Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

В Залзане Каволе копилась неиспользованная сила и энергия. Это было видно по его лицу и поведению, потому что в прежние времена его грубый характер выплескивался, а теперь стал как бы совсем мягким, и Валентин понимал, что это признак тяжелого внутреннего кризиса. Агенты Леди нашли Залзана на Террасе Оценки, где он неуклюже и сонно выполнял черную работу и как бы покорился тому, что будет заниматься этим до конца жизни.

— Хочешь поработать с факелами и ножами? — спросил его Валентин.

Залзан Кавол просиял.

— Еще бы! А ты видел эти щепки?

Он указал на несколько здоровых дубин фута в четыре длиной, лежавших кучей возле мачты.

— Прошлой ночью, когда все спали, мы с Ирфоном практиковались с ними. Если твой адмирал не возражает, мы возьмем их вечером.

— Эти? Разве можно жонглировать такими длинными?

— Ты только получи разрешение адмирала, милорд, а вечером сам увидишь!

Все послеобеденное время труппа репетировала в большом пустом трюме. Это было впервые после Илиривойна, а с тех пор, казалось, прошла вечность. Однако, пользуясь импровизированным набором предметов, собранных скандарами, все быстро вошли в ритм.

Валентин с жаром смотрел на них.

Слит и Карабелла просто обменивались дубинками. Залзан Кавол, Роворн и Ирфон придумали замысловатый новый обмен вместо того, который пропал со смертью их трех братьев. На минуту показалось, что вернулись старые времена Фалкинкина или Долорна, когда ничто не имело значения, кроме как быть нанятыми на фестиваль или в цирк, и самое главное было держать координацию руки и глаза. Но те дни больше не вернутся. Теперь труппа ввязалась в политическую интригу со сменой власти, и никто из них не станет прежним. Эти пятеро обедали с Леди, делили жилье с Короналем, плыли на свидание с Понтифаксом. Они уже стали частью истории, даже если кампания Валентина не увенчается успехом. Но все-таки они снова жонглировали, как если бы жонглирование было смыслом их жизни.

Потребовалось много дней, чтобы собрать их всех во Внутреннем Храме. Валентин думал, что Леди и ее иерархам достаточно закрыть глаза, чтобы добраться до любого мозга на Маджипуре, но все оказалось не так просто: связь была неточной и ограниченной. Первым делом нащупали скандаров на внешней террасе. Шанамир был на Втором Утесе и по своей юношеской бесхитростности быстро продвигался. Слит, не юный и не бесхитростный, но тем не менее ухитрился попасть на Второй Утес, как и Виноркис. Карабелла была как раз перед ними на Террасе Зеркал, но ее по ошибке искали сначала в другом месте. Отыскать Кона и Лизамон оказалось просто, поскольку они внешне сильно отличались от остальных пилигримов, но три бывших работника Гарцвела — Пандсмон, Корделин и Тизм прямо-таки растворились в населении Острова, как невидимки, так что Валентину пришлось бы оставить их, если бы они все же не нашлись в последний момент. Труднее всего оказалось выследить Делиамбера. На Острове было много вруонов, некоторые из них тоже были мелкими колдунами, поэтому было много ошибок.

Флот готовился к отплытию, а Делиамбера все не было. Валентин в отчаянии разрывался между необходимостью двигаться вперед и нежеланием уехать без своего самого полезного советника, но тут вруон сам появился в Нуминоре, никак не объяснив, где он был и как прошел через весь Остров незамеченным. Итак, все собрались.

На Горе Замка Лорд Валентин имел свой круг приближенных, чьи лица и имена восстановить теперь в памяти было легко. Илидат, Стасилейн, Тонигорн были самыми близкими друзьями. Однако, хотя он чувствовал, что предан этим людям, все они стали очень далекими его душе. Ему гораздо ближе была эта случайно собранная во время странствий компания, и он раздумывал, как сумеет примирить эти две группы, когда вернется в Замок.

В одном, по крайней мере, он был уверен: в Замке его не ждали ни жена, ни невеста, ни даже сколько-нибудь заметная любовница, могущая оспаривать место Карабеллы рядом с ним. Как принц и как молодой Корональ, он жил, благодарение божеству, свободным от забот и привязанностей. И так нелегко будет сказать двору, что возлюбленная Короналя — простая женщина из нижнего города, странствующий жонглер, а если бы его сердце было отдано кому-то раньше, было бы совсем немыслимо требовать его обратно.

— Валентин! — окликнула его Карабелла.

Ее голос вывел его из задумчивости.

Он оглянулся. Она засмеялась и бросила ему дубинку. Он поймал ее, как его учили, между большим пальцем и остальными, так, чтобы головная часть ее была обращена к углу. Тут же прилетела вторая дубинка от Слита и третья от Карабеллы. Он засмеялся и послал дубинки кружиться над головой старым знакомым рисунком, бросал и ловил, а Карабелла хлопала в ладоши и тоже бросала и ловила. Как хорошо было снова жонглировать!

Лорд Валентин, великолепный атлет с быстрым глазом, ловкий во многих играх, но слегка прихрамывающий после давнего падения с лошади, не умел жонглировать.

Жонглирование было искусством простого Валентина. На борту этого корабля он нес теперь ауру величия, пришедшую к нему после того как мать излечила его мозг, и чувствовал, что его компаньоны держатся от него на почтительном расстоянии, но, тем не менее, пытаются по возможности видеть в нем прежнего Валентина из Зимрола. Поэтому ему было особенно приятно, что Карабелла так непочтительно швырнула ему дубинку.

Работать с дубинками ему тоже было приятно, даже когда он уронил одну, а пока поднимал, вторая стукнула его по голове, что вызвало презрительное фырканье Залзана Кавола.

— Сделай так вечером, — сказал скандар, — и будешь неделю без вина!

— Не бойся, — ответил Валентин, — я уронил ее только для практики. Вечером ты таких ошибок не увидишь.

Их и в самом деле не было. Весь корабельный народ собрался на палубе, когда зашло солнце. Эйзенхарт со своими офицерами занял платформу, откуда было лучше видно. Он позвал Валентина, предлагая ему почетное кресло, но тот с улыбкой отказался. Эйзенхарт растерянно посмотрел на него, но выражение его лица даже близко не соответствовало тому, каким оно стало через несколько минут, когда Шанамир, Виноркис и Лизамон ударили в барабаны и затрубили в трубы. Из люка показались жонглеры, и среди них — Лорд Валентин Корональ, который начал весело швырять дубинки, блюда и плоды, словно самый обыкновенный жонглер.

Глава 2

Если бы адмирал Эйзенхарт действовал по своему усмотрению, Валентину была бы устроена в Стойене пышная встреча, вроде фестиваля в Пидруде во время визита фальшивого Короналя, но Валентин, узнав о планах Эйзенхарта, тут же запретил это.