Марина Степанова - 402, Майами - Нью-Йорк

Хаммер, работавший с автопилотом, недовольно на него покосился.

- Это открытие ты делаешь сегодня уже в третий раз, - напомнил он Коннорсу. - Над Флоридой будет еще хуже, учти. Грозовой фронт.

- Мартину так и не удалось искупаться, - хихикнул со своего места Эвин. - Куда уж там - стоянка-то всего три часа!

- Заканчивайте с картой, ребята, - бросил через плечо Хаммер. - Вышка вот-вот даст команду на запуск, и я хочу, чтобы к этому моменту у вас всё было готово.

Следующие десять минут Коннорс и Эвин были заняты проверкой многочисленных тумблеров и переключателей на приборных панелях. Наконец, сработало радио.

- "Пан Америкэн" четыре-ноль-два, это вышка. Разрешаю запустить двигатели.

- О'кей, вас понял, - ответил в микрофон Хаммер. - Так, даю зажигание.

Пол кабины завибрировал. Послышался ровный гул - это под крыльями "Боинга" заработали в режиме малого наземного газа четыре мощных двигателя.

- Перепускные клапаны, Брайан, - напомнил Хаммер.

- Открыты, - сообщил Эвин. - Предкрылки... - он секунду помедлил, выпущены.

Дверь кабины открылась и вошла старшая стюардесса.

- Капитан, это для вас, - сказала она, протягивая Хаммеру запечатанный конверт.

- Надеюсь, от тебя? Что-нибудь про любовь?

- От меня получишь что-нибудь потом. Если захочешь.

Хаммер уже сообразил, что это. Ему и раньше случалось видеть такие конверты.

- Можно даже не вскрывать, - хмыкнул он, тем не менее, надрывая край. - Какой-нибудь фэбээровец с правом провоза оружия. Нет, Интерпол.

- Отлично, - саркастически произнес Коннорс. - Теперь у нас на борту есть человек с пистолетом. Оно нам надо, как дохлый таракан в заднице.

Остальные члены экипажа только вздохнули в ответ на это замечание. Коннорс не блистал хорошими манерами, и наличие в самолете чего-либо, кроме пассажиров и их багажа, как правило, почему-то вызывало у него негативную реакцию. "Интересно, подумала Элиана, что он скажет, если в один прекрасный день кто-нибудь пронесет сюда бомбу?" Она быстро отогнала от себя эту мысль, слишком уж созвучную ее настроению.

- Ясно, - подвел итоги Хаммер. - Что-нибудь еще? Как дела в салоне?

- У нас двести сорок человек. Трое на посадку не явились.

- Что-нибудь необычное?

Элиана помолчала секунду, собираясь с мыслями. Она прекрасно понимала, о чем идет речь: после того, как рухнули башни Международного торгового центра, пилотам гражданских линий стала свойственна почти параноидальная подозрительность. Шиитские фанатики заставили себя бояться.

- Нет, капитан, ничего. В бизнес-классе одна женщина, явно обколотая какими-то успокаивающими. Но она летит с сопровождающим, с адвокатом, кажется.

- Ясно.

- Еще, капитан. У нас одно место холодного груза.

- Боже ж ты мой! - громко выдохнул Коннорс. Этого он не любил совершенно.

Некоторое время в кабине царила тишина.

- Спасибо, Элиана, - наконец, кивнул Хаммер. - Я думаю, пора занимать места.

- Хорошо, капитан, - старшая стюардесса скрылась за дверью.

- "Пан Америкэн", четыре-ноль-два, - радио подало голос только через пятнадцать минут. - Говорит вышка. Извините, что так долго, из-за непогоды у нас были небольшие проблемы. Вы готовы двигаться?

- Так точно, - капитан Хаммер вел переговоры с КДП, в то время как Коннорс угрюмо вглядывался в мутную пелену за окном, готовясь тронуть с места гигантский лайнер. - Какие будут указания?

- Выруливайте по С4 на третью полосу. Когда займете исполнительный старт, свяжитесь с верхним диспетчером. Счастливого пути.

- Всего хорошего, - отозвался Хаммер и выключил радио. - Давай, Мартин, поехали.

Коннорс отпустил педаль тормоза. Вибрация фюзеляжа усилилась, "Боинг-747" тяжело покатился вперед сквозь туман, вздрагивая на стыках бетонных плит.

Элиана наклонилась и потрепала сестру по волосам.

- Как ты?

Анжелина подняла голову. У нее были совершенно больные, измученные глаза.

- Мне плохо, Элиана. Мне очень плохо.

- Успокойся. Всё будет хорошо.

Элиана хотела бы сама быть в этом уверена. Похоже, родители серьезно настроились на то, что младшая дочь полностью потеряна для жизни. Если уж Симонс-старший специально позаботился приобрести Анжелине билет во туристский класс, значит, либо он специально решил ее унизить, либо хочет показать, что больше она может не рассчитывать на финансовую поддержку. Нужны деньги - иди работать. Элиана ужаснулась, представив себе работающую Анжи.

- Они меня убьют, - тихо сказала Анж.

- Кто, дорогая?

- Родители.

- Я поговорю с ними. Пожалуйста, не волнуйся.

- Я не хотела. Я действительно не знала, что так получится.

Элиана подавила вздох. Естественно, Анжи вела себя как последняя эгоистка... если не сказать больше. Но ведь она по-другому никогда и не умела. А сейчас она уже вообще никак не умеет и ничего не может. Сейчас она совсем расклеится, или, чего доброго, устроит истерику.

- Такое никто не предвидит заранее, Анж. Конечно, ты виновата. Но ты ведь не преступница. - Элиана вновь провела ладонью по волосам Анж и выпрямилась. - Всё, хватит нам с тобой шептаться. А то нас примут за террористок. О том, что будет дома, мы дома и подумаем.

- Элиана...

- Постарайся расслабиться, дорогая. После взлета мы с тобой еще поболтаем.

Элиана грациозной походкой направилась к тамбуру. Анж откинулась в кресле, поневоле залюбовавшись сидящим через несколько рядов от нее высоким широкоплечим красавцем с бритым затылком. Черный костюм, начищенные ботинки, физиономия с квадратной челюстью. Не иначе какой-нибудь спецагент какой-нибудь жутко секретной спецслужбы.

Потом она перевела взгляд в другую сторону и вздрогнула от отвращения: прямо в соседнем ряду сидел тот самый тип, которого она видела в кафе. И всё в том же сером пиджаке. Ничего себе, повезло: прямо бок о бок.

Какой-нибудь гнусный рекламный агент.

Сидя в своем кресле, Хейден снова перебирал в памяти последние события. И снова приходил к одному и тому же выводу.

Ему не нужно было лезть в это дело.

Собственно, у него была своя специализация. Хейден занимался маньяками-убийцами, объявленными в международный розыск. Считалось, что в подобных делах он был одним из лучших, однако сам Хейден прекрасно понимал, что пока ему просто здорово везет. Ему повезло и здесь, в Майами - то есть, сначала повезло. На свой "объект" он вышел меньше, чем за сутки. Бывший протестантский священник (!) из Мюнхена предал анафеме так называемую "неформальную молодежь" и устроил настоящую охоту на ее представителей. Выбирал в основном девушек, с кем легче справиться. Настигая выбранную жертву где-нибудь в глухом переулке или в подъезде дома, бил ножом - как правило, в живот - убивая не сразу, но давая несчастной несколько минут помучиться. Полицейский паталогоанатом признал, что этот удар в живот у него отработан на редкость четко. Потом, используя тот же самый нож и подручные средства (в этом он был необычайно изобретателен), чудовищно уродовал тело.