Нагару Танигава - Вздохи Харухи Судзумии (Перевод с японского)

Я немного подумал и всучил Танигути пакет, что был полегче.

— Это еще что за?.. Игрушечный пистолет? Не знал, что у тебя такие наклонности.

— Это не у меня, это у Харухи.

Давай ногами двигай. Это уж точно — «наклонности» и есть!

— Нет, не могу представить себе Судзумию, собирающей и наводящей блеск на эту штуку.

Вот и я не могу. Так что, наверное, придется это делать кому-то другому. Сразу предупрежу, в детстве я пытался собрать какого-то робота, но, несмотря на все мои усилия, правая рука никак не хотела приделываться, и я его выкинул.

— Да, тяжело тебе приходится, — сказал Танигути тоном, никак не подразумевавшим сочувствие. — Но другой подходящей няньки для Судзумии вовек не найти, это уж наверняка. Смирись.

Что за чепуха? Совсем я не хочу возиться с Харухи! Лучше уж я с Асахиной повожусь. Думаю, со мной кто угодно согласится.

Танигути захихикал:

— Э нет, не пройдет. Асахина — ангел нашей школы, утешение для мальчишеских сердец. Если не хочешь скоропостижно скончаться от группового нападения всех школьников, советую быть осторожным. Ты ведь не хочешь, чтобы я, обезумев, всадил тебе нож в спину?

Ну ладно, тогда придется остановиться на номере два — Нагато.

— Тоже не годится. У нее уйма тайных поклонников. Почему она, кстати, очков больше не носит? Перешла на контактные линзы?

— Эээ… спроси у нее самой.

— Да спрашивал. До сих пор, сколько ни бился, она игнорировала любые слова. Ребята из ее класса верят, что если она скажет хоть слово — жди чего-то экстраординарного!

Хватит держать Нагато за какой-то цветок папоротника! Что это еще за суеверия? Она конечно, не совсем обычная, но и обычная тоже… да нет, не совсем.

— А что, Судзумия для тебя идеально подходит. Нормально разговаривать с этой идиоткой можешь только ты, чем меньше таких жертв, тем лучше, так что ты уж постарайся. Да, кстати, тут ведь фестиваль искусств на носу. Готовите что-нибудь?

— Это не меня надо спрашивать.

Я не представитель «Бригады SOS» по связям с общественностью. Однако, Танигути невозмутимо продолжал:

— У Судзумии спрашивай, не спрашивай — все равно ответит чем-нибудь непонятным. Боюсь даже, как бы не накинулась. Из Нагато Юки вообще слова клещами не вытянешь. К Асахине так просто не подойдешь, а еще один парень как начнет говорить — меня аж тошнит. Так что вот спрашиваю у тебя.

Вот навыдумывал аргументов! Я что, получается, самый лопух из всех?

— А что, я не прав? Передо мной тот, кто сам знает, что впереди его ждет пропасть и все равно продолжает идти этим курсом, будто на привязи. Я это о тебе говорю.

Мы подошли к школьным воротам, и я взял обратно пакет у разочарованного Танигути.

Не знаю, чем кончится предприятие Харухи, не думаю, что чем-то путным. Однако не я один шагаю вместе с Харухи. Есть еще, как минимум, трое других. С двумя из них, вероятно, все будет нормально, но Асахина в большой опасности. Она ведь совсем не знает, что с ней случится, будто бы и не из будущего совсем. Впрочем, оно и к лучшему.

— Поэтому, — объяснил я Танигути, — кто-то должен ее защищать.

О! Фраза, достойная главного героя. Защищать, правда, кроме как от злокозненных домогательств Харухи, не от чего.

Я разошелся:

— Во что бы то ни стало, я защищу ее! Мне все равно, что там скажут все остальные парни. Пусть устраивают свои клубы джентльменов!

Танигути снова захихикал:

— Ты там поосторожней. Индюк тоже думал-думал, да в суп попал.

Огласив это зловещее предостережение, Танигути прошел в ворота школы.

Нагруженный багажом, я шагал по коридору к нашему кабинету, когда увидел Харухи, запихивавшую вещи в свой шкафчик. Я подошел ближе, решив тоже убрать коробки с камерой и пистолетами.

— Кён, сегодня у нас куча дел!

Даже не поздоровавшись, Харухи хлопнула дверью шкафчика и улыбнулась мне теплой как нынешняя осень, улыбкой.

— Никакие возражения от вас с Микуру-тян, Юки и Коидзуми-куна не принимаются! Сценарий фильма у меня в голове почти доведен до кипения — пузырьки уже бегут. Остальное — дело техники!

— Вот как, — отозвался я и прошел в класс.

Моя парта была предпоследней. С начала семестра мы пересаживались уже много раз, но картина позади меня никогда не менялась. Всякий раз на место за мной садилась Харухи. Вскоре я стал думать, что для простой случайности это уже слишком, но все равно верю в то, что все это просто совпадение. Ведь если я перестану верить в совпадения, наверное, и сами совпадения перестанут верить в себя. Вообще, я весьма внимательный человек, да и всякий, кто свяжется с Харухи, станет внимательным. Я как опорный полузащитник, подчищающий все отскочившие мячи, а Харухи — форвард, ждущий передачу, находясь в явном офсайде. Может, она даже прямо на линии ворот стоит. Даже если она и получит пас, судья на линии сразу же поднимет флаг. Впрочем, Харухи, наверняка, скажет, что это проблемы судьи. «Какое-то дурацкое правило» — скажет она, возьмет мяч в руки, запрыгнет с ним в ворота и еще потребует засчитать трехочковый. Надеюсь, хоть в регби мы играть не будем.

Если же справиться с такой беспримерной наглостью и непробиваемостью не хватает духу, то лучше и не ввязываться, махнуть рукой и молчать в тряпочку. За исключением меня, весь класс так и делает.

Так что, когда после шестого урока Харухи испарилась из класса, и весь следующий урок место позади меня пустовало, ни учитель Окабе, ни мои одноклассники не обмолвились на этот счет ни словом. Они и впрямь не обратили на это внимания? Или просто сделали вид, что не заметили? Или, может, не захотели тратить время? В общем, как бы то ни было, итог один — всем было все равно.

Обуреваемый предчувствиями, держа в руках сумку, набитую коробками, я направился к литературной комнате и остановился перед дверью.

Изнутри доносились какие-то звуки. Точно, это были нежный голосок Асахины и истошные вопли Харухи. Ну вот, опять.

Если бы я сейчас открыл дверь, то наверняка бы стал свидетелем приятных глазу картин. Однако, как здравомыслящий человек, я стоически подавил эту бредовую мысль и остался терпеливо ждать снаружи.

Через пять минут конфликт внутри комнаты был погашен. Так и вижу как Харухи стоит сейчас, с триумфальным видом уперев руки в боки. Как кролику никогда не одолеть удава, так и Асахине никогда победительницей из этой схватки не выйти.

Я постучался.

— Прошу! — бодро отозвалась Харухи. Я открыл дверь и зашел в комнату, размышляя над тем, что же могло быть в тех пакетах, которые я видел сегодня с утра. Первым в глаза мне бросилось действительно победное лицо Харухи. Как же, однако, мне это выражение надоело. Я перевел взгляд на фигурку, сидевшую на стуле перед Харухи и почувствовал, как температура моего тела резко подскочила.