Михаил Харитонов - Факап

В принципе, тогдашняя теория исторических последовательностей была не такой уж глупой. На базе имевшихся на тот момент разработок в ИЭИ была построена так называемая «базовая теория феодализма», довольно хорошо описывающая основные феномены той эпохи. В частности, там было прописано постепенное, хотя и противоречивое по результатам, увеличение влияния интеллектуалов на общество. Которое в итоге приводило к появлению Боттичелли и Савонарол.

Проблема состояла в том, что в Запроливье именно этого-то и не случилось. При этом оно не стагнировало, оно развивалось экономически и политически, и это было очень заметно. Но люди умственных занятий принимали в этом развитии до обидного малое участие. И не было никаких признаков того, что в обозримом будущем что-то изменится.

Связано это было с особенностями цивилизации Запроливья и особенно Арканара.

В общем-то, арканарцы были не такими уж тёмными. Не как в купеческом Соане, разумеется, но всё же читать худо-бедно умело что-то около двадцати процентов населения. В аристократической среде чтению и письму учили даже женщин. Но никакого подобия упорядоченной системы школьно-университетского образования не существовало. Обучение было в основном домашним, немногочисленные учебные заведения — государственными, порядки там были казарменные и и выпускали они в основном чиновников. Кстати, понятие «воспитателя» в нашем земном смысле в арканарском отсутствовало тоже, как и представление о связи воспитания и обучения. Главной функцией обучающего считалось проверка знаний и наказание за нерадивость. Поэтому в арканарском языке одно и то же слово «дандарон» (то есть «человек с палкой», а ешё точнее — «палка-человек») обозначало и учителя, и палача. Кстати, довольно часто эти занятия совпадали в буквальном смысле. Например, наследников арканарского престола обучал наукам — от чтения и письма до галантых манер — именно королевский палач. Эта традиция прервалась только при Пице Шестом, поскольку накануне решающей — как он думал — схватки с баронством он тщательно спрятал наследника престола, заменив его даже не двойником, а демонстративно непохожим на него ребёнком. Спрятал, кстати, хорошо: кажется, настоящего наследника так и не нашли. Впрочем, об этом потом.

Короче, не было в Арканаре «Учителей» с большой буквы. И «учёных» не было. Хотя бы потому, что отсутствовало понятие науки, не говоря уже о «теории». Не было даже отдельного слово «знание» в смысле абстрактного знания. Его заменяло слово «умение». Математика была, но понималась как набор приёмов для счёта. География и картография именовались «определение верного направления». Местная биология и анатомия так и вовсе называлась словом, обозначавшем умение разделывать тушу.

Можно догадаться, что и с «культурой» дело обстояло примерно так же. Ну, в общем-то, да. В отличие от эсторской цивилизации, где имелось хоть какое-то понятие о высших ценностях, Запроливье было населено исключительно прагматиками. Никакого представления о том, что культурные ценности, искусство и всё такое прочее ценны сами по себе, у них не было. Например, местная поэзия развилась как искусство запоминать наизусть большие объёмы текста. Что считалось важным в те времена, когда грамотность была редким явлением. А привнесённая из Эсторской империи художественная литература прижилась как развлечение для старых и немощных людей, неспособных пить, любить и драться, а также для недужных женщин. Даже в языке закрепилось, что «читать что-то художественное» — это эвфемизм для выражения «плохо себя чувствовать по неудобной причине».

Кстати, Антон, уже в роли Руматы Эсторского, столкнулся с этим лично: одна дама, которую он обхаживал, отказала ему в свидании, сославшись на увлечённость поэмой Пэпина Славного. Он даже успел рассыпаться в комплиментах изысканному вкусу благородной доны. Пока не сообразил, что та просто-напросто намекает на обычное женское недомогание, препятствующее интиму. В другой раз он услышал от дона Тамэо, дурака и пьяницы, что он дрался на дуэли с неким провинциальным офицером и «отправил его читать Гура Сочинителя». Слова дона Тамэо были встречены хохотом. Румата, сославшись на эсторское происхождение, попросил объяснить смысл шутки. Выяснилось, что дон Тамэо нанёс офицеру ранение ниже пояса (местными дуэльными правилами это дозволялось), а Гур Сочинитель был известен как сочинитель страстных любовных виршей… А когда дон Рипат застал Румату за чтением какого-то длинного свитка, то первым делом осведомился о состоянии его здоровья. На вопрос «а что со мной не так» простодушный дон ответил «но вы же читаете».

Да, ещё штришок. В бюрократической системе, обслуживающей арканарскую монархию, имелось и Министерство образованности. «Министерством образования» его назвать было нельзя, так как распространением знаний оно не занималось, и в чём-то даже даже наоборот.

Создано оно было при Пице Четвёртом, который озаботился — по примеру метрополии — созданием единого литературного (точнее, бюрократического) эсторского языка и ликвидации письменности на диалектах. Министерству образованности были даны соответствующие полномочия. В результате деятельности его эмиссаров было уничтожено множество сочинений, написанных на языке, отличающемся от взятого за основу столичного диалекта. Также вычистили почти всё, написанное на языках аборигенов.

Впрочем, от министерства была и польза: под его эгидой работал величайший грамматист эпохи, Юрмих Тартуский, который составил грамматику арканарского языка, а также привёл к единой норме правописания и ввёл знаки препинания по эсторскому образцу. Трудами его учеников — оплаченных из казны — удалось более-менее нормализовать язык документооборота, на основе которого за следущие полвека вырос литературный арканарский.

На том, правда, польза от министерства и исчерпалась, равно как и вред. При Пице Шестом эта контора служила отстойником для престарелых бюрократов, упорно не желающих покидать службу. Чем они там занимались, никто толком не знал и не интересовался. Антон любопытства ради попросил дона Рипата добыть для него какие-нибудь министерские документы. Тот поручение исполнил, и Антон стал обладателем циркуляра, возбраняющего всем сотрудникам имперских канцелярий использовать дорогие чернила из дубовых орешков, но ограничиваться чернилами из тёртой сажи с жиром. Малышев всё понял и больше министерством не интересовался.

При всём при том настоящие интеллектуалы в Арканаре существовали — от простого писца до заменитого придворного врача. Были они выходцами из самых разных слоёв общества. Например, знаменитый поэт Пэпин Славный в юности носил железный ошейник, так как был сыном раба. Правда, его отец был не просто рабом, а личным секретарём благородного дона Дауда, страдавшего расслабленностью членов и поэтому любившего чтение вслух. С другой стороны, не менее известный Гум Тёмный, создатель первой в арканарской истории натурфилософской системы, был бастардом великого дона Орбы, по родовитости превосходящего арканарских королей. Впрочем, это не дало ему никаких преимуществ: благородный аристоркат был совершенно равнодушен к плодам своих постельных шалостей и их судьбой не интересовался… Но в целом основными поставщиками интеллектуалов были малосостоятельные горожане, слуги в богатых домах, мелкие чиновники и прочий подобный люд.