Сергей Гомонов - Изгнанник вечности, полная версия

Паском огляделся. Как давно он здесь не был! Столько светловолосых, белокожих людей и как мало женщин! Да, на Ариноре остались, по большей части, лишь ортодоксы. Половина, если не более, северян переселилась на Юг, в города Оритана, и произошло это в результате катаклизма. После падения расплавленных камней с небес прошло всего чуть больше четырехсот лет, сменив несколько поколений — а люди уже совсем иные… Дело идет к войне, но здравый рассудок древних «куарт» — личностей, сохраняющих себя после смерти в новом воплощении, — пока одерживает верх.

Как всё это шатко, о, Природа! Так же и человек: с виду бывает силен, словно тур, и живуч, а наколол занозой палец, пошло заражение — и вот нет человека…

— С какой целью вы к нам, господин советник? — с холодной приветливостью уточнил администратор у стойки регистрации.

— По предписанию Объединенного Ведомства, — не менее любезно и ничуть не теплее отозвался целитель, забирая карточку и опуская на панель для досмотра свой саквояж.

На самом деле у кулаптра Паскома была своя, очень определенная цель в Аст-Гару. Но не будет же он посвящать в нее посторонних!

Он уже очень долго не покидал родину, однако сейчас ситуация сложилась так, что его присутствие потребовалось здесь, у враждебно настроенных северян. Его последний, тринадцатый, ученик не успел «взойти» в День Великого Раскола — так называли день катаклизма, перевернувшего мир.

Ал… Самый близкий, самый лучший ученик. Его судьба оказалась очень тяжелой. Падший Ал… Падшими становились те, кем тысячелетиями гордились Оритан и Аринора, тысячи славных «куарт», но больнее всего Паскому было терять любимого ученика, да еще и всего в шаге от того, чтобы Взойти…

С тех пор кулаптру приходилось длить и длить свое земное существование…

— У вас есть разрешение на провоз в нашу страну колюще-режущих предметов? — нарочно усиливая диалектную раскатистость звуков (в аринорском наречии они звучали грубее и резче, нежели у южан), уточнил администратор.

— Если вы имеете в виду шприцы и скальпель, — усмехнулся Паском, — то разрешение находится в моем удостоверении личности.

Северянин непонимающе двинул бесцветной бровью и пошире открыл кроличьи глазки с невидимыми ресницами:

— Где именно, господин советник?

Кулаптр провел пальцем по графе, где указывалась специальность. Совершенно понятно, что аринорцу просто очень хочется найти какую-нибудь зацепку, чтобы потрепать нервы «политическому врагу».

— Я узнаю у начальства. Стойте, пожалуйста, за вот этой чертой!

И, подхватив карточку, администратор куда-то удалился. Паском взглянул на часы. Так-так, пожалуй, схватки у нее, у будущей матери нового воплощения Ала, уже начались…

Вся беда в том, что таков закон Природы: «взошедший» учитель ответственен за каждого из тринадцати своих последователей. Те, в свою очередь, в ответе за каждого из своих будущих учеников. И так — до бесконечности. Учитель и ученики — единое целое. Это больше, чем привязанность, взаимозависимость, дружба, любовь. Это данность. Это судьба. На Оритане и на Ариноре с древних времен говорили: «Человек волен в выборе всего, кроме своего „куарт“, учеников и родителей».

И все-таки этот ученик был Паскому чуть ближе, чуть любимее тех двенадцати, которым удалось «взойти» еще четыреста лет назад, накануне катаклизма. Возможно, любимее оттого, что он сильнее похож на самого Паскома, нежели те, другие…

— Вы можете пройти, — прервал его раздумья вернувшийся администратор и был неприятно изумлен спокойствием южанина, который, по его расчетам, должен был все это время грызть костяшки на кулаках и метать громы и молнии с обещаниями жалоб во все инстанции. — Добро пожаловать в Аринору!

— Благодарю вас, — улыбнулся кулаптр. — Вы сегодня отлично выглядите, господин… — Он прочел его имя на значке, прикрепленном к отвороту камзола. — Господин Аррау-Турель. Да будет «куарт» ваш един!

Тому ничего не оставалось, как вежливо поклониться. Доброе слово и северянину приятно.

Паском ехал в большой просторной машине, в точности такой же, какие перевозили пассажиров на Оритане, смотрел в окно на сумрачные поля, покоящиеся под белоснежными крыльями зимы, и думал о неотвратимости войны. А она будет. Причем — уже на веку этого воплощения ученика.

Если бы можно было пройти чужую дорогу самому — со своими знаниями, со своими умениями! Ирония в том, что «туда» уже не вернешься. Пока ты чего-то хочешь, пока ты горишь и алчешь, ты не получишь этого. А посему — как заменить горящего и алчущего, который еще не готов? Ему даже и помогать нельзя… Лишь направлять, отслеживая событийную путаницу, выверяя возможные дороги и подталкивая к нужной тропинке — не рукой, не волею своей, но его, ученика, собственной энергией.

— Господа, с прибытием в столицу нашей страны! Просьба не забывать ваши вещи! И да продлятся дни нашего правителя!

Сонные пассажиры ответили нестройным хором и стали покидать салон, зябко сжимаясь на ледяном ветру.

«Куарт» был уже рядом. Он звал Паскома, как звал всегда. И не было теснее той связи.

Крупными хлопьями валил снег, усиливался ветер. Ночью будет вьюга…

Аст-Гару и в теплое время года не был самым красивым городом Земли. Нет, Паском оценивал его вовсе не с патриотическим чувством превосходства. Он давно уже видел этот мир совсем иначе. Но так получилось, что столица Оритана, Эйсетти, была красивее всех нынешних городов. В том числе — столицы Северной Ариноры…

Паском чувствовал направление, но все же дорогу к аст-гарской лечебнице ему пришлось узнать у припозднившегося прохожего. Тот оказался человеком лояльным, даже, насколько успел разглядеть целитель, наполовину южанином, и показал ему путь.

— Я по предписанию Объединенного Ведомства, — коротко повторил Паском при входе в кулапторий, на ходу снимая и перебрасывая через руку свой широкий черный плащ-накидку.

Теперь его уже никто не остановит. Она здесь, и зов Ала, тринадцатого ученика, совсем близко. Но кулаптр понимал, что это будет совсем не та женщина, у воплощений которой из жизни в жизнь рождались воплощения «куарт» Ала. Он теперь знал имя той, что вот-вот должна была стать матерью Ала ныне, однако не имел ни малейшего представления, как она выглядит. Все перепуталось за эти четыреста с небольшим лет… Все изменилось…

— Постойте, господин кулаптр! Подождите! — раскатисто окликнули его сзади.

Паскому не хотелось слишком долго объясняться с низшим персоналом, но ведь и младшие кулаптры имели свои амбиции и национальные предрассудки. Сейчас Объединенное Ведомство было чем-то вроде фикции. Департамент, номинально существующий, но мало кого способный напугать громким названием…