Инна Зинченко - Превратности судьбы и недоразумения

— А, брось! Скажи-ка дядя, ведь недаром, ты мне грозишь автозагаром? Слышь, нам, упырям это не страшно! Что утаил, стервец?

Он понял, что теперь я душу из него выну, но своего добьюсь!

Глава 28

Но поговорить мы так и не успели. Как ниточка за иголочкой, за нами следом отправились остальные. Блин, ну не дадут спокойно пообщаться! «Мы с Тамарой санитары, мы с Тамарой ходим парой» — вот как это называется. Это хорошо, что мысли никто сейчас не читает, было бы дело. Я представила возмущённые вопли Ирфа и ехидную ухмылочку Софа.

— Что тут у вас за тайные сборища? — Спросил подозрительный Ирф. — Мне не нравится, когда от меня что-то скрывают.

Можно подумать, что мне это нравиться. Вот только собралась удовлетворить своё любопытство, а они «навалились гурьбой, стали руки вязать». Обломали, ох, как обломали!

Тоска! Беседу придётся отложить до лучших времён. Я демонстративно отвернулась от них и направилась прямиком в лесную чащу. За мной поспешил Тирто. Ах, как я зла!

Продираясь сквозь густые заросли, царапая ноги о колючий кустарник, я брела непонятно куда и зачем. Вдруг захотелось почувствовать себя дикой и свободной. Свободной от всего и от всех! Так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как мой провожатый, взял меня за руку и куда-то повёл, очнулась только от его голоса:

— Сейчас я покажу тебе удивительно красивое место! Такое же красивое, как ты!

«Боже мой! В какие такие кошмарные дебри он меня ведёт?» — подумала я. Трезво оценивая свою заурядную внешность, я никак не ожидала увидеть то, что вскоре предстало перед моими глазами!

Залитая солнцем полянка, щедро усыпанная, словно драгоценными камнями яркими цветами, настолько красивыми, что дух захватывало. Могучие деревья обступили её со всех сторон, отрезая от всего остального мира. На небольшом кусте с красными крупными ягодами свила себе гнездо одна из сумчатых птиц. Она весело свистела и совершенно не боялась нас. Казалось, что можно запросто взять её в руки. А под самым большим деревом бил родник. Наверное, отсюда Тирто носит нам воду, потому, что она всегда очень холодная и вкусная! Красота запредельная!

— Красотища! — Только и смогла сказать я.

— Тебе нравится? — Он преданно смотрел мне в глаза, стараясь угадать моё настроение.

— Не то слово! Это похоже на сказку.

— Я часто здесь бываю, это мой тайное место.

На мне было одно из платьев гело, которое слишком уж контрастировало со всем увиденным. На моей одежде бушевала гроза. Даже раскаты грома слышались, не такие громкие, как настоящие, но тоже очень убедительные. Казалось, что холодные капли отскакивают от меня. Захотелось снять одежду, и остаться в чём мать родила.

— Как же здесь хорошо! Почему ты мне раньше не показывал это место?

Он замялся.

— Видишь ли, я никогда никого сюда не водил. Это моё тайное место, священное, можно сказать.

Господи, милый, да кого же ты мог сюда водить?! Ты же всю жизнь был один, как перст! И всё же я почувствовала гордость, а как же, ведь только мне он открыл своё секретное место! Даже Счастливчика не позвал! А уж Счастливчик-то у него в особом почёте.

— Знаешь, — произнёс он тихо, — здесь такая сила живёт! Я её чувствую.

Я тоже почувствовала ЭТО! Словно теплый воздух проникает под кожу, заполняет легкие, смешивается с кровью и наполняет всю меня чувством покоя и мягкой силой.

