Артур Кларк - Рама Явленный

Ричард внимательно поглядел на видеофильм. «Избавившись от заряда, _песчаные доллары_ тускнеют, – подумал он, – но относительно скоро вновь начинают светиться».

– Если предположить, что сила свечения характеризует запасенный заряд, – проговорил Ричард, вдруг подумав, не проходит ли он какой-либо тест, эффективность можно повысить, увеличивая частоту кормления.

– Именно так, – отозвалась главная октопаучиха. Арчи что-то коротко бросил здешней хозяйке, так что Ричард не успел нацелить на него телескоп транслятора. Тем временем на стене появилась другая картинка. – Вот три генетических варианта круглого морского создания, которые в настоящее время проходят исследования и испытания. Самый перспективный из кандидатов изображен слева. Этот прототип питается примерно в два раза чаще, чем ныне используемый; однако нарушение равновесия обмена веществ увеличивает его чувствительность к заболеваниям. Все факты взвешиваются при текущем анализе.

Ричарда водили от одной демонстрации к другой. Арчи постоянно сопровождал его. Менялись только октопауки, выступавшие с очередной мини-лекцией; они же участвовали потом и в дискуссии. В частности, ему объяснили взаимоотношения между Эмбриобанком и большим зоопарком, занимавшим значительную часть территории Альтернативного Домена и Барьерного леса, кольцом окружавшего Раму чуть менее чем в километре к северу от Изумрудного города.

– В нашем обиталище все виды, – проговорил октопаук, – находятся либо в активном симбиозе, либо под временным наблюдением в изолированном домене: в лесу, в зоопарке или, как вы, в самом Изумрудном городе... либо проходят эксперименты здесь в Эмбриобанке.

Изрядно нагулявшись по коридорам, Ричард и Арчи попали на совещание, где с полдюжины осьминогов обсуждали перспективы замены целой симбиотической цепи из четырех различных видов. Эта цепь ведала производством желатинообразной субстанции, в значительной степени облегчавшей течение обычного среди октопауков заболевания линз. Ричард завороженно слушал, как экспериментальные параметры нового симбиоза потребные ресурсы, скорость репродукции, необходимость контроля со стороны октопауков, поправочные коэффициенты и предсказуемость поведения сравнивались с существующей системой. Совещание постановило разместить новую систему в одной из трех производственных «зон» на несколько сотен рабочих дней и лишь после этого вновь вернуться к решению.

Посреди рабочего дня Ричарда и Арчи-оставили на подтерта вдвоем. По просьбе Ричарда, прихватив завтрак и питье, они забрались на страусозавра и в сопровождении пары светляков отправились в тьму и холод Центральной равнины. Спешившись, Ричард прошел несколько шагов, протянув вперед руки, и поднял голову к просторам внутри Рамы.

– А кто среди вас, – спросил Ричард у Арчи, – интересуется всем этим или пытается выяснить значение того, что здесь происходит? – Он повел руками.

Октопаук ответил, что не понял вопроса.

– Да понял ты, лукавец, – Ричард улыбнулся. – Только ваши оптимизаторы отвели это время для беседы на другую тему... Арчи, мне хочется поговорить не о вашем Эмбриобанке и не о том, в каком именно инженерном отделении я хотел бы работать, чтобы своим трудом оправдать ресурсы, израсходованные вами для поддержания моей жизни. Я хочу поговорить о том, что _на самом деле_ здесь происходит. Почему мы – люди, сети, птицы и вы со всем вашим зверинцем – находимся на этом огромном загадочном космическом корабле, летящем к звезде, которую мы, люди, именуем Тау Кита?

Арчи молчал, наверное, секунд тридцать.

– Членам нашего рода в Узле сообщили то же, что и вам: некий высший разум каталогизирует жизненные формы Галактики, особое внимание уделяя космическим путешественникам. По его требованию мы укомплектовали типичную колонию и разместили ее внутри этого Рамы, чтобы они могли подробно проследить за нашим видом.

– Выходит, и вы, октопауки, знаете о происходящем и о том, _кто_ или _что_ кроется за всем этим, не больше нас людей?

– Да, – согласился Арчи. – Скорее всего даже меньше. Тех октопауков, что побывали в Узле, сейчас в колонии нет. Как я говорил, пауки, обитавшие на Раме II, относились к низшей разновидности. Единственной доступной нам информацией об Узле располагает ваша семья... быть может, в сжатом виде она сосредоточена в том небольшом объеме сетчатого материала, который мы содержим в нашем зоопарке.

– Так, значит... – задумчиво произнес Ричард. – И вы не задаете вопросов?

– Еще в детстве, – сказал Арчи, – нас приучают не тратить время на вопросы, относительно которых мы не располагаем достаточной информацией.

Ричард на мгновение умолк.

– А как вышло, что вы знаете так много о птицах и сетях? – вдруг спросил он.

– Прости, Ричард, – промолвил Арчи после небольшой паузы, – но сейчас я больше не могу разговаривать с тобой на эту тему... Как ты правильно понял, мы должны обсудить, хочешь ли ты работать в инженерном отделении Эмбриобанка. А в случае утвердительного ответа – какая область из всех, что ты сегодня видел, представляет для тебя наибольший интерес?

– Но их чертова прорва, – ответил Ричард со смехом. – Да, Арчи, добавил он, – все вокруг великолепно, в особенности ваш, так сказать, энциклопедический департамент. Я бы хотел поработать именно там, чтобы расширить свои скромные познания в биологии... Но почему ты спрашиваешь меня об этом уже теперь? Разве после ленча больше демонстраций не будет?

– Да, – продолжил Арчи. – Дальнейшая часть программы включена в основном лишь для полноты. Почти половина Эмбриобанка отведена под микробиологические объекты; работы в этой области сложнее и требуют общения с москитоморфами. Нам трудно представить, что ты сможешь работать в каком-нибудь из этих отделений.

Под главной микробиологической лабораторией находилось подвальное помещение; туда допускали лишь по специальным пропускам. Арчи упомянул, что в подвальных этажах Эмбриобанка в больших количествах производят летающих видеоквадроидов. Ричард попросил, чтобы ему показали, как это делается. Запланированную экскурсию прекратили, и Ричард простоял без дела почти несколько фенгов, пока Арчи получал разрешение на посещение «детских яслей» квадроидов.

Пара октопауков проводила их по длинным пандусам в подземелье.

– Детская специально устроена под землей, – сообщил Арчи Ричарду, – для надежности. В нашем домене мы располагаем тремя аналогичными предприятиями.

«Черт побери», – пробормотал Ричард про себя, пока он и три его спутника октопаука вышли на помост над большим прямоугольным залом. Он сразу узнал все: в нескольких метрах под ним но полу сновали примерно сотня москитоморфов, выполнявших неизвестные функции. С потолка спускались восемь прямоугольных решеток, каждая около пяти метров длиной и два шириной, симметрично размещенных по залу; непосредственно под каждой из них располагался большой овальный объект, похожий на огромный орех. Решетки были окружены густой вьющейся порослью или паутиной.