Джоан Виндж - Пешка

— Знаешь, ночью мне приснился о тебе сон, — тихо сказала Ласуль. В ответ на внезапную вспышку паники в моих глазах ее глаза засмеялись, одновременно умоляя меня подтвердить, что это был не просто сон.

— (Это был не сон), — подтвердил я и увидел, как вспыхнуло ее лицо. Я уставился в пространство, не отвечая Ласуль вслух, поскольку Элнер внимательно наблюдала за нами. Если бы Ласуль не делала этого со мной! Я чувствовал себя измученным, разбитым… горящим в огне возбуждения, которое не мог контролировать, а Ласуль представляла, как я вытягиваю руку, чтобы коснуться ее — где бы она ни была. Я стал кем-то вроде демонического любовника, который может взять ее прямо из постели мужа, заставляя забыть кто и где она, забыть, все, кроме наслаждения любить за краем возможного…

— Ну, — заговорила Элнер, возвращая нас на землю, давая понять, что мы слишком долго стоим друг напротив друга, как намагниченные куклы, не в силах разойтись. — Похоже, мне хочется попробовать набросать несколько эскизов. Вон там, вниз по склону, — отличные виды. Будьте осторожны… — Какая-то нотка в голосе Элнер заставила меня посмотреть на нее. — Можно поскользнуться… на влажной листве, знаете ли. — Один последний взгляд — и ее глаза, прозрачные, как голубое стекло, сказали мне, что Элнер поняла и все происходящее, и каково это — чувствовать себя молодыми или одинокими… и знать, что ты танцуешь на минном поле.

— Будьте осторожны, — пробормотала Элнер, глядя на этот раз на Ласуль. — Дети, идемте со мной, — она махнула Талите и Джиро. — У меня для вас припасено особенное угощение.

Ласуль с беспокойством и немного смутившись смотрела, как Элнер уводила детей, умышленно и подчеркнуто оставляя нас вдвоем. Не дав нам своего «благословения»… но обеспечив пространство, чтобы мы могли вздохнуть. Талита бежала далеко впереди, визжа и тараня лбом лиственные заросли, а Джиро тащился как хвост позади Элнер, оборачиваясь на нас. Он даже и не представлял, как похож на мать.

Когда они ушли, мы сели — бок о бок, но не касаясь друг друга, — на одеяло, и я бережно послал к Ласуль теплую волну невидимого контакта. В перерывах между долгими горячими поцелуями она скармливала мне ягоды. Падающий сквозь сито мелкой листвы свет обливал ее волосы сиянием, превращал шелестящий над нашими головами потолок в живое окно из красно-желтых трепещущих пятен и вставленных между ними кусочков стекла — лоскутов неба. Глядя на всю эту красоту, я удивился замыслу Творца. Неужели нельзя быть счастливым в таком месте, как это?..

На моем браслете начала сигналить кнопка вызова. Я испуганно сел и, перед тем, как ответить, посмотрел на браслет, чтобы убедиться, что экран выключен. Он уже включился… давно включился, передавая сообщение уже Бог знает сколько времени. Я его не включал — точно не включал. Ласуль посерела, когда я, выругавшись, прикрыл ладонью экран.

— Брэди?.. — спросил я опустившимся голосом.

Я не включал и звук, но голос Брэди объявил:

— Шах и мат вам! — И пропал.

Глава 24

Я наизнанку вывернулся, чтобы заставить Ласуль поверить, что Брэди не станет болтать. Но не объяснил почему. Мне пришлось убедить и себя, что слова Брэди значили только то, что мы вернулись на то же место, с которого начали, поскольку он получил козырь, которым мог меня запросто выбить, и теперь мы квиты. Брэди хотел и любил иметь козыри. Но так вышло, что после звонка Ласуль уже не могла отрешиться от реальности, и я тоже не мог. Под золотым дождем листьев мы спустились — не прикасаясь друг к другу и даже почти не разговаривая — по склону холма к Элнер.

Эту ночью Ласуль провела с Хароном в Хрустальном дворце. Она не просила меня думать о ней, хотя часть ее хотела этого. Я все равно думал о ней, но держал свои мысли при себе. Брэди больше не связался со мной, а я не перезвонил. Я уверил себя, что хочу подождать, пока не получу информацию, которую Мертвый Глаз согласился помочь мне раздобыть; я знал, что тяну кота за хвост только потому, что предстать перед лицом Брэди без этих данных у меня не хватит смелости.

Наступил следующий день. У Элнер так руки и чесались заняться своей работой. У меня — тоже. Последний кусок информации Мертвого Глаза впитался в мой мозг, и к вечеру я буду готов нанести ему очередной визит. Обычная утренняя работа в офисе текла, как в замедленной съемке. Может, мне потому так казалось, что проглоченная информация была такой странной, а может, просто на ее фоне все окружающее выглядело слишком нормальным.

Наконец я взял тайм-аут, освобождая немного пространства своим беспокойным мыслям. Я не прошел и половины коридора, как чья-то рука схватила меня за плечо и, дернув, развернула. Дэрик. Я не почувствовал, как он идет следом, — вероятно, он не хотел, чтобы я заметил его.

— Ты, ублюдок, — сказал он, приперев меня к стенке, точно мы были одни в целом здании. Мне не пришлось заглядывать за бешенство в его глазах, чтобы узнать причину такого приветствия: Аргентайн. Но, схороненное за болью, в его взгляде было что-то еще: панцирь животного ужаса, покрывающий его гнев, как защита. Я не скопытился тут же от закупорки кровеносного сосуда или инфаркта только потому, что Дэрик знал: ему не проломить мой щит.

— Идем со мной, — дернул он меня еще раз. Я пошел за ним через залы в ту же самую «белую» комнату, в которой они разговаривали со Страйгером. Дэрик закрыл дверь, повернулся.

— Ты, кусок дерьма! — Он помолчал несколько секунд и начал снова: — Ты настроил ее против меня. Она сказала, что больше никогда не захочет меня видеть. И велела спросить тебя почему… Почему?

— Потому что я рассказал ей правду о том, кто ты такой.

— Что ты имеешь в виду? — Дэрик впился в меня взглядом, кулаки его дрожали от бешенства, и он едва сдерживался. — Она знает обо мне все… — Страх внутри него нарастал, разбухал, как тесто в квашне, пока Дэрик не забоялся, что он задушит одного из нас. — Если она не ненавидела меня раньше, почему ненавидит сейчас?

— Сейчас она знает, что ты делаешь для Страйгера, — правду о той девочке, которую ты привел в Пургаторий. Помнишь, — я едва узнавал свой голос, — ту самую, которую Страйгер так зверски избил, что ты испугался, как бы она не умерла. Выродка, которого ты представил на роль жертвы для Страйгера.

— Это все? — Тело Дэрика вдруг как-то обмякло, расслабившись. — И что? — спросил он, пожав плечами. — Сучьих доносов никто не написал. Да и она не жаловалась.

После целой минуты молчания я спросил вкрадчиво:

— И каково тебе было наблюдать, как он избивает ее, Дэрик? Тебе понравилось? Была она телепатом, дала тебе почувствовать это? Это и нравится Страйгеру? Чего тебе надо? Ты мечтал быть на ее месте… или просто тащился, что Страйгер, как и все остальные твердолобые, не догадывается о твоем секрете?..