Стивен Джонс - Франкенштейн

Мать была потрясена до глубины души:

— Зачем ты потратил деньги на такую ерунду?

— Потому что я хочу поехать на выставку. — Джереми предусмотрительно держал билет подальше от матери — с нее сталось бы отправить его прямиком в кухонную печь. — Это познавательно. И вообще, у меня ни одного выходного не было с двенадцати лет, когда вы возили меня в Лондон. Я хочу снова там побывать.

— Тогда с тобой были мы. — Нижняя губа матери предательски дрожала. — Лондон — плохое место для одинокого юноши. И для девушки тоже. И для кого угодно. Там полным-полно наркоманов, пьяниц, головорезов и…

Но Джереми все равно поехал в Лондон. Он дошел до деревни, сел на автобус, который ехал в ближайший городок, купил билет на междугородний рейс до Юстона…[23] и наконец добрался до столицы.

Он слыхал, что там в переулках и дверях магазинчиков торчат шлюхи, которые берут у мужчин деньги, а взамен одаряют их всякими жуткими хворями. Джереми, однако, готов был пойти на любой риск, только бы испытать запретную сладость, которую упорно замалчивали отец и мать, переключая канал на другой всякий раз, когда в телевизоре показывали нечто на их взгляд неподобающее.

Видит Бог, он поступает грешно, но, если надо, все воскресенья до конца своих дней будет замаливать этот грех в церкви. А сейчас найдет себе женщину, отдаст ей все деньги, что есть при нем, до последнего пенни — только бы эта женщина позволила сделать с собой то, без чего он жить уже не может. Джереми не заботило, худа она будет или толста, красива или уродлива — пускай только даст ему осуществить его заветное желание.

Он почти сдался. Он ходил по улицам до тех пор, пока не стер до волдырей ноги в лучших своих выходных ботинках. Подняв воротник, чтобы уберечься от промозглой зимней мороси, он шел все дальше и украдкой заглядывал во все дверные проемы, во все переулки, которые встречались по пути. Как выглядит шлюха? Как с ней заговорить? Джереми вдруг осознал, что ускоряет шаг, проходя мимо темных провалов, где только огонек одинокой сигареты намекал на то, что здесь кто-то затаился.

Уставший, удрученный, павший духом, Джереми вздрогнул, когда из темноты в проходе между двумя высокими домами его окликнул женский голос:

— Всего за десятку, дружок.

Каждый месяц Джереми давали карманные деньги, а на ферме, как говорил отец, он работал за стол и кров. И тратить эти карманные деньги было не на что, кроме как на новый комбинезон. Ну на сей раз он найдет им лучшее применение.

В кромешной тьме проулка Джереми не мог рассмотреть, как выглядит женщина, да его это и не волновало. Она потребовала плату вперед, а затем, широко расставив ноги, привалилась спиной к стене и расстегнула одежду — настолько, насколько сочла необходимым.

И вот тут-то с Джереми случилось самое ужасное. Годы эротических мечтаний о вожделенном наслаждении обернулись ничем: эрекция, столько раз мучившая его одинокими ночами, исчезла бесследно. Партнершу разозлило его бессилие, и эта злость еще хуже подействовала на его мужскую удаль. Женщина работала по принципу "время — деньги", и для нее сейчас время тратилось впустую.

Внезапно она развернулась и ушла, унеся в кармане потрепанного плаща десятифунтовую банкноту и бросив Джереми терзаться стыдом и отчаянием.

Вот тогда-то его и охватил ужас.

Крадучись он вернулся на безлюдную мглистую улицу, поглядел направо и налево. Мимо быстрым шагом прошли мужчина и женщина, но на Джереми даже не глянули. Все вокруг было незнакомо и чуждо, он не мог даже сообразить, в каком направлении шел и где находится станция метро, на котором он приехал в этот пользующийся дурной славой район.

Еще недавно машины шли по улице плотным потоком, но теперь движение почти замерло. На приближавшемся автомобиле горела неоновая надпись: "Такси". Джереми вскинул было руку, но вовремя опомнился: денег у него только и осталось что бренчавшая в кармане мелочь. В большом городе, ворчливо говорили отец и мать, негоже шляться по улицам с полными карманами денег. Аккуратно сложенные банкноты остались припрятаны под ковром в скудном номере отеля. Мелочи, которая у него с собой, хватит только на одну поездку на метро…

Вот только куда ехать? Названия улиц и станций были Джереми совершенно незнакомы и легко вылетали из головы. Он оглянулся, услышав за спиной шаги. Кто-то приближался к нему, кто-то его выследил и теперь шел за ним по пятам. Джереми остановился — и шаги замерли, двинулся с места — шаги зазвучали вновь, заторопились, стремясь нагнать его.

Он побежал. Вполне возможно, что эти шаги были только отзвуком его собственных, но Джереми казалось, что преследователи тоже перешли на бег. Он свернул налево, в переулок, — топот ног за спиной не отставал. Джереми повернул вправо, опять влево, снова выскочил на широкую улицу. Люди, стоявшие на другой стороне улицы, тотчас уставились на него.

Все за ним охотятся. Все.

Джереми метался, пытаясь уйти от погони. Он был крепкий парень, дома каждый день ходил пешком через Дингл, а потом еще поднимался на верхние пастбища, чтобы проверить, все ли в порядке с овцами, — но городской асфальт под ногами быстро истощал его силы. Ныли лодыжки, широкая грудь ходила ходуном, давясь загрязненным воздухом огромного города. Он уже готов был поддаться отчаянию — остановиться и покорно ждать, когда его нагонят и схватят.

И тут увидел красный, перечеркнутый синей полосой круг: станция метро.

На миг Джереми обрел второе дыхание. Сломя голову он сбежал по длинной широкой лестнице, пересек вестибюль и прыжком перемахнул через турникет. Контролеров здесь не было — их заменяли автоматы.

Стоя на едущем вниз эскалаторе, Джереми пугливо оглядывался назад. Никого не видно — на время ему удалось оторваться от преследователей. Дай бог только, чтобы пришел поезд, а в каком направлении — не важно. Боже милостивый, думал он, пускай только там будет поезд… и прости меня за то, что я натворил.

У платформы и вправду стоял поезд. Длинный ряд вагонов ожидал Джереми, двери были открыты, внутри, похоже, не было никого. Джереми побежал вдоль платформы, разыскивая вагон, в котором окажутся ночные пассажиры, — сейчас ему, как никогда, нужны люди. В одиночку, в пустом вагоне он пропадет. "Смотри под ноги, не свались с платформы!"

Двери начали закрываться. Джереми рванулся вперед, вскочил в вагон и, потеряв равновесие, упал, когда поезд рывком тронулся с места и стал набирать скорость.

Он успел, успел на последний поезд! Ускользнул от тех, кто хотел напасть на него и сотворить с ним что-то немыслимо ужасное.

Только когда поезд вошел в туннель, Джереми обнаружил, что в вагоне он не один. Неуклюже плюхнувшись на сиденье, он принялся настороженно разглядывать случайных попутчиков. Судя по всему, эти трое ехали вместе.