Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Гедимин оглянулся на шатры — в красном свете поблескивали наконечники копий и металлические подвески.
— Можно Скогнов попросить, — сказал он, рассматривая крепления сканера. Вепуат быстро оглянулся и шёпотом помянул ядро Сатурна.
— Вылезли на шум… Интересно, там на постах кто-нибудь остался?
…Светящиеся треугольники замелькали в воздухе в двух десятках метров над обрывом. Гедимин вскинул сфалт. Целиться уже было некогда, и он стрелял наугад, считая про себя истекающие секунды. Спина взмокла, что-то между лопатками заныло, перед глазами мелькали блики — то настоящие, то фантомные. «Слишком быстро,» — он выстрелил в последний раз, уже зная, что промахнётся, и облегчённо вздохнул, услышав сигнал отбоя.
— Ага! — Вепуат, оставив погасшие дроны висеть в воздухе, с интересом рассматривал экран передатчика. — Чем выше скорость, тем сильнее я тебя обгоняю. Ну, я и видел раньше, что ты немного замедленный. Там, где можно выждать и сосредоточиться, ты меня обходишь влёт. А вот на скорости…
Гедимин слушал его вполуха, пытаясь унять слишком быстрое биение сердца. «Совсем размяк. Простейшая тренировка — и уже хоть ложись.»
— Ну что, ещё ускоримся? — ухмыльнулся Вепуат, не глядя протягивая Гедимину пульт и снимая с плеча плазмомёт. Ремонтник, неопределённо хмыкнув, шагнул на его место и полез в настройки. Позади сверкнула жёлтая вспышка, а за ней белый луч упёрся в площадку, погасив огоньки-мишени. Вепуат, обернувшись, запоздало помянул ядро Сатурна.
— Два идиота! — Гварза шагнул на площадку, поднял фонарь выше, заставив Гедимина сердито сощуриться. — На секунду нельзя оставить! Что вы тут делаете? Разносите холм и пугаете местных⁈
— Им нравится, — буркнул Вепуат, махнув рукой в сторону шатров. Свет фонаря Гварзы выхватил из темноты пару мелких силуэтов, и Гедимин удивился, узнав Броннов, — Скогны успели сбежать. Бронны шарахнулись от света, растворяясь в полумраке, и сармат услышал вдалеке встревоженный шёпот, шорох и тихое рычание.
— Нравится! — Гварза сердито фыркнул. — Как вы только никого не убили! Стрелять из плазмомётов рядом с аборигенами… Где Калиг? Ослеп от вашей канонады⁈
В темноте за шатрами что-то шумно вздохнуло.
— Глаза Калига целы, — отозвался страж, выставив в световой круг кольцо на верхушке посоха. — Он не видел огня, но слышно было хорошо.
— Не давай им такое устраивать, — сердито сказал Гварза, поворачиваясь на блеск кольца. — Зови меня, если они опять затихарятся за машиной. Караульные должны следить за степью, а не глазеть на пустую пальбу.
В темноте зарокотало, и блестящее кольцо качнулось.
— В степи тихо, Кен-нен. Ни один кочевник этой ночью не сунется и близко. Да и завтра, думаю, будет тише тихого. Никто не обижен на Дим-мина и Вепу-а. Скогны просят пострелять ещё.
Гедимин изумлённо мигнул, переглянулся с Вепуатом, и они одновременно ухмыльнулись. Кенен громко фыркнул.
— Идиотское развлечение. Идите спать, оба! И чтоб до утра было тихо.
Гедимин представил себе разочарованных Скогнов и едва сдержал нелепый смешок. Вепуат покосился на Гварзу (тот, притушив фонарь, так и стоял в световом кольце, выразительно глядя на сарматов), потом развёл руками и повернулся к Гедимину.
— Пойдём отдохнём. Ты вроде немного устал. Хорошая была идея со световыми метками. Надо будет повторить.
Часть 4
14–17 дни месяца Металла. Равнина, Дальний Край, Сфен Земли — долина Элид — Сердце Пламени
14 день Земли, месяц Металла. Равнина, Дальний Край, Сфен Земли
— Ну что, дозрело? — в третий раз спросил Вепуат. Гедимин неопределённо дёрнул плечом. Он стоял над вскрытой ёмкостью с горячим составом ярко-жёлтого цвета и тыкал в него широким лезвием. Упругая поверхность промялась уже на десять сантиметров, но под кончиком ножа не появился даже маленький прокол. Гедимин приподнял остриё на пару сантиметров, потом ещё на пять — состав поднялся, затягивая вмятину; на жёлтой плёнке не было ни единого надреза.
— Дозрело, — ответил сам себе Вепуат, заглядывая под соседнюю крышку. Все три ёмкости ещё не до конца остыли, но реакция уже закончилась; три контейнера были заполнены упругой массой — малиновой, светло-зелёной и ярко-жёлтой.
— И красить не надо, — хмыкнул Вепуат, пробуя свежесваренный гзеш когтем. Гедимин недовольно покосился на него, но сармат был осторожен — надавливал, но не пытался резать. Коготь продавил малиновую массу на пять сантиметров, но так и не проколол её. Вепуат неловко дёрнул рукой и подошёл ближе, меняя угол давления. Гедимин аккуратно отодвинул его от ёмкостей и вынул их из печи.
— Не надо. Видно, что готово. Будем работать.
Три разноцветных цилиндра выпали в поддон; жёлтый заколыхался, зелёный пару раз дрогнул и замер, малиновый ударился о дно поддона с каменным грохотом. Гедимин довольно кивнул — получилось то, что он планировал, никаких странностей и никакого бреда. «И образцы не перепутаешь,» — отметил он про себя, размечая цилиндры для нарезки. Фрагментов нужно было много — для подвешивания с грузом, для укладывания под «сухой» и «мокрый» пресс, для обугливания, для «сухой» и «влажной» заморозки…
— Сорок минут до отъезда, — услышал он, сворачивая очередную ленту в рулон перед заталкиванием под пресс. Айзек остановился посреди отсека, пригляделся к предметам на столе Гедимина и еле слышно хмыкнул.
— Новые гзеши? Нам с Кененом тоже нужны будут образцы. И на облучение оставь… кстати, как там тот, чёрный?
Гедимин дёрнул плечом — вторая рука была занята.
— Как любая органика. Что-то будет видно через месяц или два.
Айзек усмехнулся.
— А ты смело судишь о любой органике — здесь-то, на Равнине…
Он подошёл к столу, взял в руки нарезанные, но ещё не пристроенные ленты, осторожно растянул их, взвесил на ладони.
— Для одежды, надо полагать, пойдёт жёлтый? Ну вот, у станции уже есть собственный цвет.
Он вернул образцы на место и прошёл мимо, к закрытому входу в соседний отсек. Гедимин
