Любомир Николов - Червь на осеннем ветру

Снаружи раскатисто громыхал гром. Грэм приподнял полотнище, закрывающее вход в шалаш, и высунул голову. Ветер швырнул ему в лицо пригоршню воды. Над равниной бушевала гроза. Несколькими километрами ниже по течению черное небо раскроила молния, ее острие впилось в землю. В секундной вспышке Грэм разглядел блестящие от дождя бревна плота. Но уже через миг тьма вновь схлопнулась, и ветер опять затянул свою заунывную песню. С опозданием докатился жуткий гром, разодрал небо. Снова полыхнула молния, ударив в то же самое место далеко впереди. Всего мгновение мрака — и третья вспышка осветила черную, влажную хлябь.

И вдруг Грэма осенило. Ну, конечно же — корабль! Вот что, подобно громоотводу, притягивает к себе молнии в совершенно голой степи!

Он выскочил наружу, не обращая внимания на пронизывающий ветер и ледяные струи дождя, плетьми хлещущие по телу. Грэм нагнулся, пытаясь в полной темноте нащупать шест, но, поскользнувшись, растянулся на мокрых бревнах. Выругавшись сквозь зубы, он поднялся. Тьма кругом — хоть глаз выколи! Лишь при свете очередного всполоха ему удалось обнаружить и схватить шест. Однако толку от шеста оказалось мало — река в этом месте оказалась слишком глубокой. Отбросив шест, Грэм, рискуя сломать ногу на скользких бревнах, побежал к корме и вцепился в рулевое весло. Ледяного водопада, низвергавшегося с небес, он уже не чувствовал и яростно, широко расставив ноги, правил к левому берегу.

Грэм не знал, как долго продолжалась эта отчаянная борьба со стихией и взбесившейся рекой. Продрогший до костей, с прилипшими к лицу волосами, он сросся с веслом, пытаясь удержать плот в нужном направлении, а течение стремилось вырвать руль из рук. Медленно, но неумолимо плот приближался к той точке, куда методично били молнии, и в их пронзительном свете уже можно было различить блестящее от влаги черное гигантское веретено, вызывающе устремленное в бушующее небо. Плот ударился во что-то мягкое, вздрогнул и замер. Грэм опустил в воду кормовое весло, и оно вязко вошло в илистое дно. Значит, они у берега.

Грэм спрыгнул в реку и, упершись руками в плот, стал выталкивать его на берег. Волны то и дело накрывали человека с головой, усложняя работу. С большим трудом Грэму все-таки удалось вытолкнуть плот с мелководья на берег. В полном изнеможении он на ощупь добрался до шалаша и заполз внутрь. После холодного ветра ему показалось тут необычайно тепло. Стянув с себя прилипающую к телу одежду, он достал из ранца одеяло и, закутавшись в него, улегся рядом с Деборой.

Урча, пантера зашевелилась во сне и шершавыми подушечками лап провела по груди Грэма. Заснуть, несмотря на чудовищную усталость, не удавалось. Мысли роились в голове и никак не хотели отпускать его в пленительное путешествие по миру сновидений. Если в его жизнь действительно вмешивается некая внешняя сила, тогда, может статься, именно происходящие вокруг странности помогут ему до этой силы добраться. Ну, вот хотя бы те два срыва памяти, случившиеся на веранде и на углу дома… А что будет, если попытаться еще раз?

Он понимал, что ведет себя глупо, и все-таки мысленно представил себе лапу Деборы. Он прикоснулся к ней перед тем, как заснуть, и подушечки были мягки и нежны. А теперь… Сейчас же ворвалась память, категорично твердя, что Грэм ошибается, мягкими подушечки были давным-давно — в младенческие годы Деборы, когда она была забавным пушистым комочком с куцым хвостиком и смешной приплюснутой мордочкой. Потом подушечки загрубели. Тогда почему вчера вечером они вновь были мягкими, как у младенца? Нет, тебе показалось, настаивал незнакомый чужой голос внутри его. Нет, не показалось. Зная, что за этим последует, он нарочно принялся пролистывать воспоминание за воспоминанием — без разбору, первые, до которых дотягивалась бестелесная рука сознания. Все быстрее и быстрее прокручивал он пленку памяти. Вихрем налетали бессвязные кадры его первых экспедиций, непродолжительных отпусков, мелькнула недавняя встреча с огоньками, Земля, чужие планеты, кабинет Хуана Ивановича Смита, старый космический корабль в степи…

И тогда не выдержала перегруженная память, затрещали под спиной бревна плота, стены шалаша зашатал…

4

…каких намеков на ночную грозу. Грэм сидел на краю плота и смотрел на черный, отливающий металлом колосс корабля, вздымавшийся над степью. Он был уже совсем близко — не больше километра.

— Консервы будешь? — спросила за спиной Дебора.

— Давай, — меланхолично ответил Грэм, не сводя глаз со звездолета.

Небо, отмытое ночным дождем, было изумительно синее, ни единого облачка. Медленно плыли в вышине несколько белых птиц. Грэм перевел взор на реку. Взбаламученная глинистая вода несла листья, обломки веток и даже целые деревья, вырванные из подмытых берегов. Время от времени на поверхность выпрыгивали серебристые рыбы и, проделав причудливые пируэты в воздухе, с громкими шлепками плюхались обратно. Эх, сейчас порыбачить бы, да некогда — надо спешить.

Подкатив к колену Грэма консервную банку, пантера ловко вскрыла ее, подцепив когтем кольцо. Секундой спустя банка издала короткий писк, извещающий о том, что пища подогрета и готова к употреблению, и над мясом поднялся ароматный парок.

Завтракали молча, сосредоточенно. Грэм думал о звездолете. Ему не верилось, что таинственный противник вот так запросто позволит им покинуть планету. Эти тревожные мысли не покинули его даже тогда, когда, собрав все необходимое, они шагали по степи к гигантскому черному веретену. Трава была все еще мокрой. Всего за несколько минут штаны Грэма вымокли до самых колен, а бредущая позади Дебора то и дело останавливалась и отряхивалась, поднимая тучи холодных брызг. За ними оставалась тропа примятой травы.

Наконец их накрыла остроконечная тень корабля. Аромат влажных трав, казалось, усилился. Какой-то мелкий зверек выскочил прямо из-под ног Грэма и сломя голову бросился прочь.

Кабина подъемника была внизу и, судя по всему, исправна. Как и много лет тому назад, когда он в последний раз посещал это место. Решетчатая шахта тянулась вдоль массивного стабилизатора до самого люка. Грэм и Дебора подошли к кабине. Казалось невероятным, что, простояв в бездействии бог знает сколько времени, техника все еще функционировала. Грэм шагнул в кабину и махнул рукой Деборе. Одним прыжком пантера оказалась рядом с ним. Прежде чем он протянул руку к двери, она затворила ее, зацепив когтем. Грэм откинул щиток пульта и вдавил клавишу «ПУСК». Кабина со скрежетом поползла вдоль титанического черного корпуса. Что ж, старые автоматы с честью выдержали испытание временем.