. В основании каждой платформы росло множество деревьев с широкими кронами. Их ветви, переплетаясь, создавали непроницаемое покрывало. По стенам платформы спускались каскады лиан. Широкие скаты, шедшие с уровня улиц на платформы, были окаймлены бетонными ящиками с группами утесов и кустов, узкие листья которых поражали разнообразием расцветок. В больших общественных парках города были собраны все наиболее поразительные растения.

Там были сады знаменитых одушевленных растений, которые вообще-то были растениями, поскольку жили, укоренившись на одном месте и питались с помощью фотосинтеза, но казались плотскими, потому что у них были трубчатые тела, качавшиеся и изгибавшиеся, руки, двигавшиеся в различном направлении, пристально смотревшие глаза. Хотя они получали достаточно питания от солнечного света и воды, они всегда были не прочь сожрать и переварить какое-нибудь мелкое живое существо, если удавалось его схватить. Элегантно рассаженные группы этих растений, окруженных низкой каменной стеной как с декоративной, так и с предупреждающей целью, были в Стойене повсюду. Валентин находил в них какое-то зловещее очарование. Он подумал даже, нельзя ли будет привезти такую коллекцию в Горный Замок.

— У меня от них мурашки по коже, — сказал Слит. — А тебе они нравятся, милорд?

— Не то что нравятся. Они своеобразны.

— Может, ты и тех, людоедских, привезешь?

— Конечно, — воскликнул Валентин.

Слит только застонал. Но Валентин не обратил на это внимания. Взяв за руки Слита и Карабеллу, он сказал:

— Каждый Корональ что-то добавлял к Замку: библиотеку, обсерваторию, парапет, оружейную палату, зал для обедов, палату трофеев, и с каждым правлением Замок рос, изменялся, становился богаче и сложнее. Я так недолго был Короналем, что не успел даже обдумать, что вложу в него. Но скажите, какой Корональ видел Маджипур так, как я? Кто путешествовал так далеко и с такими переживаниями? Чтобы отметить свои приключения, я соберу все странные растения, которые я видел: и плотоядных, и этих одушевленных, и деревья-пузыри, и пару деревьев двикка, и рощу огненных пальм, сенситивы и поющий папоротник — все чудеса, виденные нами. В Замке нет ничего подобного, лишь маленькая оранжерея, устроенная Лордом Конфалумом. А я расширю ее. Сад Лорда Валентина! Звучит, как по-вашему?

— Это будет чудесно, милорд, — сказала Карабелла.

Слит кисло заметил:

— Я не хотел бы гулять среди плотоядных растений ни в саду Лорда Валентина, ни в герцогствах Ни-Мойи и Пилиплока.

— Мы будем заставлять тебя делать это, — сказал Валентин.

Он засмеялся.

Но пока Валентин не поселится снова в Замке, не будет никаких прогулок и никаких садов. А он целую неделю бездельничает в Стойене, ожидая, пока Эйзенхарт пополнит запасы.

Три корабля, груженые нужными Острову товарами, собирались вернуться обратно, остальные пойдут следом за Валентином как тайный эскорт. Леди дала ему более сотни своих самых крепких телохранителей под командой грозного иерарха Лоривейд. Они не были воинами в буквальном смысле слова, потому что на Острове не бывало насилия после последнего вторжения метаморфов несколько тысяч лет назад, но это были компетентные и бесстрашные мужчины и женщины, преданные Леди и готовые отдать жизнь за восстановление гармонии в королевстве.

Они были ядром частной армии и первой такой военной силы, организованной на Маджипуре, если не считать древних времен.

Наконец флот был готов отплыть.

Первыми ушли корабли, возвращавшиеся на Остров. Они отплыли на северо-запад ранним утром второго дня. Остальные ждали до полудня морского дня и поплыли в том же направлении, но с наступлением темноты свернули на восток, в залив.

Длинный и узкий мыс Стойенцар выходил из центрального массива Алханрола, как колоссальный палец. На его южной морской стороне было нестерпимо жарко. На этом побережье, покрытом джунглями и заполненном насекомыми, почти не было поселений. Основная часть населения группировалась вдоль берега залива. Там были большие города через каждую сотню миль, а между ними непрерывная линия рыбачьих деревушек, мелких городков и фермерских округов. Сейчас здесь было начало лета, и на почти неподвижной воде залива лежала плотная дымка жары. Флот остановился на день в Карсидене, где берег сворачивал к северу, а затем тянулся к Треймону.