Эдди Шах - Второй мир

Каким-то образом, как и всегда, он позаботился о том, чтобы Диксон выкарабкался из передряги.

Штаб-квартира ЦПС

Челтнем

Бенхолл

Каб. 4201

Реальное время: 2 часа 39 минут после контрольной точки

Суилкин в Вашингтоне и Харбор-Смайт в Бенхолле общались по видеосвязи.

— Он идет на шаг впереди, — заявил Харбор-Смайт. — У меня такое чувство, что, какие бы сведения из любого источника мы ни получали, мы не выясним ничего сверх того, что позволяет нам Конор Смит.

— Что, например? — спросил Суилкин.

— Например, его кредитная история. Он кредитов не берет, а оплачивает все сразу. Перечисляет деньги со своего счета. Я знаю, что он богат, но он не всегда был богатым. И тем не менее он никогда не брал взаймы. У него нет даже кредитного рейтинга. Он владеет всем, что имеет, а счета переводит через офшорный интернет-банк, который мы пока не отследили, и…

— Невилл! — перебил его Суилкин. — Его платежные и кредитные карты ведь выпустил какой-то банк?

— Карт у него много. У него более тридцати счетов в различных банках. И мы еще не все узнали. Его система безопасности похожа на мощный водопад, какой можно видеть в парке развлечений; ну, знаешь — кажется, будто вода падает из ниоткуда, хлещет у тебя над головой и исчезает в земле в двадцати футах от тебя. Только таких «водопадов» тридцать, и все извергаются одновременно!

— Что еще?

— Невозможно понять, сколько у него активов, имущества… Нет никаких данных по тому, что он купил, и тому, что он продал. Если человек не берет кредиты, невозможно понять, чем он владеет. Смит в основном совершает сделки по Сети; пользуется кучей псевдонимов. Даже свой дом он приобрел на интернет-аукционе. Мы не можем проследить его сделки; они проводились через какую-то компанию, зарегистрированную на островах Теркс-и-Кайкос.[9] Не сомневаюсь, если на него надавить как следует, он представит все нужные документы. Но для того, чтобы на него надавить, нужно явиться к нему домой с ордером на обыск и ордером на выселение.

— Что с налогами?

— Все выплачиваются точно в срок. Не пытается уклониться, даже не требует каких-либо льгот и компенсаций. Живет, словно деньги для него — нечто само собой разумеющееся, как пища или воздух. По правде говоря, в том, что касается материальных ценностей, к нему не подкопаешься.

— Должно быть, налоговая служба его обожает. — Суилкин задумался. — Они не пробовали выяснить: может, он все-таки что-то скрывает?

— Пробовать-то пробовали, но уже много лет назад отказались от своей затеи. Пытались проверить, не отмывает ли он деньги в Виртуале, не превышает ли расходы на игры, — в общем, отслеживали любую деятельность, связанную с наличными. Он был с ними предельно открыт, и они ничего не нашли. Поэтому теперь они берут то, что он им дает, и решили, что он такой, какой есть.

— Сколько он зарабатывает?

Харбор-Смайт назвал цифру.

Суилкин присвистнул:

— Ух ты! И они еще сомневаются в его честности?

— По данным моего контакта в налоговом ведомстве, его гонорары сопоставимы с заработками других Мастеров игры. Они приносят корпорациям миллиарды. Пара миллионов за несколько дней отладки системы безопасности, новой игры или тестирования системы — пустяки по сравнению с общим бюджетом. Получай такой гонорар двенадцать раз в год плюс заработки из других источников, и деньги становятся несущественными. Может быть, Дуайт, мы с вами неверно выбрали профессию.

Суилкин рассмеялся. Он знал, что они оба любят свою работу, и оттого хотя бы отдаленно понимал Конора Смита. В этом отношении он, Невилл и Конор были братьями. В мире материализма, где нравственные идеалы превратились в абстрактное понятие, они верили в свой профессионализм, любили свою работу и не терпели, когда кто-то вставал у них на пути.

— Мы и в самом деле копаем глубоко. Мы даже попробовали привлечь охотников за налогами. — Реал и Виртуал давно стали раем для частных детективов, которые разыскивали злостных неплательщиков — в основном тех, кто не платит долги или уклоняется от уплаты налогов. — И его медицинскую карту тоже читали… Ничего! Мы даже не можем перлюстрировать его почту. В его почтовом отделении уверяют, что почтовых ящиков с такими номерами, как он указал, не существует. И тем не менее он получает письма, и по Интернету, и по почте, ему их доставляют в почтовый ящик на его имя. Они сами попробовали было расследовать все для нас, но, как всегда, запутались и ничего не выяснили. Нам остается одно: не опускать руки. Найти ниточку и постепенно размотать весь клубок. И тогда жизнь и привычки мистера Смита предстанут перед нами, как на ладони.

— Очень ценю вашу помощь, Невилл. — Суилкин внезапно переменил тему. — У вас есть какие-нибудь соображения по поводу вчерашних событий?

— Нет.

— Меня очень заботит Инфокалипсис.

— Дуайт, мы разговариваем по видеофону, — напомнил Харбор-Смайт.

— Линия надежно защищена, поверьте мне. Если уж я не могу беседовать по защищенной линии, значит, это недоступно никому! — Суилкин снова рассмеялся. — Невилл, неужели вы намекаете на то, что сами до конца не доверяете собственной системе безопасности? Я вам не верю.

Харбор-Смайт рассмеялся:

— Все мы собираем и храним информацию, которая, по большому счету, не должна у нас находиться.

— Инфокалипсис заходит за пределы тех сведений, которые мы с вами удерживаем, — я имею в виду даже не те лакомые кусочки, о которых известно лишь нам с вами. Внутренний голос подсказывает: кто-то извне считает, будто существует огромный отдел при правительстве, который ничем другим не занимается, а только собирает сведения о каждом человеке, каждой корпорации, каждом религиозном ордене, каждом… в общем, обо всем.

— Дуайт, те, кто распускает такие слухи, имеют в виду нас с вами. ЦПС и Агентство национальной безопасности. Возможно, кто-то пытается заткнуть нам рот, считает, что мы выросли из собственных сапог… и, возможно, стали слишком опасными.

— Кстати, как вам то первое послание похитителя? Меня немного смущают альфа и омега. У нас ничего подобного нет. А у вас?

— Тоже нет.

— Но в послании говорится весьма конкретно: от альфы до омеги. Похититель заявляет, что деньги ему не нужны и освобождения террористов он не требует. И все же, если мы не сотрем Инфокалипсис, он угрожал убить нашего президента.

— Угрожал, но не убил.

— Или не смог убить.

— Объяснитесь!

— Возможно, у него не хватило воли или средств поступить так.

Суилкин потянулся, вытянув руки над головой. Почувствовал, как хрустнули плечевые суставы.