Скотт Вестерфельд - Экстра

Скотт Вестерфельд

Экстра

Каждому, кто мне писал и посвящал меня в тайный смысл слова «трилогия»

Часть первая

Полюбуйся

Вы все говорите, что мы вам нужны. Что ж, может быть, мы и вправду вам нужны, но не для того, чтобы вам помогать. Помощников у вас хватает. Все города скоро очнутся, и свободу обретут миллионы здравомыслящих людей. Вас будет более чем достаточно для того, чтобы вы изменили мир без нас. А мы с Дэвидом встанем на вашем пути. Понимаете, свобода, увы, ведет к разрушениям.

Прыжок

— Моггл, — прошептала Айя, — ты не спишь?

Что-то зашевелилось в темноте! Зашуршала стопка форменной одежды, будто там завозился маленький зверек. А потом из складок хлопка и паучьего шелка выбралось нечто и поплыло по воздуху к кровати Айи. Крошечным объективы уставились на нее пытливо и насторожено. В них отражался звездный свет, лившийся в открытое окно.

— Готов к работе? — улыбнулась Айя.

В ответ Моггл включил ночные фары.

— Ой! — Айя зажмурилась, — Не делай так! Ослепнуть. можно!

Она пролежала в кровати еще несколько секунд, дожидаясь, когда перед глазами исчезнут яркие пятна. Аэрокамера сконфуженно уткнулась в ее плечо.

— Ладно, ладно, Моггл-тян[1], — прошептала Айя. — Жаль, что у меня тоже нет инфракрасного зрения.

Очень многие в ее возрасте уже пользовались таким зрением, но родители Айи были скептически настроены в отношении любого хирургического апгрейда. Предпочитали делать вид, будто мир задержался в тех временах, когда всем нужно было дожидаться шестнадцатилетия, чтобы изменить внешность. Старики ничего не понимали в моде.

Вот и страдала Айя с большим носом, который определенно выглядел уродливо, и с самым обычным зрением. Когда она перебралась из родного дома в интернат, родители позволили ей обзавестись персональным зрительным устройством — айскрином и встроенной системой связи — скинтенной, но только для того, чтобы самим иметь возможность общаться с ней в любое время. Что ж, это все-таки было лучше, чем ничего. Она пошевелила пальцами, и на ее поле зрения наложился городской интерфейс.

— Ой-ой-ой, — сказала Айя Могглу, — уже почти полночь.

Она не заметила, как задремала, а вечеринка технарей наверняка уже началась. Небось там полным-полно народу. Вероятно, набилось столько пласт-шутов и ман-гахедов, что никто не обратит внимания на одну-единственную уродку. К тому же Айя Фьюз была большим специалистом в плане того, как оставаться невидимой. Подтверждением был рейтинг ее внешности. Он неподвижно красовался в уголке интерфейса: четыреста пятьдесят одна тысяча триста девяносто шесть.

Айя тяжело вздохнула. Она жила в городе с миллионным населением, а существовала как бы в отдельной стране. Уже почти два года у нее был собственный сетевой канал, но всего неделю назад она подготовила потрясающую программу и до сих пор не сделала себе имени. Этой Ночью все должно было измениться.

— Пошли, Моггл, — позвала она и соскользнула с кровати.

На полу бесформенной кучкой лежал серый балахон. Айя натянула его поверх интернатской формы и подвязала пояс. Влезла на подоконник, подставив лицо ночной прохладе. Медленно вытянула в пустоту одну ногу, другую. Потом нацепила на запястья магнитные браслеты и осторожно посмотрела вниз с пятидесятиметровой высоты.

— Неслабо, — прошептала она.

По крайней мере, рядом не слонялись смотрители. Прелесть житья на тринадцатом этаже: никому в голову не придет, что ты выпрыгнешь из окна.

Небо было затянуто плотными облаками в отблесках огней, освещавших стройку на другом конце города. Холодный воздух пах сосновой хвоей и дождем.

«Не слишком ли легко я оделась?» — подумала Айя.

Но не могла же она нацепить форменную куртку поверх балахона и ждать, что в таком наряде ее не заметят.

— Надеюсь, ты полностью заряжен, Моггл. Пора прыгать.

Аэрокамера проплыла над ее плечом и, вылетев из окна, зависла прямо напротив девушки. Моггл был размером вдвое меньше футбольного мяча. Прочный пластик на ощупь был теплым. Айя взяла Моггла в ладони и почувствовала вибрацию в браслетах, уловивших магнитные импульсы аэрокамеры.

— Готов? — спросила Айя и зажмурилась.

Моггл слегка задрожал.

Крепко держась за аэрокамеру, Айя спрыгнула с подоконника.

Теперь удирать из интерната стало намного проще.

На пятнадцатый день рождения Айи лучший друг ее старшего брата — Рен Мачино — сделал ей подарок: усовершенствовал Моггла. Вообще-то Айя попросила его только увеличить скорость, чтобы аэрокамера не отставала в полете от скайборда. Но Рен, как и большинство технарей, по праву гордился своими творениями. Новый Моггл оказался водонепроницаемым, противоударным и настолько грузоподъемным, что был способен нести по воздуху пассажира габаритов Айи. В общем, его возможности стали примерно такими.

Обхватив руками аэрокамеру, Айя приближалась к земле не быстрее облетевших лепестков цветущей вишни. В любом случае, так было намного проще, чем пытаться похитить спасательную куртку-парашют. Правда, сам момент прыжка с подоконника вызывал мандраж, а в остальном было весело.

Айя смотрела на проплывавшие мимо окна — скучнейшие комнаты, наполненные самыми стандартными вещами. Никто из знаменитостей не жил в корпусе Акира. Здесь обитали только безликие, заурядные «экстры» — лишние, никому не интересные люди. Несколько «экстров», страдавших эгоманией, сидели перед своими камерами и что-то бубнили, но их передачи никто не смотрел. Средний рейтинг внешности здесь составлял шестьсот тысяч, а это было тоскливо и жалко. Безвестность во всем своем моем ужасе.

Смутно Айя припоминала, что в былые времена стоило захотеть себе красивую одежду или новый скайборд — и вещи выпрыгивали из стенной ниши, как в сказке. А теперь у волшебной ниши ничего нельзя было допроситься, если только ты не был знаменит или не набрал достаточного числа баллов. Получить баллы можно было, лишь посещая уроки или выполняя повинности — те, которые но с поему усмотрению назначала Комиссия добропорядочного гражданства.

Подъемное устройство Моггла установило контакт с металлической решеткой, проложенной под землей. Айя поджала ноги и покатилась по сырой траве — мягкой, как мокрая губка, но ужасно холодной. Она отпустила Моггла и несколько секунд лежала на земле, вымоченной дождем Ждала, когда сердце забьется ровнее.

— Ты в порядке? — спросила она аэрокамеру.