Алла Марковская - Волны. Сэнп

Аросцы помогли Гэлу встать и проводили в каюту.

Люк открылся. Кэрфи вышел на трап, вдохнул немыслимо свежий морозный воздух, его ослепило ярко-холодное зимнее «солнце» и белый искрящийся снег, он едва не упал, когда сильная рука аросца Пита столкнула его с трапа, приговаривая, смеясь:

— Иди, иди. Че стал? Не задерживайся…

Второй, которого звали Кон, учтиво, не без боязни вывел под локоть закованного в наручники Гэла, посмеялся над халкейцем. Кэрфи оглянулся, злобно сверкая глазами, и вызвал у огромных пиратов новый прилив необъяснимого хохота. Шутили аросцы на родном языке, совершенно непонятном для Кэрфи, но понятном для Гэла, и Гэл едва сдержал улыбку, услыхав очень удачную шутку, характеризующую Кэрфи как безумного и глупого теленка. Смешна была не шутка, комичен был фольклор ароского языка. Кэрфи увидел эту слабую улыбку и обиделся на нодийца, гордо поднял грязный, породистый подбородок и застыл как статуя. Подумал, что в легких туфлях да тонкой курточке из пластика он здесь замерзнет, а он еще не знал, может он замерзнуть, или нет.

Вокруг ровно заснеженная поверхность, редкие черные рощи, то тут, то там, как шипы прогта9. Вдалеке — темные громады скал, и нет даже намека на присутствие человека. Кэрфи затравленно оглянулся на Гэла. Нодиец в рваном белом свитере, в тонких полотняных черных штанах, босой, казался совершенно спокойным.

Ларсард, кутаясь в подбитый мехом темно-коричневый, замшевый плащ, сошел на снег, белый, как его волосы. Он самодовольно улыбался, будто и вправду спасал Мир. Гэл оглянулся, спросил вампира:

— Где мой сын?

— Не волнуйся, — взмахнул руками вампир, — его одевают в теплую одежду.

— А нас? — разозлился Кэрфи. — где теплая одежда для нас?

— Какая жалость, что я тебя не выбросил в открытый космос, — презрительно бросил Ларсард халкейцу.

— Жалость… — Гэл попробовал выровнять спину, скривился, — забери кандалы.

А халкеец возмущался:

— Еще ты там? Да кому ты нужен? Нодиец! Я и не в таких передрягах выживал! Ты мне не нужен! Слышишь?! Без тебя обойдусь, — высказался, понял, что его никто не слышит, и сердито замолчал.

— А что, мешают? — Оскалился Ларсард, отвечая Гэлу, — оставить бы тебя как есть, выгрызал бы это из себя клыками… О, смотри, твой малыш!

Маленькая Эннэ, одетая в легкое платьице, вывела на улицу Айрэ в теплой меховой курточке, штанишках, яркой вязаной шапочке, шарфике и варежках.

Кэрфи увидел Эннэ и Айрэ. Возмутился, закричал:

— Хоть бы девочку пожалели! Она же замерзнет!

— А девушку пожалели, — продолжал скалиться Ларсард, — она остается на корабле, в моем приятном обществе.

— Ах, ты ж!.. — Кэрфи заметил белоснежные клыки. — Ах, ты ж, вампирюга поганая! — ринулся было на Ларсарда, но могучие аросцы остановили его.

Ларсард игнорировал непочтительный выпад халкейца, уважительно поклонился Гэлу:

— Нам пора улетать, Великий.

— Пускай Эннэ отведет моего сына в сторону, — попросил Гэл.

Вампир щедрым жестом снял с плеч свой роскошный плащ и постелил его на снег:

— Усыпи его. Я не верю тебе. И даже такая жизнь мне еще не надоела.

Гэл забрал сына из рук Эннэ, кандалы мешали. А еще девушка неожиданно в отчаянии прижалась головой к его груди. Гэл прошептал:

— Я найду тебя.

