Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Гедимин со свистящим вздохом перечеркнул едва намеченный паро-кейековый котёл. «Ладно, пар ты получишь. А дальше куда?»
— Как-то надо преобразовать энергию, — вздохнул он, сгребая со стола бесполезные листки. — Есть реактор. Даёт омикрон-поток. И на этом всё. А нужна механическая работа. Световая энергия. Теплота. А есть только «омикрон». Ни во что не переводится.
— Может, ещё переведётся, — Вепуат неловко погладил сармата по плечу. Тот угрюмо сощурился.
— Как? На Земле смогли преобразовать в электроэнергию, а там — по накатанной. А здесь…
— А здесь, может, напрямую, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Как у Куэннов. Ты пробуй. Кроме тебя, никто не справится. Мы тут все по другой части…
Гедимин покосился на защитное поле — одинокий твэл пока его не прожёг — и поднялся из-за стола. «Хватит жечь мозг. Не работает — не заставишь. Заняться чем-нибудь дельным…»
— Прикройся полем, — попросил он Вепуата. — Буду облучать твои камни. Выясним, от чего они бликуют.
…Гедимин вынул образец из зажимов и отложил в сторону. Три «глаза» с гладкой поверхности камня всё так же таращились в потолок — что под невидимым сигма-лучом, с какой бы стороны он ни «светил», что под «дневным» светом видимого диапазона.
— Не «сигма», — вслух отметил Гедимин, подбирая другой, нетронутый, камень.
— Угу, — отозвался из-за своего стола Вепуат. Защитное поле он выставил, но прозрачное, еле заметное, и вместо работы глазел на облучаемые образцы, сдвигаясь то к одному, то к другому углу. «И у него в голове ничего путного,» — думал Гедимин с нарастающей тоской. «Только и остаётся — облучать камешки.»
Двуцветная «радужка» на камне ярко вспыхнула. Гедимин впился в него взглядом, и вовремя — под омикрон-лучом все три «зрачка» начали расширяться и медленно поползли к облучаемой точке. Сармат услышал тихий гул, термодатчик тревожно пискнул, «отловив» резкий нагрев — и странный камень высыпался из зажимов горкой серой пыли.
— Мать моя пробирка… — пробормотал Гедимин, запоздало перекрывая омикрон-луч. Сканер не показывал ни одного крупного осколка — только мелкую каменную пыль, нагретую до трехсот пятидесяти по Кельвину.
— Вот это перевелось так перевелось, — выдохнул Вепуат, выбираясь из-под защитного поля. — Чем его так?
— Неясно, — отозвался Гедимин, пытаясь найти в кучке пыли хоть один атом ирренция. Металла не было — будто всё его ничтожное количество разом «выгорело» под лучом. «Мгновенный распад,» — сармат разглядывал показания дозиметра в поисках лучевой вспышки, одномоментного выброса энергии расколовшихся атомов; прибор зафиксировал лишь плавный рост собственного излучения камня — и мгновенное его угасание.
— И поле не выгорело… — Вепуат тронул пальцем купол над образцом. — Это же вроде ядерного взрыва, да?
— Нет, — Гедимин угрюмо сузил глаза. «Опять им взрывы мерещатся…»
— Не было взрыва. Какое-то… мгновенное выгорание с тепловым выбросом. Попробуем повторить…
Второй камень «сгорел» так же быстро, как и первый, вобрав в себя пару десятков кьюгенов и выделив немного тепла. Гедимин сделал луч слабее и пару минут водил им по обломку, наблюдая за перемещением «глаз». «Надо будет поставить опыт с рассеянным „омикроном“. Только послабее, чтоб не выгорал…»
— А вот интересно, — подал голос Вепуат, когда Гедимин поместил гальку между двух слабых источников излучения и прикрыл защитным полем. — Что ещё из местных руд можно так взорвать? Кейек, наверное, можно. И эти камешки… соджег, или как их там.
«Кейек в реактор не совать,» — сделал мысленную пометку Гедимин. «Та-ак… значит, паро-кейековый котёл идёт туда же, куда электрогенераторы. Мать моя колба, зачем я в это ввязался⁈»
Он поддел облучённый камень когтями, аккуратно перевернул — «зрачки» поползли по поверхности, перемещаясь на другой бок. Гедимин вынул образец из-под поля и бросил в кювету.
— Ясно всё. Большой пользы не видно. Говоришь, они только у нас на холме?
— Выходит, что так, — Вепуат кивнул. — Странные какие-то штуки. Ну что, пойдём разомнёмся? Тебе, похоже, не работается. А я придумал, где поставить мишени…
…Горка гравия взорвалась с оглушительным грохотом. Огненный шар окутал край обрыва, быстро темнея и распухая. Гедимин услышал шелест и стук падающих камешков — часть плато подломилась, и верхний слой мелких обломков потёк вниз, в долину.
— Да нет там никого, — успокоил сармата Вепуат, бросив быстрый взгляд на экран передатчика. — Иди складывай камни — твоя очередь!
— Сейчас, — Гедимин разглядывал подломанный край обрыва, выбирая безопасное место. — Отойди подальше, — сказал он Вепуату, глядя издалека на новую каменную груду. — Отсюда не промахнёшься, даже если захочешь. Отойди вон туда, к шатрам.
— Оттуда я эту кучку не увижу, — отозвался разведчик. — Метров десять ещё — и всё. А интересно, вспышки наши далеко видно?
— Стреляй уже! — отмахнулся Гедимин. Ему тоже было неспокойно — на этом плато негде было спрятаться, тем более — для стрельбы из плазмомёта. После первого же «бабаха» зашуршало не только на обрыве, но и у шатров, и у притихшей полевой кухни, и сейчас Гедимин чувствовал спиной чужие взгляды. Снова громыхнуло, и огненный шар вырос над обрывом; у шатров кто-то взволнованно взвизгнул, но на него зарычали со всех сторон, и снова настала тишина.
— Всё-таки попал, — довольно хмыкнул Вепуат. — Стрелять мы не разучились. Жаль, долго складывать эти горки.
Гедимин задумчиво сощурился на бортовые огни дронов, зависших в сотне метров от обрыва над тёмной долиной. После двух взрывов даже листья в низине шуршали «шёпотом», а странные звуки, которые ремонтник приписал местной фауне, и вовсе смолкли.
— Хватит горок. Давай по световым меткам, — сказал он. — Хоть какая-то сложность.
«И холм не обрушится,» — добавил он про себя, глядя на подломанный уже в двух местах край.
Вепуат похмыкал, помялся, но через пару секунд подозвал дроны и принялся их настраивать.
— Со световыми метками проблема — сразу не знаешь, попал или нет, —
