Алексей Калугин - Снежная слепота

– Отлично, Далкин. Спасибо, ты мне очень помог.

– Ты узнал все, что хотел? – спросил Шагель.

– Далеко не все. – Харп покачал головой.

– Далкин рассказал все, что знает, – заверил Шагель. – Я, к сожалению, ничего не могу добавить.

– Спасибо, Далкин, – снова поблагодарил мальчика Харп и, взяв последнюю остававшуюся в миске лепешку, отдал ее Далкину.

Шагель поставил сына на ноги и жестом велел ему отправляться на другую половину комнаты.

Дойдя до конца разделяющей комнаты перегородки, Далкин неожиданно обернулся.

– Чужак, показавший мне рисунок, сказал, что это ключ ко всему, – заявил он, пристально глядя на Харпа.

– Ко всему? – непонимающе переспросил Харп.

– Ко всему, – кивнул Далкин и скрылся за перегородкой.

– Может, в этом и заключалась его миссия, – глядя вслед мальчику, задумчиво произнес Шагель.

– В чем именно? – не понял Харп.

– В том, чтобы сообщить нам, что этот рисунок – ключ ко всему.

– Если бы он еще объяснил, как этим ключом воспользоваться, – с досадой усмехнулся Харп.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил Шагель.

– Пока еще не знаю. – Харп посмотрел на Кикула, который к этому времени уже пустил слюну из угла рта. – Для начала нужно привести в чувство соглядатая, приставленного ко мне Старполом.

Харп приподнялся и слегка тряхнул Кикула за плечо. Тот в ответ взмахнул рукой, как будто отгоняя назойливые снежинки, кружащиеся возле носа, и, втянув слюну, что-то невнятно пробурчал.

Харп обошел стол и, взяв Кикула за края стеганого жилета, рывком поднял его на ноги.

– А! – Кикул дернулся, пытаясь вырваться из рук Харпа.

Широко раскрыв глаза, он непонимающе посмотрел по сторонам.

– Кто?.. – с хрипом выдохнул Кикул и схватил Харпа за запястья.

Харп еще раз встряхнул Кикула за грудки, одновременно освобождая руки от его пальцев.

– Эй, что с тобой, Кикул?

Посмотрев на Харпа, Кикул увидел на его лице довольно-таки натурально переданное выражение озабоченности и тревоги.

– Отпусти, – тихо произнес Кикул.

Харп разжал пальцы, и Кикул сполз по стене на табурет.

Положив руки на стол, он наклонил голову и как следует тряхнул ею.

– Все в порядке? – с тревогой спросил Харп.

Кикул медленно провел ладонью по щеке.

– Мне кто-то врезал по морде, – не очень уверенно произнес он.

– Ты ударился щекой о стол, когда падал, – опередив Харпа, сказал Шагель. – Хорошо еще, Харп успел тебя подхватить. Иначе бы ты все лицо себе разбил.

Кикул наклонил голову и приложил обе ладони к лицу, пытаясь вспомнить, что же произошло.

– Ты не предупредил, что с тобой такое случается, – положив руку Кикулу на плечо, с легкой укоризной произнес Харп.

Кикул резко вскинул голову.

– Никогда со мной прежде такого не случалось!

– Ты не чувствуешь слабости? Или сонливости?

Кикул затаил дыхание, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Нет, – ответил он спустя какое-то время. – Только голова гудит.

– Может, ты питаешься плохо?

– Нормально, – пожал плечами Кикул. – Ну, то есть как все…

– Нужно непременно рассказать о том, что случилось, хранителю храмовых врат, – с серьезным видом произнес Харп. – Он-то непременно должен знать, что делать в таких случаях.

Кикул стремительно развернулся в сторону Харпа.

– Нет! Хранителю ничего говорить не нужно!

– Ты так думаешь? – Харп с сомнением прикусил губу.

– Я точно знаю! – Кикул схватил Харпа за руку, как будто собираясь ее поцеловать. – Не нужно ничего говорить хранителю! Ничего особенного не случилось!

– Ну, если ты так считаешь… – Харп все еще с сомнением пожал плечами и посмотрел на Шагеля, ожидая, что скажет он.

– Ты тоже молчи! – опередив Шагеля, направил на него указательный палец Кикул. – Ты вообще ничего не видел!

– Да мне в общем-то без разницы, – с равнодушным видом пожал плечами Шагель.

Кикул вскинул руки с открытыми ладонями к плечам.

– Никто ничего не видел!.. Ничего не произошло!

– Успокойся. – Харп вновь коснулся рукой плеча Кикула. – Тебе в твоем состоянии вредно волноваться…

– Я превосходно себя чувствую! – прокричал Кикул.

Но при этом взгляд, который он устремил на Харпа, был едва ли не умоляющим.

– Все в порядке, Кикул. – Харп похлопал «цепного пса» хранителя по плечу и, взяв со стола флягу с горькой настойкой, вылил все, что в ней оставалось, в кружку Кикула. – Выпей, и все будет в порядке.

– Да… – Кикул схватил кружку. – Ничего не произошло, – вновь, как заклинание, произнес он. После чего быстро отсалютовал кружкой и, не забыв торопливо буркнуть: – Во славу Сущего! – залпом осушил ее.

Глава 24

Еще раз пообещав Кикулу, что станет молчать о происшествии у Шагеля, Харп наконец-то распрощался со своим провожатым и вошел в дом, отведенный ему Старполом под жилье.

– Эй, кто дома? – громко позвал он, стаскивая с ног ботинки.

Тихо прошелестели раздвигающиеся створки, и навстречу вышел Марсал.

– Ты так и не выходил из дома? – спросил Харп, скидывая доху.

– Ты же велел ждать тебя, – ответил Марсал, виновато отводя глаза в сторону.

– А где Старпол?

– Ушел часа два назад. Сказал, что переночует в другом месте, а этот дом оставляет целиком в нашем распоряжении.

– Надо же, какая заботливость, – удивленно приподнял бровь Харп. – Какие еще новости?

– Да вроде бы никаких.

Марсал сделал шаг в сторону, пропуская Харпа в комнату, где стоял обеденный стол.

Изначально у Харпа было твердое намерение серьезно и жестко поговорить с Марсалом, высказав ему все, что он думал по поводу неумения держать язык за зубами. Но сейчас, после разговора с Далкином, Харпу стало не до этого. Мысли его были заняты другим, и он не хотел отвлекаться на посторонние темы. Пока все детали разговора с мальчиком и его отцом были еще свежи в памяти, Харп хотел попытаться составить полную картину того, каким образом фрагменты рисунка, вначале находившегося у чужака, пришедшего с севера, затем оказались по разные стороны горного хребта у людей, незнакомых друг с другом.

– Есть будешь? – спросил Марсал.

Повернувшись к Харпу спиной, он суетливо переставлял миски и кружки на столе: сначала ставил их в ряд, затем составлял квадратом, а после укладывал одну миску в другую и начинал все заново.

Посмотрев на это совершенно бессмысленное занятие, Харп усмехнулся.

– Уймись, Марсал, – устало произнес он, усаживаясь на табурет.

Руки Марсала на мгновение замерли в странном, кажущемся неестественным положении – левая была протянута к кружке, а правая держала за край миску, – после чего медленно опустились вниз и повисли как плети.