Павел Шумил - Долг перед видом

Идея с нуль-т блестяще провалилась. Да, в обычное время в столицу прибывает не более пяти-десяти драконов в сутки. Но не в эту неделю. Сначала — театр со своим реквизитом и декорациями. Потом — зрители. Сотни драконов. Потом — отъезд зрителей и театра. А деньги надо отрабатывать.

Два Нуля зашел в ближайший бар и взгромоздился на табурет у стойки.

— Кровавую Мэри!

Бармен поднял бровь, плеснул в стакан томатного сока, а сверху, по стеклянной палочке, налил чистого спирта. Две жидкости не смешивались: сверху выпивка, снизу закуска. Олав не любил чистый спирт, но любил произвести впечатление в новом месте.

Рядом приземлились на табуреты две девушки спортивного вида. В шортах, теннисках, кроссовках. Длинноногие, длинноволосые, разгоряченные. Явно сестры. Из набитых сумок торчат рукоятки теннисных ракеток. И заказали по стакану виноградного сока. Спортсменки. Пока Олав собирался с духом, чтоб одним махом покончить со своим коктейлем, ближайшая девушка посмотрела на него, засмеялась и начала шептать что-то очень смешное на ухо своей компаньонке. Олав повернул голову. На него смотрели четыре блестящих, озорных глаза.

— А я вас знаю, — заявила ближайшая. — Вы вчера у Таи автограф брали. Ловко она вас крученым срезала.

Сердце гулко бухнуло в груди. Плох тот репортер, который не умеет ловить удачу. Два Нуля был хорошим репортером. Он растянул рот до ушей.

— Тая — это та юная драконочка? А не знаете, как зовут ту, которой кто-то хвост отдавил?

— Шина, или Петра. По-моему, нам всем там хвосты отдавили, — засмеялась вторая девушка.

Удача! Удача плывет в руки!

— Передайте, пожалуйста, мои извинения за нашу безалаберную журналистскую братию.

— В чем вопрос! А что вы пьете?

— Это? Кровавая Мэри!

— Настоящая? Можно попробовать? — и, не дожидаясь разрешения, отхлебнула из стакана Олава. Выпучила глаза, замахала рукой и, один за другим, выпила два стакана виноградного сока.

— Глаз Фингала! Это же чистый спирт!

— В самую точку! Чистый спирт и томатный сок!

— У вас луженая глотка!

Разговор потек спокойно и непринужденно. Олав представился и предложил перейти на «ты». Сестер звали Мириван и Мириту. Они работали вместе с Великим Драконом. Дракончики? Они не дракончики, а ящеры. Петра и Шина — космодесантники. Но сейчас в декретном отпуске. Осваивают какую-то планетку на самом краю обитаемого космоса. Тая просто фанатик театра. Как это, никто не знает? А кто сейчас космосом интересуется? Взять, например, Латинян. Кто о них знает? А компьютер Терпеливых?

К стыду своему, Олав не знал ни Терпеливых, ни Латинян. А если так, то и девяносто девять обывателей из ста о них тоже не знали. Эти темы можно было раскрутить. Перед Ольсеном открывались головокружительные перспективы.

Сестры тараторили без умолку. Диктофончик в кармане исправно поглощал информацию. Но никак не удавалось перевести разговор на дракончиков.

Мириту посмотрела на часы и заторопилась. Мириван слезла с табурета и пошатнулась. Олав вызвался проводить девушек до нуль-т. Отказа не последовало. Наоборот, обе охотно повесили на него свои сумки. Весьма и весьма увесистые.

— Ух ты! Что там? Золотые слитки? — Обе рассмеялись.

— Бери выше! Микроульмотроны.

— Что это?

— Кабы знать… Нуль-физики без них не могут. Олав, ты сейчас двигаешь вперед мировую науку. Гордись!

— А что делают с микроульмотронами физики?

— Они их сжигают. Пачками. Сначала были просто ульмотроны. Здоровенные и жутко дорогие. Физики их сжигали. Тогда их стали делать жутко огнестойкими, — Мириван покачнулась и ухватила Олава за рукав. — Ульмотроны перестали гореть и физикам стало нечего делать. Тогда физики придумали микроульмотроны. И снова стали их жечь. До обеда жгут, а после обеда заменяют горелые и проверяют те, которые еще не сгорели.

Подошли к нуль-вокзалу. Олав с облегчением поставил на землю сумки. Мириван дважды набирала код на пульте нуль-т кабины, и дважды на табло загорался красный крест.

— Мири, ты что набираешь? Мы же не на Кванторе! — рассмеялась ее сестра.

— Усе! Я поплыла. Это кровавая Мэри. Чистый спирт на пустой желудок.

Мириту набрала правильный код, девушки зашли в кабину, помахали Олаву и отбыли. Олав сделал им ручкой, записал для памяти код, который безуспешно набирала Мириван, списал с окошечка пульта код Квантора и выдал чечетку.

— Фортуна промеж нас бежит… — напевал он, направляясь к дому за походным чемоданчиком. Последнее дело, и можно отправляться.

Хладнокровные ящеры (дракончики) Шина. Космодесантник. Отпуск по беременности.

Петра. Космодесантник. Отпуск по беременности.

Осваивают планету на краю доступного космоса.

Тая. Несовершеннолетняя. Хобби — театр драконов.

Написав такую записку, он отправил ее факсом Зловреду. Нужно было застолбить участок. И показать, кто умеет по-настоящему работать. За эту информацию можно было получить кучу денег. Продать ее тому же Зловреду через подставное лицо, а деньги поделить между собой. Олав отдал ее бесплатно. Два Нуля нутром чувствовал, когда нужно играть по-крупному.

Квантор оказался научной базой драконов. Ну кому еще придет в голову делать десятиметровые потолки и коридоры шириной с дельту Амазонки. Заглянув в боковой коридор, Олав заметил, что тот плавно загибается кверху. Черт возьми! Это, вдобавок, космическая станция!

Это осложняло дело. На станциях каждый знает каждого. А удостоверение журналиста часто действует как красная тряпка на быка. Ну вот, уже…

Рядом с Олавом остановился дракон.

— Вы кого-то ищите?

— Да. Двух сестер. Молодые приятные девушки спортивного вида.

— Сестры?.. А, Вредины! Их сейчас здесь нет.

— Между прочим, они драконов динозаврами не обзывают! — перешел в осторожную атаку Олав. — У них имена есть. Мириван и Мириту.

Дракон смутился.

— Прошу прощения. Мне очень жаль, но сестренки ушли с Квантора часа три назад. Вы знаете, где их искать?

Олав продиктовал номер, который Мириван безуспешно набирала на вокзале. Дракон задумчиво задрал морду к потолку и завращал глазами.

— Да, скорее всего, у ящеров. Вообще, их очень легко найти. Ищите Командора, они где-то рядом.

— Спасибо, — сказал Олав, развернулся и пошел к нуль-кабинам. Удача и чутье. Горячий след. Правильно выбранная манера поведения. Олав был очень доволен собой. И своей работой. Именно за такие моменты он и любил журналистику. Не будь на свете журналистики, пришлось бы заняться сыском. Черт возьми, это все же намного безопаснее, чем работать частным детективом.