Он подошёл, обнял меня и, неожиданно поцеловал. Сопротивляться и возмущаться мне совершенно не хотелось. Тирто осторожно, как будто боялся меня обидеть, снял с меня грозовое платье. Я поёжилась от лёгкого ветерка, но ничего не сказала. А потом вся одежда, которая была на нас, полетела на траву, распугивая мелких насекомых. Какое-то время я стояла безучастная, воспринимая всё слишком отстранённо, как будто всё это происходит не со мной, а с кем-то посторонним. Но, то ли магия этого места, то ли мои собственные чувства, взяли верх, я вдруг сильно обняла его и прижалась всем телом к его груди. Какое-то безумие на меня накатило, бороться с которым я не хотела и не могла.

Незаметно мы оказались на траве. И тут начался дождь! Теряя власть над собой, я слизывала дождевые капли с его тела, легонечко его покусывала и плавилась, плавилась точно воск под его шершавыми, грубыми руками. А ещё этот запах, он сводил меня с ума! Запах его тела, невозможный, нечеловеческий, он пах травой, цветами, дождём. Я обхватила его бёдра ногами и прижалась всем телом. Во рту у меня пересохло, а там, внизу, всё стало влажным и горячим. Но он слегка отстранился, оттягивая этот момент и доводя меня до исступления. Кажется, я готова была его изнасиловать в тот момент. Где-то внутри меня проснулся спящий вулкан, о существовании которого я не догадывалась. Никогда я не была страстной. Что-то изменилось. Я открыла глаза и посмотрела на него с тоской и злостью, что и сама бы испугалась себя, если бы видела это.

Лицо у него было сосредоточенное и, как мне показалось, немного испуганное.

— Ну, давай же! — Шептала я пересохшими губами, и целовала, целовала его грудь, плечи, живот…

Он вошёл в меня мягко, осторожно, словно боясь причинить боль…

Над головой качалась ветка, сидящая на ней птица с интересом разглядывала нас. И, как будто вторя движениям этой ветки, так же медленно раскачивались наши тела. Потом движения стали быстрее, резче, птица испуганно вспорхнула и улетела. В глазах у меня что-то вспыхнуло, по всему телу пробежала судорога. Мне хотелось оттолкнуть его, но вместо этого я сжала ноги, стараясь удержать и продлить этот момент. И тут выстрелила молния, и раздались раскаты грома. А потом дождь как-то внезапно прекратился.

Мы лежали на траве мокрые и опустошенные. Почему-то сразу стало холодно. Я попыталась подняться, но ноги подкосились, и я присела на корточки, чтобы не упасть. В воздухе резко пахло озоном. Туча, укрывавшая всё это время солнце, иссякла, и яркий свет полоснул по глазам. И почти сразу над всей нашей поляной взметнулась радуга. Я радостно рассмеялась.

— Смотри. Радуга! — Шепнула я ему на ухо и взмахнула ногой, чтобы стряхнуть неведомую букашку, которая назойливо щекотала меня.

Всё это время он не проронил ни звука, и это мне нравилось. Никаких нелепых вопросов типа: «тебе хорошо?» или «А у тебя ещё кто-то был до меня?». Теперь же мне хотелось говорить.

Я, наконец, встала, натянула на себя платье, как ни странно, оказавшееся абсолютно сухим, и сказала:

— Знаешь, у меня такого никогда не было.

И это было правдой, так как, то, что было у нас с Софом, можно было бы назвать «виртуальным сексом». Лишь однажды мы с ним попытались сделать это, как все нормальные люди, что привело и меня и его к чудовищному разочарованию. Откуда мне было знать, что семнадцатилетние девушки в большинстве своём просто не способны испытывать оргазм и это нормально. Врать и претворяться с Софом не было смысла — он ведь запросто читал мои мысли и я испытала такое чувство вины, а мои комплексы разрослись до космических масштабов. Потом уже от мамы, вот позорище-то было, но не спросить её о том, что меня волновало, я не могла, я узнала, что всё это нормально. Мама призналась, что притворялась в постели лет до тридцати пяти и только потом узнала, что может быть иначе. Ну, вот, кажется, теперь девочка точно созрела!