Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце

Строительная техника может дать Америке новую политическую силу. И тогда можно будет покончить с пресловутым „сближением“! Неплохо придумано? С такой идеей можно выставить свою кандидатуру в сенаторы. Х-ха! Сенатор Никсон? Звучно, черт возьми! И тут-то мне понадобится родственно настроенный ученый. Нужно расчетами доказать, что Флоридский канал можно прорыть в короткий срок с помощью атомных взрывов. Открывай шире рот, мой мальчик, и хватай кусок пирога. Мой проект кое-кому из больших акул нравится. Имея это в виду, заведи себе бумагу для расчетов и объемистый бумажник.

Бог поможет нам, мой мальчик.

Твой кузен Джерри».

Что я сделал с этим письмом, спросите вы меня, мои друзья? Я опубликовал его в газете. Меня пробовали уличить в фальсификации, но на следующий день я опубликовал фотографию письма. Пусть возмутятся все двести миллионов американцев, которые хотят мира!

Получая ваши письма, я понял, насколько мелки все мои личные невзгоды и делишки по сравнению с тем большим, что волнует вас.

Еще раз хочу почерпнуть эту веру в вашем письме, где каждый из вас проявляет все свое самое лучшее, как вы мне писали.

Искренне ваш

Майкл».

Виктор отдал дяде Саше письмо и, шатаясь, побрел по палубе. Он был противен самому себе…

Виктор больше не выходил на палубу. Он не принимал участия в работе, сославшись на болезнь. Целыми днями валялся на койке, стараясь ни о чем не думать. Но он думал…

Не появился Виктор на палубе и в торжественную минуту, когда коллекторы, поверху венчающие спущенные трубы, в благоприятный момент, когда льды не угрожали, были подняты над поверхностью воды. Они составили все вместе правильный круг диаметром больше ста метров. Два корабля с мощными холодильными установками на борту присоединили к коллекторам шланги и дали под воду замораживающий раствор.

Морская вода внутри трубчатой клетки, представляющей собой огромный цилиндр, начала превращаться в лед. На поверхность моря словно всплыло ледяное кольцо – вершина поднявшегося со дна ледяного цилиндра. Волны внутри ледяного кольца исчезли. Образовалась небольшая лагуна, размером с футбольное поле, с иным, чем в море, бирюзовым цветом воды.

Не видел Виктор, как Карцев подошел к микрофону и отдал распоряжение. Люди бросились к борту. Алексей с замирающим сердцем вышел на боковое крыло капитанского мостика. Оправдаются ли расчеты? Сотни глаз впились в гладкую поверхность лагуны. Корабль-холодильник дал протяжный гудок.

В лагуне со дна вырвались мириады пузырьков. Вода заклокотала, как в исполинском котле. Ограниченное ледяным кольцом море кипело, покрываясь клубами тумана.

Матросы теснились у борта, толкая друг друга. Пузыри воздуха лопались, выбрасывая брызги холодной воды, долетавшие до палубы. Плескались, метались из стороны в сторону мгновенно возникающие и исчезающие конические волны. Пузыри воздуха взлетали из глубины, вздувались, лопались и появлялись снова. Влага воздуха под влиянием резкого охлаждения превращалась в капельки тумана.

Алексей стоял, взявшись за поручни. Ему хотелось петь, хотя петь он не умел.

Галя подошла к нему:

– Помнишь, Алеша, как ты рассказывал в полярном клубе, рисовал эту сказочную картину?

Алексей благодарно взглянул на Галю. И опять, как это было уже один раз, оба они покраснели. Подошел неторопливый Федор. Он улыбнулся, глядя на Алексея.

– Каюсь, Алеша. Думал, не получится.

И все трое стали молча смотреть на кипящее холодом море.

– Лед! Лед! Смотрите! Растет! – вдруг послышались крики.

Действительно, кипящее море замерзало на глазах. Казалось, непостижимое чудо, но все было так естественно, если вспомнить, что в проложенные по дну трубы сверху подавался жидкий воздух. Он вырывался из отверстий, смешивался с водой, испарялся, отнимая у нее тепло, и замораживал ее, превращал в лед. Пузырьки воздуха устремлялись вверх, и казалось, что вода кипит.

«Лед, лед! Он поднимается!» – поразился Виктор, все-таки появившийся на палубе.

Словно гигантский ледяной поршень выдвигался снизу в ледяном цилиндре, поршень, на котором мог бы поместиться океанский корабль. Поверхность льда уже виднелась сквозь тонкий слой воды. Воздух через многочисленные поры во льду струйками вырывался на поверхность.

Люди замолчали. Было слышно, как в машинном отделении кто-то звякал ключом. Где-то играло радио.

И вдруг вся клокотавшая поверхность стала гладкой. Перед людьми уже не было лагуны. Вода в ней застыла.

Ликующее «ура» пронеслось над первым в мире искусственным ледяным островом, над первым ледяным быком будущего мола.

К Алексею, Федору и Гале подошел дядя Саша.

– Все-таки Омулев пришел, – с облегчением сказал он.

Все трое прекрасно поняли дядю Сашу. Виктор был наказан, и наказан сурово. Вряд ли кто согласился бы оказаться на его месте. Но наказание это не было местью! Оно помогло Виктору найти самого себя.

Омулев издали наблюдал за ними. Он заметил, что Алексей помахал ему рукой.

Виктор отвернулся и бросился к борту, чтобы снова увидеть чудесно выросший в кипящем море остров.

И странное дело! Виктора перестали чуждаться. Его не сторонились, его толкали, даже кто-то обругал его за то, что он наступил на ногу. И этому окрику Виктор обрадовался, благодарно посмотрел на сердитого моряка.

Внезапно шум стих. Полярные строители смотрели на капитанский мостик. Там появился парторг строительства Александр Григорьевич Петров и на голову возвышавшийся над ним высокий седой Николай Николаевич Волков. Поодаль стояли Ходов, Алексей и Федор.

Дядя Саша поднял руку, требуя тишины, но и так было тихо.

Волков заговорил:

– Товарищи! Разрешите сообщить вам решение о присвоении географического названия сооружению, первый бык которого возник сейчас на наших глазах. Отныне оно будет называться «Мол Северный». Эти слова нанесут на все карты. Никто не слышал прежде о Московском или Рыбинском морях, никто не поверил бы, что будут моря Сибирское, Цимлянское… Люди меняют географию планеты. Будет теперь и Мол Северный.

Часть четвертая

Зима

Будьте страстны в вашей работе и ваших исканиях.

Глава первая. Полярной ночью

Звездное небо предвещало мороз.

Ледяная, покрытая снегом равнина казалась серой. Местами ее перерезали гребни торосов. Льдины громоздились одна на другую, иногда становились торчком, но не отбрасывали теней – их не дает свет звезд.