Скотт Вестерфельд - Экстра

— Девятьсот пятьдесят семь, — проговорила Лай — Ты же об этом хотела спросить?

— Ох… ты, наверное, в ужасе.

Лай пожала плечами.

— На орбите это не будет иметь большого значения.

Она перевела взгляд на Удзира. Тот отвернулся и говорил с кем-то еще из гостей.

— Я просто очень надеюсь, — сказала Лай, — что этому мистеру Знаменитому Пришельцу хватит ума понять, что в орбитальных поселениях славе делать нечего.

Айя рассмеялась и представила Лай с четырьмя руками и рыбьими глазами. Она поежилась и прогнала этот образ из сознания.

— Хочу попросить прощения за то, что снимала вас тайком.

— А ты меня прости за то, что я запустила тебя в небо через масс-драйвер, — сказала Лай, но, немного подумав, добавила: — Да нет, тут не за что извиняться. Это было весело.

— Да, пожалуй, — снова рассмеялась Айя. — А как поживают остальные «ловкачки»?

— Наверняка все расселись у своих экранов и смотрят трансляцию этой вечеринки.

— Правда? — нахмурилась Айя. — Вот бы никогда не подумала, что «ловкачек» может интересовать такая ерунда, как «Бал тысячи лиц».

Лай улыбнулась, бросила взгляд на Моггла и наклонилась ближе к Айе:

— Хочешь, подскажу сюжет?

— Сюжет? — спросила Айя.

Она пока не задумывалась о новой теме. После конца света, после открытия новых горизонтов для человечества все казалось скучным и плоским. Порой ей даже приходила в голову мысль стать рейнджером.

— Может быть, — кивнула она.

— Ладно. Только ты должна пообещать, что никому ничего не скажешь, пока не разрежут торт.

Айя удивленно вздернула бровь. Одна из традиций «Бала тысячи лиц» заключалась в том, что Нана Лав ровно в полночь угощала гостей розовым тортом. Вокруг этого торта собирались все знаменитости, и каждый получал свой кусочек славы.

— Ну… хорошо.

Лай отмахнулась от нескольких камер-блесток и, прижав губы к уху Айи, еле слышно прошептала:

— Я впрыснула в торт смарт-материал, приготовленный Иден. Пока мы с тобой разговариваем, это вещество расползается по торту, и скоро сахар станет… ну, в общем, неустойчивым.

— Неустойчивым?

— Тсс! — Лай сдавленно хихикнула. — Как только Нана разрежет торт, он взорвется. Ничего смертельного. Просто все перемажутся.

Айя раскрыла рог, представив себе всех городских знаменитостей, заляпанных розовым кремом.

— Но это же…

— Просто гениально? Согласна с тобой, — сказала Лай и с улыбкой напомнила: — Только не забывай: ты мне пообещала, Проныра. Ты мне должна одну сохраненную тайну.

Айя поискала Фрица с помощью сигнала на айскрине и нашла на верхнем балконе. Он стоял один и смотрел в сторону темных садов.

— У меня к тебе один этический вопрос, Фриц, — сказала Айя, подойдя к нему.

Он обернулся, и в его больших глазах вспыхнули искорки фейерверков.

— Этическая дилемма? На этой вечеринке?

Айя огляделась по сторонам. Ни одной камеры-блестки поблизости. Она видела только Моггла. Сегодня ночью в сад Наны Лав никакие аэрокамеры не допускались. Наверное. Как раз поэтому на балконе было пусто.

— Представь, что ты «выскочка», Фриц, и тебе известно, что кое-что должно произойти… скажем, на вечеринке. И из-за этого хозяйка опозорится — просто прилюдно сконфузится. Но ты дал слово никому не говорить.

— Ммм… — задумчиво протянул Фриц. — Мы же говорим только о смущении, да?

— Да. Но об о-очень сильном смущении.

— Пожалуй, я бы сдержал слово, — улыбнулся Фриц.

Айя вздохнула и устремила взгляд на город. Окна домов были озарены светом уолл-скринов. Все жители города смотрели трансляцию «Бала тысячи лиц».

— Иногда я жалею, что тебе нельзя доверять секреты.

— Может быть, скоро у тебя появится такая возможность, — усмехнулся Фриц.

— Ты о чем? — непонимающе нахмурилась Айя.

— Знаешь, я много думал о том, что мне сказала Тэлли. Ну, в смысле, что я трус, если не могу сам говорить правду. — Он постучал себя пальцем по виску. — Может быть, абсолютная честность начинает устаревать.

— Но сейчас в твоей группировке народу больше, чем когда бы то ни было!

— Именно так. Я им больше ни к чему.

Айя часто заморгала, пытаясь представить себе Фрица без вспышек откровений.

— Не знаю, Фриц-тян. Я бы сказала, что ты мне нужен рядом такой, как сейчас. Чтобы я не врала.

Его рука легла на ее плечо. Он притянул Айю ближе к себе.

— Не бойся. Я буду с тобой. И я не перестану быть честным. Хочу отказаться только от абсолютной честности.

Айя обняла его и спросила:

— Но если ты перестанешь говорить правду, как я смогу узнать, нравится ли тебе до сих пор мой большой нос? Я не собираюсь менять его форму. Тэлли-ва взяла с меня слово.

— Да, она мне тоже об этом говорила. Но ты не переживай. Маленькая операция моего сознания не перевернет. В том, что касается тебя, — определенно ничего не изменится.

Они еще долго стояли на балконе, слушая взрывы смеха и музыку.

Это было так странно — держаться на задворках вечеринки. Сколько Айя помнила себя, она увлеченно, с замиранием сердца смотрела трансляции «Бала тысячи лиц» и представляла себя одной из избранных. И вот теперь она оказалась здесь, а ей больше всего хотелось остаться наедине с Фрицем и смотреть на город, на сад Наны Лав, в котором не было ни одной аэрокамеры, и радоваться тому, что больше никто сегодня не желает уединяться.

В конце концов, за спиной у Айи всего-навсего бушевала вечеринка. В этом доме когда-то жило не одно поколение красавцев и красоток., Они одевались примерно так же, как сейчас была одета Айя, они все говорили одни и те же слова. Камеры-блестки и рейтинг лиц почти ничего не изменили…

Внизу послышался глухой стук. Айя опустила глаза.

Это был Дэвид. Спрыгнув на землю, он выпрямился. Наверное, вылез из окна.

За ним последовала Тэлли Янгблад. Она опускалась плавно, как лепесток цветка вишни, изящно замедляя свое падение с помощью любых точек опоры — подоконников и выступов на стенах. Она грациозно приземлилась, взяла Дэвида за руку, и они пошли по садовой тропинке.

Фриц крепче обнял Айю.

— Я о них думал.

— Ты же слышал, она сама сказала, — прошептала Айя. — Ни с кем, с тех пор как…

Но Тэлли прижалась к Дэвиду. Они уходили в темноту, соприкасаясь плечами.

— Моггл, ты снимаешь? — вырвалось у Айи, но она тут же спохватилась: — Нет, ничего, это я так…

Она повернулась к Фрицу и с улыбкой увела его с балкона.

— Пойдем. Скоро полночь. Посмотрим, как разрежут торт.

Примечания