Александр Тюрин - НФ Хокку II

Александр Тюрин. Двойники (Мы и наш Ка)

"Порой я чувствую, что где-то есть такой же я, только удачливый, смелый и сильный",– написал Андрей Андреевич в своем дневнике после дня рождения.

Вчера стукнуло пятьдесят. По случаю юбилейного полтинника дочка прислала деньги на подарок. Он купит себе подарок в виде колбасы – почему-то все чаще хочется есть, особенно при виде чего-нибудь аппетитного. Последний год на мясное в магазинах приходилось лишь смотреть, мужественно глотая слюну.

Андрей Андреевич не писал дочке, что уже год не только отставлен с должности начотдела, но и вообще уволен из "Диджитал Раша". Корпорация понесла тяжелые убытки по Сибирскому проекту, надо было найти крайнего, и его легко нашли – в свое время Андрей Андреевич поддержал своей подписью слишком много рискованных начинаний.

Теперь его жизнь оскудела до уровня весьма незатейливого существования. Он смог устроиться на полставки в гнилую контору "Малина Софт", но работать приходилось до самого упора. Работа тупая, бумажки перебирать. Того, что он, так сказать, зарабатывает, хватает, чтоб заплатить хозяину квартиры, на щи и на кашу. Даже Хонду, разбитую на пулковском гололеде, так и не удалось починить из-за финансовой немощи. Да что там финансовой. Немощь у него теперь во всех членах.

Пять часов вечера. Сотрудники пошли домой, а Андрей Андреевич вынул из портфеля щетку, тряпку и моющее средство. Вчера начальница сказала ему, что надо будет сегодня, после семнадцати, еще окна помыть, и регулярно, раз в неделю, убирать туалеты. Но выбора нет. Тем более и дополнительное вознаграждение обещано.

А что, мыть окна и сортиры – не такое уж паршивое занятие, по сравнению с ковырянием в бумажках, платили бы на только на несколько монет побольше.

Андрей Андреевич попрыскал моющим средством на стекло, стал размазывать губкой, потом снимать пенку резиновой частью щетки. Мир за окном из затуманенного плоского превращался в ясный объемный. Но одновременно и открывался обрыв. Седьмой этаж...

Дочка живет в Гамбурге. Замужем. Муж – немец, если точнее иранец с немецким паспортом. Внук говорит только на немецком и фарси. Андрей Андреевич никогда его не видел, даже не разговаривал с ним по телефону. Бывшая жена где-то в Канаде, с любовником, красавцем и спортсменом. А может и в Австралии, с каким-нибудь кенгуру живет. Он о ней ничего не знает. Он уже почти ничего не знает и о себе.

Сквозь мрак звездолет

летит и летит,

команда стариков

давно забыла откуда

и куда

Со вчерашнего дня побаливает поясница. Лишь бы это не пошло вширь.

– Добрый вечер, Андрей Андреевич.

– Бон суар, Элен.

Ладненькая девушка-секретарша здоровается с ним. Единственная из всех. Мелочь, но приятно. Теперь пройтись сухой ветошкой и... с окном закончено. Интересно, почему это сегодня Лена после окончания рабочего дня функционирует, раньше такого не бывало. Еще помыть тряпку, и он свободен...

Возле двери мужского туалета переминалась Лена. Сейчас Андрей Андреевич заметил странный серый оттенок на ее щеках, как будто напутала она с косметикой.

– Кто тебя обидел, Леночка?

– Андрей Андреич, мне надо туда, в смысле в женский, понимаете. А там лампочка в кабинке не горит.

– Поменяем, только не плачь.

Андрей Андреевич решительно вошел в дамскую комнату, забрался на унитаз и стал подсвечивать себе фонариком, пытаясь разобраться с устройством плафона.

Дверь кабинки внезапно открылась, и его сразил громовой голос:

– Да что вы здесь делаете!?

Из-за внезапного грохота Андрей Андреевич дернулся, нога его соскользнула с ободка и ушла вглубь толчка, он попытался схватиться за бачок, но не вышло, потерявшее равновесии тело упало спиной, где-то в ноге рванулось сухожилие, болевая волна рванулась по пояснице.

– Повторяю для особо одаренных. Что вы тут забыли?– над ним возвышалась огромная начальница. За ней в виде надежной поддержки стоял молодой брюнет красивой атлетической наружности. Это, кажется, новый зам по кадрам, Георгий Леонардович.

– Меня сейчас Лена попросила лампочку посмотреть,– отозвался, преодолевая боль, Андрей Андреевич.

– Что вы плетете, уважаемый? Лена отчалила ровно в пять, как по звонку. Базар фильтруй, то есть ври да не завирайся.– сказал Георгий Леонардович, который явно делал над собой усилия, чтобы не скатиться на блатной новояз.

– У вас, я вижу, много свободного времени, раз вы по дамским туалетам шастаете,– грозно постановила начальница.– И вообще в последнее время что-то документы у нас стали пропадать...

...

Андрей Андреевич шел домой, прихрамывая и держась рукой за поясницу. Второй рукой он нес портфель, который с каждой секундой наращивал массу, как будто в нем шли какие-то ядерные реакции.

В пивные и прочие утешительные заведения разумного Андрея Андреевича никогда не тянуло, но сейчас он решил зайти в пивбар "Родничок". В противном случае он просто бросил бы портфель в канаву и заплакал, припав к стене дома.

За высоким столом стоял знакомый, вернее сосед, отставной полковник Лимонов, ныне рядовой многомиллионной армии алкашей.

– Ба, кого я вижу. Андреич. И грустненький такой, как Пушкин. Не горюй, дай я тебе белого добавлю.

От "ерша" на душе стало только горче. Андрей Андреевич рассказал отставнику о происшествии и наконец расплакался.

– Это ж разве унижение?– оспорил Лимонов.– Ну, подумаешь пошутили с тобой.

И сам вдруг расплкался.

– Зять мой, Коля, знаешь, что со мной сделал? Дал мне подзатыльник, когда я случайно борт его машины тачкой поцарапал. Это на даче случилось. Я схватил лопату, ну, думаю сейчас раскрою тебе череп, супостат. И не раскроил, хотя я ветеран трех войн. Осознал, что незачем Светке жизнь портить. Как ей двух деток придурочных без мужа-то растить?.. А ты знаешь, какая незадача у одного моего однополчанина? Ухо приблизь, а то ненароком услышит кто. Они там с зятем кирнули на даче, потом стали шутя бороться, молодой его осилил и...

Последнее слово Лимонов произнес так тихо, что Андрей Андреевич едва расслышал.

На душе стало полегче. Ничто так не раскрепощает человека, как чужие унижения.

– Да что ты, Лимоныч. Ну и ну. Сзади?

– А что спереди, что ли? Сзади и вставил. Такие теперь нравы у молодежи. Да какая это молодежь, мутанты, бля. Культ удовольствий превыше всего. Скоро их клонировать еще начнут, потому что сами не размножаются. А кому, интересно, Родину защищать? И что самое любопытное. Когда однополчанин мой наконец в милицию пошел и там стали разбираться, то выяснилось, что у зятя алиби железное. Он в этот день в командировке был, в Москве, и там его разные люди видели.