Эннэ обняла Гэла и Айрэ, заплакала.

Ларсард криво улыбнулся:

— Найдет — если сам отсюда выберется… так что, малышка, отбрось надежду и иди на корабль, замерзнешь.

— А разве? — растерялась Эннэ, — Я хочу остаться с ними.

— Не ты здесь решаешь, — устало вздохнул Ларсард, его всегда удивляла наивность смертных, он приказал чернокожему пирату с планеты Ириви, стоявшему у трапа. — Забери ее.

Огромный, два с половиной метра иривиец, черный, как безлунная ночь на планете, без спутника, подошел к хрупкой Эннэ. Проигнорировал ее сопротивление, как гравитационный танк — сопротивление бабочки, поспешно оттащил от Гэла, вскинул на плечо и понес на корабль.

Кэрфи, вопреки здравому смыслу, всегда готов защищать слабых и обиженных, тут же кинулся спасать малышку Эннэ. Аросцы его поймали, несколько раз ударили и отбросили в снег. Кэрфи почему-то материл Гэла, обвиняя его в бездействии.

Ларсард развел руками и извинился перед Гэлом:

— Не выбрасывать же его, в самом деле, в открытый космос, еще найдет кто-то.

Гэл не обращал внимания на шутки Ларсарда, был занят сыном:

— Посиди здесь. Пираты улетят, а мы пойдем путешествовать, хорошо?

— Папа, а путешествовать — это интересно? — спросил Айрэ уже сонным голосом.

— Конечно. Путешествовать всегда интересно, — ответил Гэл, укутывая сына в плащ.

Малыш сонно спрашивал:

— Папа, а что у тебя на ручках?

— Это так, ничего, сейчас снимут…

— Папа, а у тебя ножки не мерзнут? Мама говорила, что босиком по снегу нельзя.

— Босиком по снегу нельзя, но мне можно.

Айрэ зевнул, улыбнулся и уснул.

Вампир опустился на колени, развернул из сегментов веера небольшой выпуклый щит из кирида, и позвал Гэла. Гэлу весь этот кошмар казался дурным сном, так не бывает, не с ним. Ну, почему опять?

— Подними руки вверх, — сказал вампир.

— Может быть, наручники снимешь? — спросил Гэл.

— Я их с тебя мертвого сниму, — ответил Ларсард, затем позвал аросца, приказал тому стать за спиной калтокийца, упереть колено в спину и держать за руки. Ларсард прижал щит к груди Гэла и активировал его. Паук резко вобрал в себя щупальца, и столь же мгновенно рванулся из тела в киридовый щит. Аросец ругнулся, выпустил, умершего Гэла и с изумлением посмотрел на свое колено: прочная искусственная ткань штанины была порвана и пропитывалась кровью, паук задел.

Кэрфи застыл, все еще сидя в снегу, с непониманием наблюдал за происходящим.

Ларсард снял с рук мертвого Гэла наручники, и грустно сказал:

— Плохо, когда жаль врага.

Когда люк на корабле начал закрываться, Кэрфи вскочил и побежал к нему, споткнулся, упал. Корабль взлетел вертикально вверх. Кэрфи в бессилии начал бить кулаками по снегу и проклинать вампира. Но очень быстро опомнился, успокоился, восстановил сломанные ребра, встал, вытрусил снег с волос, привычным жестом цивилизованного человека разгладил руками брюки, вытер разбитое лицо. Хотел уйти, но вспомнил о благородстве, не смог оставить маленького ребенка без присмотра. Решил подождать, пока Гэл очнется. Сел рядом со спящим Айрэ на плащ.

Сидел минут десять, замерз, встал, начал ходить кругами, и прыгать в снегу, пытаясь согреться.

Удивился, почему до сих пор не разобрался с энергиями собственного тела, не хватало ему сосредоточенности, отец говорил, что начнет обучение сына магии в сто лет. Но как бы именно сейчас пригодилось знание об энергиях и их применении.