Эдди Шах - Второй мир

Нэнси Самнер заметила его первой; от потрясения у нее отвисла челюсть. Когда другие замечали выражение ее лица, все оборачивались и как будто подражали ей.

Очевидно, пытка продолжалась. Подонок меня мучает! В любую минуту он снова утащит меня в темноту, сдавит легкие, выдавит из них воздух…

Тедди Диксон рухнул на колени; голова безвольно дернулась, руки упали вперед, как будто он молился неизвестному богу. Он готовился к внезапному возвращению в «Темные зоны». Прошло какое-то время; он осторожно поднял голову и снова зажмурился. К нему кто-то направлялся… Энни!

Подойдя, она влепила ему пощечину — со всего маху, вложив в нее все силы, все смешанные чувства — и злость, и облегчение. От удара у него закружилась голова, и он прилег на ковер.

— Как ты мог так меня унизить?! — завизжала Энни. — Со своей долбаной Мэрилин Монро!

Его глаза наполнились слезами; грудь тяжело вздымалась. Он понял, что вернулся. Игре конец.

Книга четвертая

СБРОС НЕ УДАЛСЯ

Коттедж «Роза»

Ист-Харлинг

Норфолк

Реальное время: 1 час 37 минут после контрольной точки

— Невилл, — представился он, протягивая свое удостоверение. — Евроразведка.

Я посмотрел на удостоверение и равнодушно кивнул; так большой породистый пес на прогулке обнюхивает маленькую собачку и презрительно отворачивается.

Как все-таки приятно оказаться дома! Как только президент вернулся из Второго мира, Галлахер меня оповестил. С Диксоном как будто все было в порядке, но я понимал, что ничего еще не кончено. Я решил немного отдохнуть, а потом уже искать ответ на накопившиеся вопросы. Наверное, я у них — подозреваемый номер один, так что для меня дело продолжается.

Я повернулся к констеблю Ренрету:

— Нечасто можно увидеть вас здесь в такую рань!

Ренрет улыбнулся, словно извиняясь. Видимо, его сюда приволокли против воли. Все они стояли у входа в коттедж «Роза» и смотрели, как я вылезаю из «лендровера» моего соседа Джона Мэтьюза.

— Конор, не забудь свой бекон, — напомнил Мэтьюз.

Я нырнул в дверцу и взял у Мэтьюза свой пакет.

Первым к нам подошел представитель Евроразведки.

— Вы, кажется, утверждали, что понятия не имеете, где он находится? — язвительно осведомился он у Мэтьюза.

— Так и есть. До самого последнего времени. Он позвонил мне и попросил его забрать.

— Откуда?

— Не ваше дело, — отрезал я, круто разворачиваясь лицом к агенту. — Если у вас нет ордера или официального повода задавать мне подобные вопросы…

— Мистер Смит, мы были бы очень признательны вам за содействие.

— Почему?

— Вы прекрасно знаете почему.

— Допустим, но Джон здесь совершенно ни при чем. Я позвонил ему из Внешней Застройки. Просил, чтобы он меня подвез, и он приехал и забрал меня. Теперь ему нужно вернуться к себе на ферму.

— Хорошо, — сказал Невилл. Видимо, чрезвычайные полномочия, которыми его наделили, когда посылали сюда из Норфолка, исчерпали себя. Он не уезжал, потому что ему приказали остаться и задать несколько вопросов Мастеру игры. Задерживать местного фермера больше не имело смысла.

— Пока, Джон! Спасибо за бекон и за то, что подбросил.

Мэтьюз насмешливо отсалютовал мне и уехал; на лице у него расплывалась улыбка. Я отлично понимал, о чем он думает. Свинарник! Ну кто бы мог подумать, что Конор Смит, знаменитый Мастер игры, провел ночь в свинарнике, завернувшись в брезент? На то, чтобы все наладить, у меня ушло много времени. Я вошел в Виртуал с единственного компьютера на ферме Мэтьюза, маленькой персональной квантовой машинки, которую сам же и подарил ему несколько месяцев назад, — Джон ее даже не включал ни разу. Подключив компьютер к генератору, подававшему в свинарник свет и тепло, Мэтьюз хорошенько забросал меня соломой и помоями и ушел. В таком месте никому и в голову не пришло бы меня искать. Вернувшись в Реал, я быстро принял душ, переоделся — чистую одежду я предусмотрительно захватил с собой из «Розы» — и вместе с ним уехал во Внутреннюю Застройку. Мы остановились там, где не было камер видеонаблюдения; заранее условились о месте, откуда он меня якобы заберет.

Разбитое окно я заметил сразу.

— Чья работа?

— Моего коллеги, — ответил Невилл.

— Американца, насколько я понимаю? Того, о котором мне рассказал Джон?

— Да.

— И куда же он смылся?

— Вернулся в Лондон.

— Немножко увлекся, значит?

— Мы заплатим за стекло. Как только мы здесь закончим, я все улажу.

— Не беспокойтесь, стекло я вставлю сам. — Я обернулся к несчастному полисмену: — Вы были здесь, когда они разбили окно?

— Они разбили окно прежде, чем я успел их остановить.

— А потом они проникли в дом? — Я с удовольствием издевался над Ренретом. Его сконфуженное румяное лицо почему-то очень смешило меня. — Видимо, в дом они тоже вломились до того, как вы успели их остановить.

— Констебль подчинялся приказам своего начальства, — ответил Невилл. — Ему позвонили из Лондона и велели оказывать нам всяческое содействие. Дело касалось…

— …национальной безопасности, — перебил я. — Знаю, мне много раз приходилось выслушивать одну и ту же чушь. Что ж… как предпочитаете войти — как все нормальные люди, через дверь? Или вам привычнее лазить в окно?

— Мне и дверь подходит, — холодно ответил Невилл.

Я обернулся к Ренрету, насмешливо-осуждающе покачал головой, отпер парадную дверь и пригласил их войти. Я сразу направился в компьютерную.

— Полагаю, здесь вам немногое удалось выяснить? — Я продолжал дразнить надутого представителя Евроразведки.

— Вам это уже известно.

Я пожал плечами и растянулся в большом кресле. Уж своей системе безопасности я доверял полностью. Но они не знали, что, как только в дом проникал чужой, как только включалась неслышная сигнализация, все данные на компьютерах немедленно перегонялись на один безопасный сервер, который находился во Внутренней Застройке. Потом с моих домашних компьютеров все стиралось. Даже если бы им каким-то чудом удалось вынести отсюда компьютеры, они не нашли бы на них никакой информации, никаких программ, никаких записей; только пустые, бесполезные и безнадежно испорченные диски, не поддающиеся восстановлению.

Наша с Невиллом беседа продолжалась минут десять, не больше. Потом я сослался на усталость и намекнул, что хочу остаться один. Представитель Евроразведки не знал, о чем меня спрашивать, а я говорил очень скупо. Он и оставался-то здесь только потому, что получил такой приказ. Он должен был убедиться, что я вернулся в коттедж «Роза», — а может быть, даже извиниться за незаконное проникновение и за разбитое стекло. Когда они уходили, я в последний раз смерил Ренрета укоризненным взглядом, намекая на то, что если я к нему когда-нибудь и подойду, то только в виде величайшей милости.