Эдди Шах - Второй мир

Наша с Невиллом беседа продолжалась минут десять, не больше. Потом я сослался на усталость и намекнул, что хочу остаться один. Представитель Евроразведки не знал, о чем меня спрашивать, а я говорил очень скупо. Он и оставался-то здесь только потому, что получил такой приказ. Он должен был убедиться, что я вернулся в коттедж «Роза», — а может быть, даже извиниться за незаконное проникновение и за разбитое стекло. Когда они уходили, я в последний раз смерил Ренрета укоризненным взглядом, намекая на то, что если я к нему когда-нибудь и подойду, то только в виде величайшей милости.

Как только они ушли, я связался с Галлахером.

— Каково штатное состояние президента? — спросил я, как только он появился на настенном экране.

— Он в Вашингтоне, штат Колумбия, — усмехнулся Галлахер.

— Очень смешно! Кстати, Колумбия — округ, а не штат. Чему вас только в школе учат?

— Как играть в компьютерные игры, чтобы мы, вырастая, платили целые состояния умникам вроде тебя.

— Да-да… Ну, и как же он себя чувствует?

Галлахер взял отчет и зачитал:

— Признаков морской болезни не обнаружено. Межзрачковое расстояние в норме… то же самое с остротой зрения. Признаков гетерофории, то есть скрытого косоглазия, не наблюдается… Небольшие проблемы с концентрацией движений, хотя на тренажере он выдает средние результаты. Равновесие в норме; отмечается небольшая потеря подвижности в суставах. Сердечно-сосудистая система в норме. Неплохо для парня его возраста, который не так много времени проводит во Втором мире. По-моему, врачи сами удивляются. После всего, через что ему пришлось пройти, он выдает замечательные результаты. Врачи говорят, что ему нужно немного отдохнуть и завтра он может возвращаться к работе.

— Нет признаков стимуляции наркотиками? Ничего подозрительного?

— Медики ничего такого не находят. Осмотр, хотя и быстрый, провели тщательно. А что?

— Я стараюсь все предусмотреть. Ты же меня знаешь.

— Непохоже, чтобы его загипнотизировали. Он вернулся вполне такой же, как всегда.

Я подавил зевок. Мне нужно было поспать.

— Ладно, поговорим позже. Я разбит; чем скорее от тебя отделаюсь, тем скорее смогу заснуть. Странно, что ты не знал, что округ Колумбия — не штат.

— Конор, ты отдаешь себе отчет в том, что висишь на волоске?

— Да, отдаю.

— Они ни за что не отпустят тебя просто так… будут копать дальше.

— Почему?

— Из-за твоей репутации… А ты-то откажешься копать дальше?

Он посмотрел мне в лицо и прочел ответ у меня в глазах.

— Значит, ничего еще не закончилось, — вздохнул Галлахер. — Не забывай прикрывать тылы.

Последний звонок я сделал Архивариусу. Он не ответил — для него это обычное дело.

Я оставил видеопослание: «През. найден. Вернулся целым и невредимым. Из игры не выхожу. Сейчас ложусь спать. Перезвоню позже».

Я пошел в спальню, задернул шторы, выключил свет и заснул.

Реальный Белый дом

Овальный кабинет

Реальное время: 2 часа 15 минут после контрольной точки

Президент долго боролся с собой, но не выдержал и все-таки зевнул во весь рот.

— По-моему, вам пора отдохнуть, — заметил Джо Мейснер.

— Скоро пойду, — кивнул Диксон. — Врачи считают, что я в хорошей форме… хм… неплохо, если учесть, сколько времени я там провел! — Привычный апломб вернулся к нему очень скоро.

Он до сих пор был взбудоражен своим приключением, но понимал, что тело нуждается в отдыхе. Едва придя в себя, он тут же потребовал краткого отчета о ходе его поисков. Однако прошло довольно много времени, прежде чем Энни ушла к себе в апартаменты, а остальные политики оставили его со специалистами в Центре управления безопасностью. Потом Марлин, Мейснер, Галлахер, Суилкин и Клэнси выслушали его рассказ о том, что с ним было. Правда, кое о чем президент решил умолчать — например, не стал рассказывать о свидании с Клер и Джеки в «Свете надежды».

Самое сильное впечатление на всех произвело его заточение в «Темных зонах»; решено было не прекращать дела, разрабатывать все возможные версии. Сам же Диксон немного отдохнет, а затем подключится к процессу. Тем временем нельзя допускать утечек информации о его исчезновении во Втором мире — более того, эти сведения следует утаить от всех и уничтожить.

— Джо, у меня проблемы? — спросил Диксон главу своей администрации, как только они остались одни в Овальном кабинете.

— Не больше, чем в предыдущие разы, — не сразу ответил Мейсон.

— Сейчас все по-другому.

— Только если история выплывет на поверхность. Почти все мы сумеем скрыть, но, если собрать воедино разрозненные кусочки, придется туго.

— Бедная Энни.

— Ничего страшного, она уже привыкла. Не забывайте, ей больше всего на свете хочется сохранить ваш пост президента и свое положение первой леди. Вы оба слишком многим пожертвовали, чтобы добиться теперешнего положения, и ей нелегко будет от всего отказаться.

— Вот я потаскун! — В голосе Диксона не слышалось смущения; они с Мейснером были давно знакомы и вместе поднимались на вершины власти.

— Как только Самнер узнала, что произошло, она пыталась добиться согласия сообщить обо всем в СМИ.

— Ее кто-нибудь поддержал?

— Уилкин уступил, зато Сара не сдавалась. Правда, только в первое время. Информировала нас об обязательствах, налагаемых законом. Но Самнер давила на нее и уже начала одерживать верх…

— Вот сука! Хоть одно радует: баллотироваться на третий срок я не могу. Уже не придется брать ее себе в пару. Зато и она не сможет взять меня за яйца.

— Она так или иначе за тебя возьмется. Теперь наверняка надеется, что ты выдвинешь ее кандидатуру на пост своей преемницы.

Диксон охнул.

— Сколько народу видело вас во Втором мире?

— Видели-то многие, но узнал только тот официант.

— Официанта уже нет. Он ПВП, так что не считается. Кто-нибудь еще?

— Глэдис Пресли?

Оба расхохотались; приятно, когда друг понимает твои шутки.

— Тедди, лучший способ защиты — нападение, — сказал Мейснер, когда президент, наконец, успокоился. — Можно, конечно, не обращать внимания на нападки, сказать, что вы пошли прогуляться, так сказать, неофициально пообщаться с народом, побродить по «Изумрудному городу». Устали от постоянной охраны. Извиниться, что из-за вас столько народу беспокоилось… Мол, вы хотели немного побыть наедине с собой, ведь вам предстоит новый президентский срок, вам нужно было переосмыслить свою жизнь и задуматься о новых поводах для ответственности. Помните, никто ничего не может доказать. Вы вернулись назад по собственной воле.