Мэрион Брэдли - Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

- Ну что ж, за год суровой школы нашего Кэя любой маменькин сынок превратится в мужчину, - отозвался Ланселет, - а этот, Господь свидетель, держался отважно и стойко.

- Дивлюсь я, Ланселет, что ты его не признал: из-за него ты на Артуровой свадьбе едва шею себе не свернул, - любезно напомнил Гавейн. Помнишь, как ты вручил его нашей матушке и велел вздуть мальчишку хорошенько, чтобы не кидался под копыта...

- Ага, а вскорости после этого я себе чуть мозги не вышиб... да, теперь вспомнил, - расхохотался Ланселет. - Так это, значит, тот самый юный негодник! Да ведь остальных отроков он уже далеко обставил, пора ему упражняться со взрослыми мужами и рыцарями! Похоже, очень скоро он окажется в числе лучших. Ты мне дозволишь, лорд мой?

- Делай, как знаешь, мой друг.

Ланселет снял с пояса меч.

- Сохрани его для меня, госпожа, - попросил он, протягивая клинок Гвенвифар. А затем перепрыгнул через ограду, схватил один из учебных деревянных мечей и бегом бросился к дюжему, светловолосому отроку.

- Этих парней ты уже перерос, приятель, - иди-ка сюда, попробуй свои силы с тем, кто равен тебе статью!

"Равен статью?" - вдруг ужаснулась про себя Гвенвифар. Но ведь Ланселета великаном никак не назовешь, он и ее немногим выше, а юный Красавчик обогнал его почти на целую голову! На мгновение мальчик заколебался: шутка ли, это ж сам королевский конюший! Но Артур одобрительно кивнул, и лицо отрока озарилось неуемной радостью. Он бросился на Ланселета, занеся деревянный меч для удара, - и изрядно опешил, когда удар обрушился, но противника на месте не оказалось; Ланселет уклонился, стремительно развернулся - и достал его в плечо. В последнее мгновение он задержал оружие, так, что клинок мальчика едва коснулся, хотя и разорвал ему рубашку. Гарет быстро пришел в себя, отбил следующий Ланселетов удар а в следующий миг Ланселет, поскользнувшись на мокрой траве, не устоял на ногах, но рухнул перед мальчишкой на колени.

Красавчик отступил назад.

- Идиот! А если бы на моем месте был здоровенный сакс? - заорал Ланселет, вскакивая на ноги, и со всей силы огрел мальчугана по спине плашмя. Удар отшвырнул отрока в сторону; собственный его клинок взлетел в воздух и приземлился на середине учебного поля; Гарет покатился по земле да так и остался лежать, наполовину оглушенный.

Ланселет поспешил к нему и, улыбаясь, склонился над лежащим.

- Я не хотел тебе повредить, паренек, но надо тебе научиться защищаться получше. - Он протянул руку. - Давай-ка, обопрись на меня.

- Ты оказал мне честь, сэр, - ответствовал отрок, зардевшись. - И воистину, ощутить твою силу мне куда как на пользу.

Ланселет хлопнул его по плечу.

- Дай Бог нам всегда сражаться плечом к плечу, Красавчик, а не против друг друга, - промолвил рыцарь и зашагал назад к королю. Отрок подобрал меч и возвратился к сверстникам; те, обступив Гарета тесным кольцом, тут же принялись его поддразнивать:

- Что, Красавчик, ты, никак, королевского конюшего едва не сразил в честном бою...

Глядя, как Ланселет перебирается обратно через заграждение, Артур не сдержал улыбки.

- Учтиво и благородно ты поступил, Ланс. Из мальчишки выйдет добрый рыцарь - под стать брату, - добавил король, кивая Гавейну. - Родич, не говори ему, что я знаю, кто он: он скрывает свое имя из побуждений весьма достойных. Передай лишь, что я видел, как он сражается, и посвящу его в рыцари на праздник Пятидесятницы, когда явиться ко мне дозволено любому просителю, ежели он предстанет передо мною и попросит о мече, подобающем его положению.

Гавейн так и просиял. Вот теперь, подумала Гвенвифар, любой, увидев этих двоих рядом, ни на минуту не усомнился бы, что они в родстве: улыбаются они совершенно одинаково.

- Благодарю тебя, лорд мой и король. Да послужит он тебе так же верно, как и я.

- Такое вряд ли возможно, - сердечно промолвил король. - Повезло мне с друзьями и соратниками.

А Гвенвифар подумала про себя, что воистину Артур любому способен внушить любовь и преданность: в этом и состоит секрет его королевской власти, ибо, хотя в битвенной науке он достаточно искушен, сам он - боец не из лучших; не раз и не два на турнирах (при дворе их частенько устраивали и для развлечения, и того ради, чтобы рыцари не разучились сражаться), - на ее глазах Ланселет и даже старик Пелинор сбрасывали его с седла или опрокидывали на землю. Артур же никогда не злился, не мучился оскорбленной гордостью, но всякий раз добродушно говорил, как он рад, что жизнь его хранят бойцы столь отменные, и как хорошо, что они - друзья ему, а не враги.

Вскорости отроки собрали учебное оружие и разошлись. Гавейн отправился потолковать с братом, а король увлек Гвенвифар к укрепленной стене. Камелот высился на огромном высоком холме; на плоской вершине его с легкостью разместилось бы крупное селение; там-то, в пределах стен, и выстроили замок и город. Артур подвел королеву к своему любимому месту обзора; оттуда, поднявшись на стену, можно было оглядеть всю обширную долину от края до края. Голова у Гвенвифар тут же закружилась, и королева крепко-накрепко вцепилась в стену. Отсюда она различала островной дом своего детства, страну короля Леодегранса, а чуть к северу маячил еще один остров, похожий на свернувшегося кольцом дракона.

- Твой отец стареет, а сына у него нет, - промолвил Артур. - Кто будет править после него?

- Не знаю... думается мне, он захочет, чтобы ты назначил регента от моего имени, - отозвалась Гвенвифар. Одна из ее сестер умерла родами где-то далеко в Уэльсе; вторая не пережила осады их замка. А из сыновей второй жены ее отца ни один не выжил; так что унаследовать королевство суждено Гвенвифар. Но как может она, женщина, уберечь страну от тех, кто жаден до земли? Она скользнула взглядом куда-то мимо отцовских владений и полюбопытствовала:

- Твой отец... Пендрагон... он тоже был произведен в короли на Драконьем острове?

- Так рассказывала мне Владычица Озера; и он тоже приносил клятву защищать древнюю религию и Авалон - как и я, - угрюмо промолвил Артур, не сводя глаз с Драконьего острова. И какой только языческой чепухой забита сейчас его голова?

- Но когда ты обратился к Богу единому и истинному, тогда и только тогда даровал Он тебе величайшую из побед, и сумел ты изгнать саксов с этого острова на веки вечные.

- Глупости ты говоришь, - возразил Артур. - Не думаю я, что какая-либо земля может быть в безопасности на веки вечные, кроме как Божьим соизволением...

- Но ведь Господь вручил тебе всю эту землю, Артур, дабы правил ты над нею как христианский король. Это как с пророком Илией - мне епископ рассказывал, - ибо вышел он в путь со служителями Господними, и повстречал пророков Вааловых, и стали они призывать своих богов, и Единый Господь явил свое величие, а Ваал оказался лишь идолом, так что не было от него ни голоса, ни ответа [З Цар 18]. Если бы обычаи и законы Авалона обладали хоть какой-нибудь властью, разве Господь и Пресвятая Дева даровали бы тебе победу столь славную?