Павел Шумил - Долг перед видом

— Хоро! Там же акулы! — возмутилась Шина. В зале зашумели. Тара принялась колотить молотком по столу.

— Ты не увиливай.

— Я? Увиливаю? Тара, ты же меня знаешь.

— Вот именно!

— И при чем тут я? Как идет погружение в прошлое, доложит Бенедикт. Как коллег-имплантов подкармливаем, расскажет Шина. Астрофизики провели первый эксперимент по стабилизации солнышка. Но не в нашем континууме, а в соседнем. Двести миллионов витков назад, чтоб результаты уже видны были. Об этом расскажет леди Берта. Сестренки отправили в прошлое капсулу с книгами. Командор послал в прошлом сообщение Бенедикту. Так что три временные петли из четырех уже замкнуты. Контакт с млекопитающими развивается по всем правилам.

— Врешь ведь! И не краснеешь! — возмутилась Анна. — Олав, не дай соврать, эти два зеленых бездельника хоть раз в жизни что-нибудь делали по правилам?

— Правила — это закостеневшие рамки, ограничивающие свободу творческого гения! — подал голос Командор. — Олав, хвостом клянусь, разве я не прав?

Сестренки захихикали, а Тара опять схватилась за молоток.

— А что ты сам делаешь, — насмешливо прищурилась она, глядя на Болана.

— Готовлю население к контакту с млекопитающими. Очень скоро, уже через полсотни витков планета будет полностью готова к контакту. Внешний вид млекопитающих ни у кого не вызовет ни испуга, ни отвращения.

— Пятьдесят витков? Семьдесят лет! — изумились сестренки. — Бол, поручи нам с Олафиком! Мы за два витка все организуем.

— Цыц, торопыги. Спешка хороша при ловле насекомых, — козырнул Болан любимой поговоркой Командора.

— Тормоз!

— А что ты делаешь в свободное время?

— Пишу мемуары и руковожу Конклавом, — скромно потупился ящер. И застыл с открытым ртом. В меховую куртку была одета не Петра, а Элита. Куратор группы показала ему язык.

— Помнишь, как мы на тракторе полмира объехали? — Болан под шумок сбежал с собственной свадьбы и уединился в гимнастическом зале. Здесь его и разыскала Илина. — А как в Департаменте учились… А помнишь, как дом строили? Замечательное было время. Мы тогда этого не понимали.

Илина потерлась щекой о его плечо. В зал заглянула Элита.

— Ой, я помешала…

— Иди к нам! — крикнул Болан, усадил на маты с другой стороны от себя и обнял свободной рукой. — Я все испробовал, через все прошел. И хорошее, и плохое. Преступления совершал, и кровь, и смерть, и обледенелые трупы видел. На полюс шел — все проклинал. На всю жизнь холодом напуган. А сейчас завидую тому себе. Два витка сомневался. Думал, не то делаю. А теперь понял. Делаю то, просто эта работа не для меня. Вот Конклавом взялся руководить. Не хотел ведь. Но Секретаря затирать стали. Теперь я первая фигура на планете. А надо мне это? Конечно, нет. Но как-то все одно за одно цепляется. Словно в канал упал. И не выбраться. Течение быстрое, стенки высокие. Одна — контакт. Вторая — оледенение. А меня вперед несет. Чем дальше, тем хуже. Смогу ли теперь когда-нибудь делать то, что хочу?

— Извините, что невольно подслушал, — из душевой вышел Командор, — отвечаю на последний вопрос. Сможешь. Но не скоро. Да, Бол, чтоб не очень задирал нос. Ты знаешь, что тебя судили на последнем закрытом заседании Конклава? Ты хоть бы с Анной посоветовался насчет теории выкручивания лап.

— Какой суд? Смешно даже. Я здесь, они там…

— Завтра прибывает новая группа. Если Конклав поручит ей убить тебя, думаешь, не справятся?

Илина так сжала руку, что Болан даже вскрикнул.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся дракон. — Болана оправдали. Ящеры все же сильно отличаются от людей. Рассмотрели каждый случай шантажа на предмет выдвинутых требований. Личных или корыстных ты нигде не выдвигал. Все были направлены на ускорение проекта. Пришли к выводу, что, если ты так торопишь, то дела обстоят намного хуже, чем предполагалось. Тебе известен какой-то неучтенный фактор. Но ты не хочешь пугать общественность. Боишься паники. Поэтому вынужден прибегать к… скажем мягко, неэтичным методам. Вывод — нужно всемерно поддержать твои инициативы. Удивлен?

— Опять меня отмывают… Я же говорю, не за свое дело взялся. Хотел проверить методы людей, которым Кора Литу обучает. Даже удивился, до чего здорово работает.

— Ты подслушивал! — возмутилась Элита. — А почему не провел прогностический анализ? Шантаж нельзя применять против всех подряд. Он лучше всего действует на тех, кто сам его практикует. А ты? Разве так можно — не уча теории? Шантаж — дело тонкое!

— Ага, — согласился Болан. — Достиг уровня некомпетентности. Получил в руки абсолютную власть. И только сейчас понял, что власть лишает свободы. Чем больше власти, тем меньше свободы. Абсолютная власть подразумевает… Как я раньше не догадался. Все не так, как задумывал. С точностью до наоборот.

— Не ты первый, — успокоил дракон. — Послушай, что Франсуа Вийон писал:

От жажды умираю над ручьем.Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя.Куда бы ни пошел, везде мой дом.Чужбина мне — страна моя родная.Я знаю все, я ничего не знаю.

Командор увлекся, читал вдохновенно, с выражением, а Болан замер, пораженный.

— «Я сомневаюсь в явном, верю чуду.» Или это — «Я всеми принят, изгнан отовсюду.» Это же обо мне. Об имплантах, о нашей группе! — поразился он.

— А я думал, обо мне, — улыбнулся дракон. — Вообще-то он о себе писал. У гениев так часто бывает.

Болан долго думал над заглавием. Хотел назвать книгу «Моя борьба». Но Командор почему-то пришел в неописуемый ужас. Тогда Болан остановился на заглавии «Долг перед видом».

Notes